Бывшая любовница герцога - Ариана Леви

Девушка смутилась и виновато посмотрела на Жака. Но при этом твёрдо ответила:

— Это не праздное любопытство. Ты говорил, кабинет отремонтировали, но не стали обставлять. Мне надо взглянуть, раз уж я тут полномасштабный ремонт затеваю.

Эжения выдержала его долгий взгляд, после чего мужчина вздохнул, сдаваясь:

— Что ж, идём, я тебе покажу.

Глава 31

— Вот этот кабинет, — сухо говорит мужчина, пропуская Зину вперёд. Зина же еще на входе пытается оценить, тот ли кабинет был в её сне или другой. Сейчас это пустующее помещение со стенами из светлого дерева. Окна вроде расположены так же, как и в кабинете из сна. Дверь тоже на месте, да и по площади помещения примерно равны. Но достаточно ли этого для каких-либо выводов? Зина оборачивается на герцога и видит его напряженный и, в то же время какой-то расфокусированный взгляд, устремлённый на пол. Спустя секунду до Зины доходит, что примерно в том месте лежало тело герцогини после взрыва. Пожалуй, вот и ответ. Расположение окон и дверей может быть совпадением, объясняющимся стандартной планировкой. Но взгляд герцога, полный боли, устремленный именно туда, где лежала в Зинином сне его жена — это уже едва ли совпадение. С минуту еще Жак не отводил взгляда от пола, после чего рвано выдохнул и отошёл к окну. Зина прошла за ним, выглянув в окно и увидев, как и ожидалось, вид на боковую аллею сада. Отойдя от окна, Зина прошлась по кабинету пытаясь воскресить в памяти обстановку кабинета в мельчайших деталях. Вот у той стены стояли стеллажи с книгами, тут была статуя на постаменте, здесь — массивный письменный стол.

— Ты закончила? — Немного резко произнёс Жак, так и не повернушись к Зине.

— Да, пожалуй, — согласилась девушка, немного замявшись. Зине хотелось расспросить герцога, где стояла мебель — чтобы окончательно удостовериться в правильности своего предположения. Кроме того, Зина планировала вызнать у жениха, не было ли у него на тот момент каких-нибудь важных документов дома. Всё-таки, события сна, если это не просто сон, не стоит сбрасывать со счетов. Возможно, в них кроется ключ к тому, что тут произошло. Но, взглянув на напряженную спину мужчины, Зина поняла, что время для расспросов еще не пришло. Она подошла к нему, и аккуратно тронула его за локоть:

— Уйдём отсюда.

Жак отрывисто кивнул, и, предложив Зине локоть, быстрым шагом повёл девушку прочь из этой комнаты и из этого крыла. Расслабился и выдохнул герцог только тогда, когда оказался в открытом крыле замка, среди знакомых интерьеров. По мере того, как напряжение постепенно покидало его, Жак замедлял шаг, а потом и вовсе остановился.

— Прости, — сдавленно прошептал он, обращаясь к Зине, но по-прежнему на неё не глядя, — я думал, что уже могу спокойно туда зайти, но ошибся. Мне надо побыть одному.

С этими словами Жак отпустил её руку и, не оглядываясь, быстрым шагом ушёл, оставив Зину стоять в коридоре второго этажа, неподалёку от выделенных ей покоев. Зина проводила его взглядом, полным сожаления. Пусть её любопытство и не было праздным, но причинять боль герцогу она не планировала. Сердце девушки сжималось от мыслей о том, что перенёс этот удивительный мужчина. Боль предательства, боль потери — на этом фоне боль от полученных травм наверняка практически терялась. И пусть Жак всеми силами пытался делать вид, что всё хорошо, Зина понимала, что боль всё также сильна, хоть прошло уже три года со дня трагедии. Острое чувство — нет, не жалости, а сопереживания — пронзило её. Как бы ей хотелось стереть эти страдальческие морщины с его лба, убрать все шрамы — и с тела, и с души, вернуть герцогу доверие к людям и радость к жизни. И почему автор не наделил этот мир магией? Как было бы просто это сделать лишь силой желания или взмахом волшебной палочки. Но — увы — это не возможно в её мире, невозможно и в этом. Травмы, полученные герцогом, останутся с ним на всю жизнь. Всё, что может Зина сделать — это помочь ему жить с этим дальше. И она обязательно это сделает — не только из благодарности, а просто потому, что может помочь хорошему человеку. И начнёт она с ремонта. Привести восточное крыло в божеский вид, сделать всё, чтобы ничто тут не напоминало о трагедии — это вполне в её силах, тем более, что Жак сам разрешил ей менять всё, что она захочет в его замке. Что ж, Зина непременно этим воспользуется. Приняв решение, Зина прошла в свою комнату, где её уже ожидала Ирма, чтобы помочь подготовиться ко сну — время-то было уже позднее.

Следующим утром Наиля пригласила Зину на завтрак в столовую — герцог Монтеберский желал разделить трапезу со своей невестой. Упорствовать и настаивать на том, чтобы завтракать в своей комнате, девушка не стала — ей и самой хотелось увидеть герцога, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Совесть не давала ей покоя — это ведь она разбередила старые раны, пусть и не желала этого. Но могла бы и догадаться, проявить тактичность. Правда, и герцог тоже мог попросить кого-то из слуг проводить Зину, а не идти самому. Видимо, действительно переоценил свои силы — точнее, толщину отрощенной брони.

Выглядел Ванрелл вполне бодро: привествовал невесту лёгким поцелуем в щёку и тёплой улыбкой. Из всех предложенных к завтраку блюд, Зина выбрала омлет с зеленью и сыром, а также тост с земляничным вареньем — как раз начался ягодный сезон, так что оно было удивительно свежим и вкусным. Жак выбрал то же самое, только вдобавок к этому съел еще и тарелку овсянки и тост с ветчиной. Зина улыбнулась аппетиту мужчины и подумала, что ей приятно завтракать с ним, видеть его в домашней обстановке, более раскованным и простым.

— Сегодня будем знакомить тебя со слугами, — произнёс герцог, когда их совместная трапеза подошла к концу. — Признаться, я думал, что ты уже со всеми познакомилась, и уже начала тут всё менять…

— Не имею обыкновения хозяйничать в чужом доме, — пожала плечами Зина.

— Но ведь я сам разрешил.

— Знаю, но мне всё равно было нужно время,