Ночная музыка - Джоджо Мойес

Изабелла отвернулась к окну:

– Да, понимаю.

«Вам необходимо снова начать работать, – сказала ей Мэри. Она заплатила за кофе, что для Изабеллы было чудовищным унижением. – Вы должны начать хоть немного, но выступать с этим вашим оркестром. Тем самым вы сможете принести домой какую-никакую, а денежку и восстановить свое душевное равновесие. Детей можно спокойно оставлять на день одних. Китти уже достаточно взрослая, чтобы присмотреть за братом».

Мэри обняла Изабеллу, положила младенца в коляску и уехала. Облегчать жизнь другой семье.

Наконец поезд миновал последнюю станцию перед Лонг-Бартоном. Изабелла проводила глазами миссис Линнет, которая, собрав свои многочисленные пакеты, направилась к дверям вагона. Изабелла уже научилась различать знакомые приметы своей деревни: церковь, дома, главную улицу, проглядывающую сквозь деревья, живые изгороди в новом зеленом убранстве – и невольно задалась вопросом: что именно необходимо для того, чтобы считать какое-либо место своим домом?

И только когда поезд подошел к перрону Лонг-Бартона, Изабелла сделала то, что поклялась себе ни в коем случае не делать. Она машинально потянулась к ручке воображаемого футляра со скрипкой, которой у нее больше не было.

Детей она застала у телевизора: Китти с пакетиком чипсов устроилась на диване, положив ноги на кофейный столик; Тьерри полулежал в старом кресле, скатанный шариком школьный галстук валялся на полу.

– Мы вернулись из школы, а тебя дома нет, – заявила Китти с осуждением в голосе. – И Мэтт тоже не появлялся. Пришлось воспользоваться ключом под ковриком у задней двери.

Изабелла бросила сумку на столик возле дивана.

– Тьерри, ты сегодня что-нибудь ел? – (Мальчик молча кивнул, не отрывая глаз от телевизора.) – Опять одни сэндвичи?

Он сверкнул на нее глазами и снова кивнул. В комнате было как-то удивительно тихо. Наверное, потому, что нет строителей. Даже когда они не стучали и не крушили все кругом, их присутствие буквально накаляло атмосферу в доме. Или дело только в Мэтте Маккарти? Изабелла устало потерла глаза.

– Я собираюсь налить себе чая, – сказала она.

– А где ты была?

Китти, вообще-то, настроилась игнорировать мать, но природное любопытство взяло верх. Изабелла заметила, что дочь обратила внимание на ее утомленный вид, и невольно покраснела, словно причина ее усталости ни для кого не являлась секретом.

– В Лондоне, – ответила Изабелла. – Сейчас все объясню.

Когда она вернулась обратно с чашкой чая, телевизор был выключен, а дети сидели выпрямившись и выжидающе смотрели на нее. Они испуганно отпрянули друг от друга, словно о чем-то шептались. Хотя, похоже, разговор был односторонним, подумала Изабелла. Поскольку сын вообще отказывался говорить.

Встретившись с ними глазами, Изабелла с ходу все выложила.

– Мы можем вернуться в Лондон, – заявила она.

Она и сама тогда точно не знала, какой именно реакции от них ожидала. Возможно, если не бурных аплодисментов, то хотя бы радостного возбуждения и счастливых улыбок. Но дети просто сидели и смотрели на нее.

– Что ты имеешь в виду? – немного агрессивно поинтересовалась Китти.

– То, что сказала, – ответила Изабелла. – Мы можем вернуться в Лондон. Заплатим немного денег, приведем дом в порядок, чтобы придать ему товарный вид, и тогда, надеюсь, подыщем что-нибудь приличное в нашем прежнем районе. Поближе к твоим друзьям. – (Дети продолжали изумленно таращиться на нее.) – Возможно, новый дом будет чуть меньше прежнего, но я уверена, мы сумеем найти что-нибудь подходящее.

– Но… разве мы можем себе это позволить? – Китти нахмурилась и принялась машинально накручивать на палец прядь волос.

– Вот это уже не твоя забота, – отрезала Изабелла. – Я просто хотела тебя порадовать.

Китти продолжала сверлить мать глазами:

– Ничего не понимаю. Ты говорила, что у нас совершенно нет средств. Говорила, что строительные работы съедают все наши деньги. Что случилось?

– Я… реструктурировала наши финансы. Именно за этим я и ездила в Лондон.

– Ты совершенно не разбираешься в финансах. А вот лично я, например, знаю все о наших финансах. У нас их просто-напросто нет. – И тут Китти озарило. Она обвела глазами комнату, стол, бюро. – Боже мой! – воскликнула Китти. Изабелла заранее отрепетировала безмятежную улыбку. Улыбку, способную скрыть от детей, какую крестную муку она пережила, вручая скрипку дилеру. Ей казалось, будто она расстается с любимым ребенком. – Ты ведь не продала ее! – Изабелла кивнула, на что Китти разразилась истерическими рыданиями. – Ой, нет! Нет, нет! Ты это сделала из-за меня. – (Улыбка Изабеллы потускнела и погасла.) – Я вовсе не хотела, чтобы ты ее продавала. Я понимаю, как много она для тебя значит. А теперь ты почувствуешь себя несчастной и никогда меня не простишь. Мамочка, прости меня, ради бога! Мне так жаль!

Изабелла устало опустилась на диван, притянула Китти к себе.

– Нет, – сказала она, ласково погладив дочь по голове. – Ты была права. Для нас этот инструмент – непозволительная роскошь. А кроме того, мистер Фробишер нашел мне новую скрипку. Она гораздо дешевле, но с прекрасным звучанием. Он приведет ее в порядок и уже на следующей неделе пришлет сюда.

– Ты ее возненавидишь, – прошептала Китти.

– Нет. Вовсе нет. – В глубине души Изабелла понимала, что дочь абсолютно права. – Китти, я совершила трагическую ошибку и теперь хочу все исправить. Музыка подождет. Чем скорее мы получим деньги, чтобы привести дом в порядок, тем скорее мы сможем вернуться в Лондон. – И тут она заметила выражение лица Тьерри, который отнюдь не выглядел довольным. – Тьерри, ты ведь хочешь вернуться обратно? Обратно в Лондон?

Ответом ей было молчание. Затем сын медленно покачал головой. Изабелла ошарашенно уставилась на сына, затем на Китти.

– Тьерри? – повторила она.

И тогда она услышала его голос.

– Нет, – тихо, но отчетливо произнес он.

Изабелла посмотрела на Китти, девочка упорно отводила глаза.

– Если честно, – начала Китти, – я не против того… чтобы остаться здесь. – Она оглянулась на брата. – Словом, я хочу сказать, что не прочь… еще чуть-чуть здесь пожить, если этого хочет Тьерри.

И у Изабеллы невольно возник вопрос: сможет ли она хоть когда-нибудь понять своих странных, изменчивых, как майский ветер, детей.

– Ладно, – тяжело вздохнула она. – Мы рассчитаемся с мистером Маккарти, а там будет видно. Но по крайней мере, теперь у нас есть варианты. А сейчас мне надо разобрать кое-какие бумаги.