Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения т 11-13 - Антон Чехов

{12018}

чтобы затеять какую-нибудь новую подлость... О, я знаю, зачем ты каждый вечер ездишь к этим Лебедевым! Знаю! VI Львов, Иванов (в шляпе и пальто), Шабельский и Анна Петровна. Шабельский (выходя с Ивановым и с Анной Петровной из дома). Наконец, Nicolas, это бесчеловечно!.. Сам уезжаешь каждый вечер, а мы остаемся одни. От скуки ложимся спать в восемь часов. Это безобразие, а не жизнь! И почему это тебе можно ездить, а нам нельзя? Почему? Анна Петровна. Граф, оставьте его! Пусть едет, пусть... Иванов (жене). Ну, куда ты, больная, поедешь? Ты больна и тебе нельзя после заката солнца быть на воздухе... Спроси вот доктора. Ты не дитя, Анюта, нужно рассуждать... (Графу.) А тебе зачем туда ехать? Шабельский. Хоть к черту в пекло, хоть к крокодилу в зубы, только чтоб не здесь оставаться. Мне скучно! Я отупел от скуки! Я надоел всем. Ты оставляешь меня дома, чтобы ей не было одной скучно, а я ее загрыз, заел! Анна Петровна. Оставьте его, граф, оставьте! Пусть едет, если ему там весело. Иванов. Аня, к чему этот тон? Ты знаешь, я не за весельем туда еду! Мне нужно поговорить о векселе. Анна Петровна. Не понимаю, зачем ты оправдываешься? Поезжай! Кто тебя держит? Иванов. Господа, не будемте есть друг друга! Неужели это так необходимо!? Шабельский (плачущим голосом). Nicolas, голубчик, ну, я прошу тебя, возьми меня с собою! Я погляжу там мошенников и дураков и, может быть, развлекусь. Ведь я с самой Пасхи нигде не был! Иванов (раздраженно). Хорошо, поедем! Как вы мне все надоели! Шабельский. Да? Ну, merci, merci... (Весело берет его под руку и отводит в сторону.) Твою соломенную шляпу можно надеть?

{12019}

Иванов. Можно, только поскорей, пожалуйста! Граф бежит в дом. Как вы все надоели мне! Впрочем, господи, что я говорю? Аня, я говорю с тобою невозможным тоном. Никогда этого со мною раньше не было. Ну, прощай, Аня, я вернусь к часу. Анна Петровна. Коля, милый мой, останься дома! Иванов (волнуясь). Голубушка моя, родная моя, несчастная, умоляю тебя, не мешай мне уезжать по вечерам из дому. Это жестоко, несправедливо с моей стороны, но позволяй мне делать эту несправедливость! Дома мне мучительно тяжело! Как только прячется солнце, душу мою начинает давить тоска. Какая тоска! Не спрашивай, отчего это. Я сам не знаю. Клянусь истинным богом, не знаю! Здесь тоска, а поедешь к Лебедевым, там еще хуже; вернешься оттуда, а здесь опять тоска, и так всю ночь... Просто отчаяние!.. Анна Петровна. Коля... а то остался бы! Будем, как прежде, разговаривать... Поужинаем вместе, будем читать... Я и брюзга разучили для тебя много дуэтов... (Обнимает его.) Останься!.. Пауза. Я тебя не понимаю. Это уж целый год продолжается. Отчего ты изменился? Иванов. Не знаю, не знаю... Анна Петровна. А почему ты не хочешь, чтобы я уезжала вместе с тобою по вечерам? Иванов. Если тебе нужно, то, пожалуй, скажу. Немножко жестоко это говорить, но лучше сказать... Когда меня мучает тоска, я... я начинаю тебя не любить. Я и от тебя бегу в это время. Одним словом, мне нужно уезжать из дому. Анна Петровна. Тоска? понимаю, понимаю... Знаешь что, Коля? Ты попробуй, как прежде, петь, смеяться, сердиться... Останься, будем смеяться, пить наливку, и твою тоску разгоним в одну минуту. Хочешь, я буду петь? Или пойдем, сядем у тебя в кабинете, в потемках, как прежде, и ты мне про свою тоску расскажешь... У тебя такие страдальческие глаза! Я буду глядеть в них и плакать, и нам обоим станет легче...

{12020}

(Смеется и плачет.) Или, Коля, как? Цветы повторяются каждую весну, а радости - нет? Да? Ну, поезжай, поезжай... Иванов. Ты помолись за меня богу, Аня! (Идет, останавливается и думает.) Нет, не могу! (Уходит.) Анна Петровна. Поезжай... (Садится у стола.) Львов (ходит по сцене). Анна Петровна, возьмите себе за правило: как только бьет шесть часов, вы должны идти в комнаты и не выходить до самого утра. Вечерняя сырость вредна вам. Анна Петровна. Слушаю-с. Львов. Что "слушаю-с"! Я говорю серьезно. Анна Петровна. А я не хочу быть серьезною. (Кашляет.) Львов. Вот видите, - вы уже кашляете... VII Львов, Анна Петровна и Шабельский. Шабельский (в шляпе и пальто выходит из дому). А где Николай? Лошадей подали? (Быстро идет и целует руку Анне Петровне.) Покойной ночи, прелесть! (Гримасничает.) Гевалт! Жвините, пожалуста! (Быстро уходит.) Львов. Шут! Пауза; слышны далекие звуки гармоники. Анна Петровна. Какая скука!.. Вон кучера и кухарки задают себе бал, а я... я - как брошенная... Евгений Константинович, где вы там шагаете? Идите сюда, сядьте!.. Львов. Не могу я сидеть. Пауза. Анна Петровна. На кухне "чижика" играют. (Поет.) "Чижик, чижик, где ты был? Под горою водку пил". Пауза. Доктор, у вас есть отец и мать? Львов. Отец умер, а мать есть. Анна Петровна. Вы скучаете по матери? Львов. Мне некогда скучать.

{12021}

Анна Петровна (смеется). Цветы повторяются каждую весну, а радости - нет. Кто мне сказал эту фразу? Дай бог память... Кажется, сам Николай сказал. (Прислушивается.) Опять сова кричит! Львов. Ну и пусть кричит. Анна Петровна. Я, доктор, начинаю думать, что судьба меня обсчитала. Множество людей, которые, может быть, и не лучше меня, бывают счастливы и ничего не платят за свое счастье. Я же за всё платила, решительно за всё!.. И как дорого! За что брать с меня такие ужасные проценты?.. Душа моя, вы все осторожны со мною, деликатничаете, боитесь сказать правду, но думаете, я не знаю, какая у меня болезнь? Отлично знаю. Впрочем, скучно об этом говорить... (Еврейским акцентом.) Жвините, пожалуста! Вы умеете рассказывать смешные анекдоты? Львов. Не умею. Анна Петровна. А Николай умеет. И начинаю я также удивляться несправедливости людей: почему на любовь не отвечают любовью и за правду платят ложью? Скажите: до каких пор будут ненавидеть меня отец и мать? Они живут за пятьдесят верст отсюда, а я день и ночь, даже во сне, чувствую их ненависть. А как прикажете понимать тоску Николая? Он говорит, что не любит меня только по вечерам, когда его гнетет тоска. Это я понимаю и допускаю, но представьте, что он разлюбил меня совершенно! Конечно, это невозможно, ну - а вдруг? Нет, нет, об этом и думать даже не надо. (Поет.) "Чижик, чижик, где ты был?.." (Вздрагивает.) Какие у меня страшные мысли!.. Вы, доктор, не семейный и не можете понять многого... Львов. Вы удивляетесь... (Садится рядом.) Нет, я... я удивляюсь, удивляюсь вам! Ну, объясните, растолкуйте мне, как это вы, умная, честная, почти святая, позволили так нагло обмануть себя и затащить вас в это совиное гнездо? Зачем вы здесь? Что общего у вас с этим холодным, бездушным... но оставим вашего мужа! - что у вас общего с этою пустою, пошлою средой? О, господи боже мой!.. Этот вечно брюзжащий, заржавленный, сумасшедший граф, этот пройдоха, мошенник из мошенников, Миша, со своею гнусною физиономией... Объясните же мне, к чему вы здесь? Как вы сюда попали?..

{12022}

Анна Петровна (смеется). Вот точно так же и он когда-то говорил... Точь-в-точь... Но у него глаза больше, и, бывало, как он начнет говорить о чем-нибудь горячо, так они как угли... Говорите, говорите!.. Львов (встает и мигает рукой). Что мне говорить? Идите в комнаты... Анна Петровна. Вы говорите, что Николай то да сё, пятое, десятое. Откуда вы его знаете? Разве за полгода можно узнать человека? Это, доктор, замечательный человек, и я жалею, что вы не знали его года два-три тому назад. Он теперь хандрит, молчит, ничего не делает, но прежде... Какая прелесть!.. Я полюбила его с первого взгляда. (Смеется.) Взглянула, а меня мышеловка - хлоп! Он сказал: пойдем... Я отрезала от себя всё, как, знаете, отрезают гнилые листья ножницами, и пошла... Пауза. А теперь не то... Теперь он едет к Лебедевым, чтобы развлечься с другими женщинами, а я... сижу в саду и слушаю, как сова кричит... Стук сторожа. Доктор, а братьев у вас нет? Львов. Нет. Анна Петровна рыдает. Ну, что еще? Что вам? Анна Петровна (встает). Я не могу, доктор, я поеду туда... Львов. Куда это? Анна Петровна. Туда, где он... Я поеду... Прикажите заложить лошадей... (Идет к дому.) Львов. Вам нельзя ехать... Анна Петровна. Оставьте меня, не ваше дело... Я не могу, поеду... Велите дать лошадей... (Бежит в дом.) Львов. Нет, я решительно отказываюсь лечить при таких условиях! Мало того, что ни копейки не платят, но еще душу выворачивают вверх дном!.. Нет, я отказываюсь! Довольно!.. (Идет в дом.) Занавес

{12023}

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Зал в доме Лебедевых; прямо выход в сад; направо и налево двери. Старинная, дорогая мебель. Люстра, канделябры и картины - все это в чехлах. I Зинаида Савишна, 1-й гость, 2-й гость, 3-й гость, Косых, Авдотья Назаровна, Егорушка, Гаврила, горничная, старухи-гостьи, барышни и Бабакина. Зинаида Савишна сидит на диване. По обе стороны ее на креслах старухи-гостьи; на стульях молодежь. В глубине, около выхода в сад, играют в карты; между играющими: Косых, Авдотья Назаровна и Егорушка. Гаврила стоит у правой двери; горничная разносит на подносе лакомства. Из сада в правую дверь и обратно в продолжение всего действия циркулируют гости. Бабакина выходит из правой двери и направляется к Зинаиде Савишне. Зинаида Савишна (радостно). Душечка, Марфа Егоровна... Бабакина. Здравствуйте, Зинаида Савишна! Честь имею вас поздравить с новорожденною... Целуются. Дай бог, чтоб... Зинаида Савишна. Благодарю вас, душечка, я так рада... Ну, как ваше здоровье?.. Бабакина. Очень вами благодарна. (Садится рядом на диван.) Здравствуйте, молодые люди!.. Гости встают и кланяются. 1-й гость (смеется). Молодые люди... а вы разве старая? Бабакина (вздыхая). Где уж нам в молодые лезть...