Зов Армады - Андрей Левицкий

Уже около самых ворот они опять столкнулись с двумя ужасными клыкастыми мордами, но одного дикаря пригвоздил к воротам старик, а другого тяжелым ударом ноги снес Добрыня, послав его в ров с чернеющей водой. Дед с трудом отворил огромную скрипучую дверь. Скрежетание и звук ржавых петель разнеслись по всей местности, достигнув и леса.

Оба перестали дышать и прислушались. Кажется, весь мир разом заголосил вокруг, по тропинке и мосту затопали, зашуршали десятки ног, лап и скользящих тел.

Игнат громко икнул и запричитал, а здоровяк, толкнув растерянного деда вовнутрь, поспешил задвинуть ворота. Когда уже закрепляли засовы и были в безопасности, с другой стороны, всего в метре от беглецов, завыли, стуча и барабаня в двери. Крики, стоны, вопли, писк и вой, скрежетание когтей и зубов, клыков и рогов, удары и дикий, звериный хохот. Казалось, все твари сбежались к форту. Абсолютно все!

В раздумьях о тяжелом походе, потере товарищей и своих невзгодах порядком проголодавшийся Треш поднимался по извилистой, заросшей крупнолистовым подорожником тропинке из низины на крутой травянистый бугор. Где-то жужжали москиты, щебетала птичка с ярким желто-синим оперением, раздавался звонкий писк комара. Очень громкий писк.

Через минуту сталкер увидел и само насекомое.

Лесной кровосос размером с куст боярышника медленно и уверенно снижался к человеку, виляя между вербами. Крылья гигантского кровопийцы достигали полутора метров в размахе, хобот, похожий на ствол СВД, смотрел прямо на жертву. Сетчатые глаза величиной с круглые подносы были пусты и холодны. «Атас! Такой из лошади все высосет и еще запросит».

И он летел прямо на сталкера.

Треш вжал голову в плечи, ойкнув от страха. Комар, пикируя, устремился к нему, а сталкер расставил ноги и приготовился к обороне. Он вытащил из кожаных ножен на спине короткий палаш, взялся обеими руками за его рукоять и прильнул спиной к дереву. Страшилище протяжно гудело уже в пяти метрах.

Резким рывком Треш уклонился от кровососа и, взмахнув острым оружием, отсек одну из длинных мохнатых конечностей. Этого, конечно, было мало. Тогда он двумя прыжками нагнал взлетающего комара и рубанул еще раз, затем другой и третий. Это взбесило гиганта не на шутку. Насекомое набрало высоту, развернулось и стало пикировать снова, уже гораздо стремительнее.

Человек все равно хитрее и сильнее, когда нужно!

Не дожидаясь встречи с чудовищем на земле, Треш присел и, оттолкнувшись, подпрыгнул вверх, рубанув воздух палашом. Лезвие перерубило сосущий аппарат комара около самой головы, хитиновая трубка упала на землю, а гигант-кровопийца резко вильнул в сторону и поспешно скрылся за кронами деревьев. Звук вибрирующих крыльев умолк.

Сталкер тяжело опустился на поваленное дерево и устало посмотрел вдаль, сквозь частокол сосен. Он снова победил. Снова продлил себе жизнь.

Глава 8

Дальнейшая судьба Малого тоже не обошлась без приключений. В то время как бой в заброшенной крепости подходил к концу, Малой, схваченный длиннющей ветвью-лианой взбудораженной Чащобы, перекочевал по кронам деревьев и оказался помещен на старый аномальный дуб, в развилку его полусгнивших ответвлений на высоте семи метров. Видимо, для немедленного поедания этим же фантомным дубом-аксакалом. Чащоба вскоре успокоилась, отшумела листвой, опустила сучья и замерла. Счастливое стечение обстоятельств! Редкое, но очень своевременное и удачное. Малой провисел около часа, ежась и пытаясь размять онемевшие конечности. После неимоверных усилий нащупал рукоять ножа. Выудить оружие из-за пояса в неудобном положении, растягивая опутавшие тело прочные стебли вьюна, оказалось непросто и долго, но пришлось справиться и с этим. Дальнейшие действия для местного Маугли явились делом техники.

Спустя четверть часа он тихо и осторожно пробирался по лесу на юг. Подобрал оброненный под местом заточения арбалет, остальное из личного арсенала оставалось при нем. Прокрался мимо двух отдельных колков, выделяющихся на фоне остального леса своей чернотой, обогнул особо дремучую чащу темно-рыжего цвета с мерцающим пятном аномалии «студень», способной растворять любое тело, и очутился в холмистой местности с частыми, резкими перепадами рельефа. Едва не сверзившись вниз, перебрался через широченную канаву с собравшимися внизу химическими отходами по лежащей сосне, опрокинутой давнишней бурей. На краю кислотной лужи заметил кучу тряпья, костей и гниющего мяса, от всего этого ужасно воняло, вызывая рвотные спазмы. Малой пробежался трусцой метров двести, а затем опять зашагал.

Идти стало труднее из-за крутого склона. Вдалеке показались высокие, метров по семьсот, сопки, а за ними гребень горной гряды. Серые, холодные, почти вертикальные стены, кое-где поросшие мхом. Становилось еще страшнее, потому что солнце уже коснулось крон Чащобы и вершины холма с еще далеким фортом. Малой осмотрелся – справа еловый бор, на несколько километров уходящий черно-зеленым морем на запад, туда, откуда он пришел вместе с отрядом. Впереди скалы с редкими соснами наверху, слева каменистый, пологий склон. Заметно темнело, и оставаться в этом месте не хотелось. Нужно было найти хотя бы какую-нибудь расщелину или грот. Вот уже и верхушка скалы, озаряемая бронзовым закатом, стала исчезать в темноте. Еще пять минут, и стемнеет окончательно. «Чего я тут торчу?» – Малой спохватился и побежал к скале.

Эту ночь он провел на утесе, в хижине одинокого старика, ученого Корнелиуса. Уже в темноте, спотыкаясь и ойкая, мальчишка наткнулся на небольшую квадратную, избушку. Внутри мерцал огонек, а пол скрипел под чьими-то шагами. Малой с протянутыми руками, щупавшими темноту, уперся в стену из толстых мохнатых бревен и заглянул в слюдяное окошко. В полумраке хижины смутно различались печь, столик, кровать и маячивший хозяин-старичок, мастеривший что-то из реек.

Мальчишка постучал в окно. Старик, не отрываясь от занятия, тихо проворчал:

– Кто там еще бродит?

Это его «еще» ошарашило беглеца и заставило поежиться, сжавшись в комок. Значит, кто-то совсем недавно тоже шастал под окнами. Малой обернулся. Никого, но сама тьма сгустилась настолько, что стала какой-то вязкой и почти осязаемой. Он снова прилип носом к окну, пытаясь вглядеться в старика.

Не эберман, не тиирмен и не зомби, а старенький, полуглухой, сухонький дед. Добрый и приветливый, несмотря на жизнь в глухомани и спартанскую обстановку.

Поначалу разговор не клеился, пили чай из каких-то трав, Малой вкратце начал рассказывать, кто он и откуда, но вдруг осекся и косо посмотрел на старика.