Контрабанда - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Угу.
— Так поговори с ним? Вы же часто на них летаете, наверняка тебя учили? Расскажи, что и как, он тебя сам притормозит.
— Они, говорят, тупые. Я в первый раз их вижу.
— А кто тебе поручение дал?
— Батя.
— Хвалю! Такого мелкого — и сразу на амбразуру. Правильно, если что случится — не страшно, нового настругает.
— Я не мелкий, блин! Мне семнадцать! И ничего батя не настругает, от нас мамка ушла!
— Ясно, сорян. Не знал, сочувствую. Блин, от меня, получается, тоже невеста ушла… В мир иной. Даж если жива, то вряд ли мне будет интересна статридцатилетняя карга…
Пару минут мы молчали.
— Можно я покурю? — вдруг спросил он.
— Чего⁈ Уже полвека как по Протоколу нельзя в судах меньше четвёртой размерности курить! И тут кислорода только на одного человека вообще.
— Проклятый режим! — проворчал Порфирий. — Расскажи хоть, как оно сейчас. Где живёте? Поди, в общежитии каком-нибудь с десятью неграми в комнате? Как там с континентами, все освоили со своим коммунизмом? Или жуки обратно всё захватили?
— Да не все, парочку только. А живём неплохо, у нас пять гектаров и усадьба на четыре семьи…
Я рассказывал ему про то, где учился, как жил в детстве, рассказал про мамку и про то, как батя пошёл в контрабандисты. Потом прозвучал сокровенный вопрос:
— А баба у тебя есть?
Я посмущался немного и рассказал сначала про первую Дину, а потом про вторую, коротко упомянув историю про космический челнок и про свой первый опыт.
— Молоток! Ну, не факт, конечно, что она тебя дождётся. Но я буду за тебя болеть. Ну, пора нам оттормаживаться. Кажется, вон эта луна.
Луна Ишим-40, представлявшая из себя необитаемый кусок диаметром в пару километров, уже была отчётливо видна на экране. Познания Порфирия в баллистике оказались верны — мы двигались чётко по курсу безо всяких двигателей, на уже приобретённом ускорении — только несколько быстрее, чем нужно. На браслет пришло сообщение.
Сообщение от В. Горфинкль: «Прошу капитана угнанной яхты снизить скорость и ответить»
Капитан! Только тогда я понял, что это мой первый опыт капитанства — настоящего управления кораблём, пусть и не подпространственным.
Я быстро надиктовал:
«Оттормаживаюсь, буду через минуту».
Развернуться получилось с трудом — больше из-за моей криворукости, потому что мотыль, на удивление, не стал глупить. Потом мы наперебой вместе с Порфирием пытались уговорить его свернуть крылья. Мысленный контакт — привычное жжение кожи лба, которое говорит о том, что твои мысли слушают — устанавливался настолько коротко, что я до последнего не был уверен, понял ли он мою команду.
Корабль «Садовод Якимлюк» уже показался прямо по курсу. Выглядел он ненамного больше яхты, и я испугался — хватит ли у меня манёвренности, чтобы влезть в их грузовой без повреждений. Медленно раскрылась хвостовая часть, я прекратил сближение, потому что не знал, как дальше рулить. Но неожиданно из кормы корабля Варвары выстрелили три прочных каната, щёлкнувшие по носу яхты, а внизу вылезла пара здоровенных рельсов. Да уж, они явно были куда лучше готовы к угону судов, чем мы.
Мотыль перестал сопротивляться, и я вовремя сообразил захлопнуть вакуумный садок. Высветилась надпись:
Включить парковочный автопилот?
И спустя пару минут мы уже стояли внутри, корма захлопнулась, по отсеку задул свежий воздух. Снова появилась гравитация, вещи внутри яхты перестали хаотично летать по салону, а Порфирий спросил:
— Ну, что, пора выходить. Посмотрю на своих потомков, какие они.
Он первый полез в шлюз, и вдруг я услышал его возглас:
— Оп-ля, нифига они тут у вас дерзкие. Ты кто, тётка?
Я вышел из яхты. Двери лифта были открыты, перед ними стояли трое: Варвара Горфинкль, товарищ Иванова и один из роботов, не то Хариус, не то Головань.
Все они стояли в оружием, направленным на нас. Я повернулся — сверху стоял ещё один робот и мой однокурсник, Бальтазар, который со страдальческим выражением на лице тоже держал меня на прицеле.
— Прости… — тихо сказал он.
— Так, разговорчики! Товарищи Куцевичи. Во исполнение поручения Куратора я вынуждена арестовать вас и содержать до прибытия на планету Челябинск. Вы, Порфирий Арчибальдович, обвиняетесь в госизмене. А ты, юнга — в укрывательстве!
— В укры… в чём⁈ Это абсурдно! Всем, кто в курсе, что такое квантовый рюкзак, было известно, что в этом рюкзаке лежит мой предок. Все думали, что он умер. А он живой, но я-то вообще не знал об этом! Что теперь, меня за это арестовывать?
Железная тётка на миг задумалась.
— Хорошо, я вынуждена признать, что арестовывать тебя у меня нет причин, кроме как банальной перестраховки. Тебя мы высадим, как и договаривались, на Ишиме-31. Порфирий полетит с нами.
— Кхе-м, я не хочу, — сказал мой нерадивый родственник. — Я вот с ним хочу полететь.
— Мы будем вынуждены стрелять по конечностям, если вы не согласитесь, — сказала Железная тётка.
— А у вас есть что пожрать? Я прямо не могу, хочу есть, что угодно бы съел.
— Что? — опешила Варвара, даже ствол опустила.
— У него какой-то глюк, зверский аппетит, — немного неуверенно подтвердил я. — Возможно, его нахождение на борту опасно. Может, он заразен? Я не знаю.
— Это всё разговоры, чтобы оттянуть время. Иванова, Головань — арестовать Порфирия.
Робот со старпомом решительно зашагали вперёд.
— Стоять! — рявкнул я и накрыл рукой браслет. — Только попробуйте! И я расскажу куратору… всё о вас, товарищ Горфинкль!
Глава 23
Блеф
Я блефовал. Я просто решил блефовать — бездарно, грубо и неуверенно.
— Ты… ты лжёшь, — сказала она.
— Нет! Мне Бальтазар всё рассказал! Я просто не хотел в присутствие вашего коллектива.
— Да я! Я ничего! Он врёт! — заорал мой однокур. — Я ничего о вас не знаю такого, товарищ капитан!
— О чём он, Варвара? — тихо спросила Иванова, и я подумал, что, кажется, впервые слышу, как она разговаривает.
— Ничего я не вру. Сам рассказал, ага, я даже не выпытывал. Хочешь, чтобы Куратор узнал? Или, может, он и так знает, а вы с ним в деле? Какая-то договорённость, да? Тогда надо товарищу председателю райкома
