Ожог от зеркала - Александр Доставалов

Бакалавр отпил воды из запотевшего округлого графина. Малое заклинание охлаждения входило в комплект лекторской трибуны и распространялось на любой напиток справа, компенсирующее, разогрева, на такой же выпуклый кружок слева. Сейчас там ничего не стояло, только воздух, чуть подрагивая вьющимся маревом, создавал легкую, почти невидимую рябь. Бакалавр был жуткий зануда, так что, если он сказал «во-первых», обязательно должно было последовать и «во-вторых». Даже если между исчисляющими пройдет изрядный отрезок лекции. Впрочем, при всех отрицательных качествах предмет бакалавр знал хорошо и никого не выделял в любимчики. Вот в нелюбимчики...

– Итак, во-вторых. Нам следует учиться у природы многим поведенческим аспектам. Логике поступков, я бы сказал. Любому из нас идентификация по внешнему виду кажется вполне достаточной. И, надо признать, в большинстве случаев шаблон не подводит. Если некто выглядит как ваш товарищ, то это скорее всего и есть ваш товарищ. Но случается и обознаться. Или пасть жертвой мистификации. Розыгрыша, раскраски гримом. Спутать человека с куклой, при плохом освещении даже с пнем. Мы чрезмерно доверяем зрению. А причина такого доверия в том, что именно через глаза мы получаем основной поток информации. Слух, обоняние, осязание, вкус, магнит, вес, направление, интуиция, даже струны – все эти чувства развиты значительно меньше. Но! Не таится ли здесь подвох? Нечто опасное для человека и человечества в целом? Приведу пример. – Бакалавр кинул уничижительный взгляд в сторону Устина. – Человеку, с его ничем не оправданным апломбом, свойственно ставить себя выше других существ. Он умнее дельфинов, и поэтому он гадит в море, а дельфинов убивает. Он обозначил свой разум ёмким словом «мозг», хотя не понял, что же это, собственно, такое. Для нервных узлов муравья он применяет уничижительное слово «ганглии». Как работают ганглии, человеку тоже непонятно. Но в том, что муравей тупое насекомое, наш учёный не сомневается. Всем известные лесные муравьи имеют сходную с людьми организацию коллектива. Самый большой минус их цивилизации... – бакалавр снова отхлебнул воды, – именно цивилизации, пусть вас не смущают малые размеры этих существ. Они приручили более двух тысяч различных насекомых, они их поят, кормят, выращивают, пасут, используют для разнообразия собственного рациона, работы и развлечений – кстати, кто не знал, отметьте, а заодно посчитайте, наберется ли у человека две тысячи домашних животных. Они выращивают десятки видов грибов, а человек, считая плесень, только три. Сходны и другие поведенческие реакции. Если муравья изолировать от муравейника и в изобилии снабдить кормом, он всё равно погибнет. Он не сможет существовать без социума, имя которому «муравейник». Если изолировать человека – в зиндане или на острове – и также снабдить всем необходимым, он сойдет с ума. Без исключений, варьируется только срок. У нас общие строительные инстинкты. У нас... Впрочем, мы действительно не понимаем некоторых поступков муравьёв, мы иначе строим связи внутри нашего общества, но основное отличие всё-таки в другом... – Лектор сделал паузу, подчеркивая значимость сообщения. – Муравьи в своём познании мира ориентируются на запах. Игнорируя многие другие каналы получения информации. При этом не следует считать, что их ощущения беднее наших. Тот мизер обоняния, который мы способны воспринять... Это можно сравнить с попыткой оглядеться, ну скажем, одним глазом, через мутное, закопченное и кривое стекло. Можно ли таким образом понять всю прелесть бинокулярного и цветного зрения? В их обонянии присутствуют объем и нечто, что можно условно назвать цветом, в нашем языке просто нет нужного слова. А вот их зрение можно сравнить с нашими ноздрями. Весьма условное зрение, весьма. Естественно, их восприятие отличается от нашего. Примем это как данность и пока просто запомним. Кому больше повезло, не важно, изменить здесь ничего нельзя. Но... – Аудитория зачарованно слушала. Всё-таки бакалавр умел увлечь. – Муравьи впускают к себе в дом некоторых паразитов. Поскольку у этих явно вредных для них жучков привычный запах. Муравьи разрешают этим тварям пожирать свои личинки, да ещё и прикармливают их дополнительными яствами. Например, «пьянящими капельками», которые у них очень ценятся. Чистят. Только потому, что их гость «правильно» пахнет и имитирует походку обычного муравья. Когда жучков становится слишком много, муравейник погибает. Погибает от паразитов, которых даже не заметил, не сумел идентифицировать... Сами жучки скорее всего искренне считают себя муравьями, именно муравьями, только более умными. Сообразившими, что личинок много и они вкусные. А работать не обязательно. – Бакалавр снова отхлебнул воды. – Это один из факторов, на основе которого наши «учёные» считают муравьёв тупыми насекомыми. Я же задаю вам другой вопрос. Нет ли в нашем, человеческом обществе подобных жучков? Чужих, которые смотрятся ровно как люди, отличаясь только запахом?

Тарас последовательно набирал силы на росчерк, проводя одну за одной кривые кирилло-латиницы. Особый подбор знаков и рун, через такие росписи копится магия. Упражнение имело смысл только несколько минут, затем граф выходил на максимум. Рекомендовали его всем, но исполняли немногие, поскольку порция «допинга» оставалась небольшой. Тарас прежде не отличался прилежанием, но последние дни не упускал случая пополнить запас магической устойчивости. В Колледже, из-за периметра, упражнение давало больший эффект, нежели, например, в густожитии. Колледж строился на месте естественной силы. Обычно на таких возводят храмы. А если просто натыкается человек на невидимый источник, то посмотрит вокруг и скажет что-нибудь о Создателе и красоте.

Вот только сегодня подпитка не очень получалась, поскольку рядом ныл Устин.

– Сука... – Устин был безутешен. – Где ж такую прорву ногтей набрать... Сука... Вкатит завтра восемь баллов и весной приколет... Он же, сука, и очищение проводит, говорят...

Никита, который от нечего делать тоже рисовал силовой синтаксис, легко отвлекся от своего занятия.

– Ты попусту не причитай, а подумай.

– Хрен ли тут думать, прибил меня желтый светоч, наглухо прибил.

– Ты думай, думай. Бакалавр просто так пришибить не может, об этом и жалобу подать можно.

– Ну как это не может... Прибил же. Что ж теперь делать... Где этих паучьих лап набрать... Ведь выведет, на восемь баллов завтра выведет.

– Ты думай, а не скули. Не имеет он права в один удар приложить. Максимальный штраф на лекциях – два балла. За любой фортель. Четыре раза надо попасть, чтобы под восемь. А ты думай.

– Что тут думать... Не имел права, да подвел... Мне-то теперь разве легче? Даже если его потом накажут, он же мне и припомнит... Лучше не буду я писать, может, проскочу весной... Как-нибудь... И десять баллов люди проскакивали. Или денег найти? У тебя-то есть деньги, Никита?