Смутные времена Лепрозория (СИ) - Вайя Ариса

— Сможем. Но тогда мы проиграем.

— А Райга не проигрывает никогда и никому, — тепло улыбнулась Тора.

Он даже детские игры всегда воспринимал всерьез. Иногда это было даже смешно — одна сплошная концентрированная серьезность и сосредоточенность. У него мог быть целый план по охоте на мышь, заведшуюся под полом кухни. Он всегда отдавал себе отчет в том, что, как и зачем он делает. Даже запасных планов у него всегда было несколько.

— Он провел ритуал подчинения всех шисаи не только на себя, но и на меня, — пробормотал Тайгон, прижав уши к голове.

Тора скользнула рукой по плечу Тая и сжила его руки, вцепившиеся в край ведра.

— Тай, — протянула она, поглаживая его и глубоко вздохнула. — До этого не дойдет…

Она пыталась звучать как можно более одобряюще, но голос дрогнул. Тайгон посмотрел ей в глаза и криво попытался улыбнуться.

Райга и Тайгон были такими разными. И такими… одинаковыми? Похожими, как две капли воды.

Как ни пыталась Химари привить своим сыновьям мысль, что практика императоров с запасными детьми чудовищна и отвратительна, Райга и Тайгон все равно однажды заключили между собой договор на крови и энергии Самсавеила. Любой из них мог заменить другого. Мог и должен был.

— Ты сделаешь нам одинаковые татуировки? — спросил Тайгон.

— Нет, — Тора мотнула головой. — Я же буду татуировать вас исходя их того, кем вы были когда-то. Да и не все тело.

Тайгон кивнул, удовлетворившись ответом.

— А мы были близки?

Тора повела плечом, пытаясь найти корректные слова.

К сожалению — нет. Впрочем, было так, как должно было быть.

— Мы были хорошо знакомы. Но даже не были друзьями. Впрочем, друзей у меня никогда не было, что уж тут скрывать, — болезненно улыбнулась она. — Даже вы с Райгой, если бы не были моими кровными братьями, ушли бы из моей жизни. Сбежали бы, сверкая подушечками лап.

— Не говори так! — резко бросил Тайгон. — Ты самая смелая и честная кошка из всех, кого я знаю. Ты сильна духом, твои планы велики и прекрасны. Ты хорошая сестра, и мне жаль, что в прошлой твоей жизни я не стал твоим другом.

Тора растроганно поджала губы:

— Кажется, я понимаю, почему она тебя так любила, — прошептала она, пряча выступившие слезы в ресницах.

— Она? — непонимающе спросил Тай.

— Не важно, — Тора добродушно качнула головой. — Спасибо. Давай начнем, пока я не раскисла?

Тайгон отнес ведро, полное священной воды, к футону Торы. Поставил рядом лампу и сел на татами, сложив лапы под себя.

— Мне нужны только твои ребра, так что не снимай слишком много, — Тора забрала из-под жернова лиловую пыль и взяла с маленького столика миску со скальпелями. Они уже были наточены и вымыты в спирте.

Тайгон снял кимоно и, оставшись в штанах, лег на футон. Тора села рядом и достала один из скальпелей. Все тело будто загудело изнутри, словно решив, что пришло время новых татуировок. Воспоминания, не более.

Тора открыла лампу и искупала маленький клинок в священном пламени.

— Думаю, мы все закончим в четыре этапа, так выйдет не сильно больно и быстро заживет, — как можно спокойнее сказала она, но голос все равно дрожал. Пусть лучше голос дрожит, чем руки!

— Как скажешь, — Тайгон подложил руки под голову и закрыл глаза.

Тора села на поясницу брату и вымыла священной водой весь нижний ряд ребер. Повторила спиртом. И снова водой. Лишь бы ничего не занести — организм восстановится в священных водах, но татуировки придется делать заново.

Глубоко вдохнув и резко выдохнув, Тора приступила к делу. По символу стала выводить древние письмена, повторяя их про себя. Каждые несколько надрезов присыпая их лиловой пылью, купая лезвие в священном огне и продолжая. Символ за символом, слово за словом.

Пока не закончила татуировать левое нижнее ребро Тайгона.

А после призвала энергию Самсавеила и произнесла слова древнего ритуала.

Татуировки на всем ее теле ослепительно засияли лиловым и стали абсолютно черными.

Ребро Тайгона окрасилось от лиловой пыли, и та впиталась в кожу, проникла в порезы, растравливая их, выжигая их.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

***

Нырнув в шатер, Ирма обмякла. Здесь, в своем маленьком убежище, она могла, наконец, расслабиться. Больше не нужно было держаться из последних сил, сохраняя радушное выражение лица. Больше не надо было вдумчиво слушать о чужих физических горестях и искать способы помочь.

Простонав, она сползла вдоль столбика. Оставалось совсем немного — взять себя в руки в последний раз на сегодня и дойти… хотя бы доползти до кровати за ширмой и устроиться к Винсенту под бочок. И спать, спать, спать.

Она подняла уставшие глаза на полупрозрачную ширму, и едва не закричала. Над Винсом нависла черная тень. В ней смутно угадывались кошачьи очертания.

Ирма что-то испуганно проблеяла и схватилась за нож на поясе.

Но незнакомец выпрямился и, обернувшись, посмотрел на Ирму поверх ширмы.

Верховный шисаи собственной персоной.

— Как долго ты собиралась его скрывать?! — строго сказал он.

И Ирма едва не расплакалась от бессилия.

Если он сейчас выгонит их, ей совершенно некуда идти, а Винса просто не хватит сил нести.

— Почему ты обманула меня?!

И Ирма заплакала, уткнулась в колени лицом. Горестно взвыла и зажала рот рукой.

Хотелось попросить прощения, но разве это имело хоть какой-то смысл?

— Я не лгала, — просипела она и откашлялась. — Это же было условием моей службы, помните? Я просила вас разрешить мне быть с Винсом. Вы… вы же разрешили.

Райга нахмурился и еще раз посмотрел на едва живого рыжего кота.

— Я думал, он придет своими ногами. И ты хотя бы познакомишь нас, — протянул он. — Почему ты не сказала сразу?

— Боялась, что будете против и выгоните его, — Ирма серкнула носом, сгоняя сопли в горло, и вытерла нос рукавом.

— Хорошего же ты обо мне мнения, — Райга косо ухмыльнулся. — Неужели я правда кажусь тебе чудовищем?

Ирма повела плечом и спрятала голову в коленях. Не говорить же ему, что от одного его взгляда поджилки трясутся. И кажется, что стоит хоть одну самую крохотную ошибку допустить, как он перережет глотку и даже не моргнет.

— Ты поэтому просила меня об обучении? Чтобы вылечить его самой? — Райга наклонился над котом и взял за запястье, считая пульс.

Ирма кивнула и, поняв, что Верховный шисаи на нее не смотрит, подала голос:

— Да. Но я все испробовала, и у меня не получается, — всхлипнула она.

— Тебе следовало попросить Тору, а не меня. Если не об ученичестве, то хотя бы о помощи, — хмыкнул Райга и, взяв с полки платок, протер им мокрый лоб Винса.

— Она же не врач.

— У Торы очень отзывчивое сердце. К тому же яды — по ее части, — пожал плечами Райга.

— Яды?! Но он же просто болен!

— Его тело заражено и отравлено. Думаю, на ранних стадиях Тора бы смогла спасти его.

— А теперь? — Ирма встрепенулась и на гудящих ногах поднялась.

— А теперь помочь могу только я, — он поманил ее рукой.

— Правда можете? — просияла Ирма. — И вы поможете?!

— Вымой руки и приступим.

Ирма послушно вымыла руки в тазу — с особой тщательностью, щеточкой и содой. Ее будоражила сама мысль, что Райга позволит ассистировать ему. Но больше — что он спасет Винсента.

Когда она подошла, Райга уже снял наручи и закатал рукава рубашки. Его руки по локоть были в лиловом огне. Стоило Ирме оказаться рядом, как он схватил ее за запястья — огонь перекинулся на кисти ее рук и горел так к ее ужасу, пока Райга не смахнул его.

— Пропальпируй тут, — скомандовал он, касаясь пальцами шеи Винса.

Ирма присела на край стопки футонов и положила руки под челюсть коту. Опухшая шея казалась слишком напряженной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Обрати внимание на лимфоузлы тут, — указал он на шею, — тут и тут, — на подмышки и пах. — Они воспалены — организм уже очень давно не справляется с инфекцией.

Ирма кивнула, послушно проверяя все указанные места. Плотные шишки перекатывались под пальцами и, должно быть, причиняли Винсенту боль, но он крепко спал, урывками дыша.