Последняя зима - Алексей Федоров

- Почему же не хочу? Все будет сделано.

- Эх, Алексей Семенович! Сколько надо повторять, что на Волыни у нас не только чисто военные цели... Разве, подорвав именно этот эшелон, мы не укрепим нашу дружбу с населением, не повысим партизанский авторитет?!

- Я понимаю... Все сделаем в лучшем виде. Разрешите выполнять? - В голосе Егорова зазвучали как будто уже другие нотки.

Он и действительно провел все в лучшем виде. Под Чарторийск в помощь Тущенко послали еще один взвод и группу опытных минеров. Связались с дедом-ходоком и с нашей агентурой на станции. Точно установили, когда эшелон, груженный семечками, тронется в путь.

Километрах в двадцати от Чарторийска поезд ожидала целая серия тщательно подготовленных партизанами сюрпризов.

Замеченный машинистом небольшой снежный сугроб на скате железнодорожной насыпи вдруг начал двигаться вверх, к полотну, и оказался человеком в белом маскхалате, поставившим на рельсы небольшой ящик. Затормозить уже нельзя, поздно. В следующие три-четыре секунды человек в маскхалате скатился с полотна, партизанская "нахалка" взорвалась под колесами локомотива, и вагоны, лязгая и грохоча, полезли друг на друга.

Лежавший в засаде бронебойщик послал в паровозный котел несколько пуль из противотанкового ружья, и окрестности огласились сдвоенными, строенными гудками. Это послужило сигналом. Из лесу двинулся к эшелону целый санный обоз, рядом бежали пешие крестьяне с пустыми мешками и кошелками. Впереди всех ехал, причмокивая на лошадь и размахивая концами вожжей, остроглазый дедок, задрав вверх заиндевевшую бородку клином.

Разбегалась поездная охрана. Трещали ей вслед автоматные очереди.

- Сюда! Быстрее!.. Забирайте ваши семечки! - кричал селянам Михаил Тущенко.

Партизаны сбили с вагонов замри, а где в проломили стенки. Разгрузка началась. Вскоре начался и вывоз, Зная, что немцы боятся ходить в лес, крестьяне поступили хитро. Семечки они возили, выражаясь языком железнодорожников, на коротком плече: сваливали на поляне, километрах в трех от полотна, в кучи и опять ехали к эшелону грузиться. А взять семечки из лесу время найдут потом!

На случаи появления вспомогательных поездов партизаны быстро заминировали дорогу по обе стороны от разгружаемого эшелона. Насовали вдоль пути и противопехотных мин, предназначенных для охранников, которые выскочат из вагонов. Были устроены засады. Операция проводилась по всем правилам партизанской разгрузочной техники и тактики.

Вспомогательный поезд из Чарторийска показался только часа через три. Он шел медленно, осторожно, как бы прощупывая полотно приделанной к паровозу противоминной решеткой. Мина и взорвалась под решеткой, выгнув при этом рельс. Поезд остановился. Охранники начали выскакивать из вагонов. Кто тут же оставался без ног, напоровшись на противопехотную "мелочь", кто попадал под автоматный и винтовочный огонь нашей засады.

В общем, к тому времени, когда вспомогательный тронулся дальше, семечек успели выгрузить много. Операция "Семечки" прошла успешно, без малейших потерь. Неудивительно! Шел 1944 год. Партизаны многому уже научились.

Об удачном выполнении "спецзаказа" еще долго напоминала подсолнечная лузга, которую дневальные выметали из взводных землянок. А позже, когда об этой операции стали уже забывать, на столе в нашей штабной столовой появился салат из квашеной капусты, заправленный свежим пахучим подсолнечным маслом.

- Откуда такая роскошь? - спросил я.

- В подарок из-под Чарторийска привезли, - сообщил старшина.

- Ах, значит, там набили себе маслица, да и нам перепало! А капуста откуда?

- Оттуда же бочку прислали. Знают, что к чему идет!

Вскоре мы подорвали на разных дорогах несколько эшелонов с зерном. К разгрузке приглашалось население. Крестьяне нуждались не только в хлебе на сегодня или на завтра. Его можно еще как-то заменить картофельными лепешками... Приближалась весна. И сеяться-то надо!

КОРИДОР ЧЕРЕЗ ФРОНТ

Мы все чаще посматривали на большую, во всю стену, оперативную карту, густо испещренную пометками нашего начальника штаба. В день Нового года Дмитрий Иванович воткнул красный флажок у Житомира. Накануне войска 1-го Украинского фронта выгнали фашистов из этого областного центра вторично. Не только здесь, но и повсюду гитлеровцев отбросили к тем рубежам, откуда они начали ноябрьское контрнаступление на Киев.

Попытка вновь захватить украинскую столицу стоила оккупантам колоссальных потерь. Оставляя за собой тысячи могил под березовыми крестами и целые горы искореженной военной техники, фашисты продолжали отступать на запад. В первых числах января советскими войсками были освобождены Новоград-Волынский, Олевск, Бердичев... Карта показывала, что один из ломающих вражескую оборону клиньев нацелен в сторону Сарн. От острия этого клина до партизанских застав оставалось меньше ста километров.

Фронт приближался, но мы знали, что вряд ли в ближайшее время произойдет наша встреча с регулярными частями Красной Армии. До Берлина пока далековато. Гитлеровцы еще занимают большие территории. Во вражеском тылу для партизан оставалось немало дел. Следовало ожидать, что наше соединение перебросят куда-нибудь западнее. Стоявшие по соседству отряды Д. Медведева и В. Карасева уже приготовились отправиться на выполнение новых заданий.

Медведевцам и карасевцам сниматься с места будет легко. Недавно они сдали всех своих раненых в наш госпиталь. А вот куда теперь девать раненых нам? Ведь их, нуждающихся в постоянном лечении, уходе, лишенных способности самостоятельно двигаться, скопилось до двухсот человек.

Брать с собой в поход большой санитарный обоз невозможно. Оставить госпиталь под охраной одного из батальонов тоже нельзя, поскольку места, где мы сейчас находимся, могут стать ареной длительных ожесточенных боев.

Связывало нас и население гражданского лагеря. На произвол судьбы его тоже не бросишь!

Положение было весьма затруднительным. И выход из него был только один: срочно перебросить на Большую землю по крайней мере пятьсот человек. Шутка ли?! Не пять, не пятьдесят, а пятьсот... Как это сделать?

Видно, подошло время осуществить давно задуманную, совершенно необычную в партизанской практике боевую операцию - прорубить через фронт коридор и вывести по нему в советский тыл обоз с нашими ранеными, а также со стариками, женщинами, детьми.

Задача выглядела бы намного легче, имей мы возможность выполнить ее силами всего соединения. Но нельзя прекращать диверсионную работу на железных дорогах, ставших уже прифронтовыми магистралями, нельзя свертывать разведку, данные которой так необходимы наступающей Красной Армии, нельзя ни на минуту ослаблять партизанскую борьбу на огромном участке, простирающемся вплоть до государственной границы СССР. Осуществить необычную операцию предстояло всего лишь одному из наших отрядов-батальонов, а именно 7-му, под командованием Федора Ильича Лысенко.