Постапокалипсис, в котором я живу - Алла Грин

– А трупы? – спросила девушка. – Я не буду сидеть здесь с ними.

И не нужно – от них могли быть проблемы. Как знать, кто встретится им еще на пути и кто заглянет в фургон. Тем более, закопать их не сложно – может, земля и каменная от холода, но зато кругом полно снега.

В то время, как Рори разбирался с телами, Артур рыскал в кабине. Он почти сразу, как только сел туда, приметил под ногами сумку. Там были всякие разные вещи – полотенца, бритва, игральные карты, сигареты – словом, ничего дельного, кроме оружия, которое солдаты забрали у них с Рори при задержании, а просунув ладонь в боковой кармашек, Артур вытащил уже деньги. Не много, но на первое время хватит. Жаль только, что он ничего не нашел из еды – в животе давно было пусто. Однако, под водительским сиденьем его ждал настоящий сюрприз. Он отыскал кое-что сверхважное – свой компьютер. И раскрыв его и удостоверившись в том, что он работает, Артур ощутил облегчение и прилив сил. Слава небу, что солдаты сочли его ценным и забрали с собой. Скоро он услышал, как идут к кабине.

Артур уже давно хотел ехать, и, думая, что приближается Рори, он крикнул ему:

– Нам повезло: я только что нашел деньги.

– Хорошо, пригодятся на рынке, – прохрипел голос. Через мгновение у кабины показался старик-калека. – Дай-ка, сынок, я тоже пороюсь в этой чертовой сумке.

– Что Вы хотите здесь найти? – спросил Артур, отходя, чтобы старик смог подступить к двери.

Он чересчур ловко запрыгнул на ступеньку.

– У меня отняли одну вещицу, – сказал старик и принялся шарить по сумке. Артур молча за ним наблюдал. Ему было кое-что интересно, но до этих самых пор он не решался спросить, а теперь обстановка была подходящая:

– Можно узнать, как у Вас оказался пистолет?

– Я купил его, – непринужденно ответил старик.

– Я имею в виду, что нас обыскали, прежде, чем бросить в машину.

– Вас с тем парнишкой – да. А меня зачем? Посмотри на эту ногу. Я всего лишь беспомощный старик.

На вид ему было лет шестьдесят пять – не такой уж и старый, но возраста прибавлял протез, с ним старик и правда выглядел как-то беспомощно. Куртка у него была на два размера больше, отчего казалось, что старик худой, но Артур заметил, что руки у него крепкие, да и плечи широкие, и голова не лысая, а густая, черная, и волосы только слегка изрезаны сединой. А взгляд – тяжелый, хитрый, блестящий, но не наглый – не сродни Касселю. Здесь было что-то другое. Этот взгляд сеял в Артуре едва заметный, беспричинный страх, и, взглянув еще раз на морщинистые грубые ладони, Артур невольно подумал: от этих рук погибло немало людей.

Старик вывалил все содержимое сумки на сиденье, и, похоже, не нашел там того, что искал. Он ругнулся, и стал осматриваться в кабине, открыл бардачок и принялся копаться теперь в нем. Прошла пара минут и он воскликнул:

– Ну, наконец-то!

В руках старик держал самые обычные карманные механические часы на длинной цепочке. Раскрыв их и поднеся к правому уху, он несколько раз нажал на заводную головку. Стрелки стояли бездвижно.

– Начинай работать, – приговаривал он, общаясь с часами. – Ну же, давай!

Захлопнув крышку и ударив часы о колено, он снова поднес их к уху.

– Возможно, я смогу починить, – предложил Артур, мысленно задаваясь вопросом, почему это так важно.

– Нет, сынок, не можешь, – сказал старик, гневно глядя на циферблат.

– С чего Вы взяли, что не могу?

– Потому что ты, как видно, умеешь чинить часы, а это не совсем часы.

Заинтересовавшись, Артур даже подступил ближе.

– Можно, я посмотрю?

Старик, будто не слыша еще несколько раз бесполезно поклацал по заводной головке, и затем передал часы Артуру.

Артур ногтем подцепил заднюю крышку. Он сказал:

– Ясно. Это передатчик.

– Верно, – кивнул старик. – А ты, смотрю, понимаешь в этих штуках?

– Немного, – согласился Артур. – Значит, отсылает ваши координаты?

– Уже, как видишь, не отсылает.

Артур покрутил часы в руках:

– Думаю, процесс можно наладить.

Он передал часы старику:

– Если это для Вас важно, то заедем на рынок – найдем инструменты и посмотрим, что можно сделать.

– Ты обязательно посмотри, сынок. Эти часики-то важные. Самые важные для меня.

Скоро вернулся Рори, он закопал трупы. Старик с Артуром пошли к фургону и все разом стали решать, куда ехать дальше. До Нефритовой Долины путь долгий, добираться придется ночью. Вдруг заговорил тот парень, трясущийся от холода, которому Рори отдал свой пуховик; им недавно укрывали тела. Парень был из этих мест и сказал, что тут недалеко должна быть деревня, и, доверившись ему, и ровно потому, что выхода другого не было, фургон покатился, прокладывая путь через поле.

Деревня оказалась глухая. Пять домов и жители не сговорчивые. Комнату снять не удалось, да они и не пытались – нечего тратить деньги на ночлег, если можно потратить их на еду; еду они выторговать смогли. Кое-кто все же ночевал в доме: женщина с ребенком. Ее взяла хозяйка, у нее у самой младенец. Она сказала, что молока хватит и места, но остальных людей не взяла.

Они остались ночевать в фургоне. Кузов отапливался печкой, но всем там было не уместиться. Кроме того, расход топлива – он не идет на руку, поэтому все боролись с холодом внутри фургона. Так было честнее всего, хотя Рори был не против остаться, пока остальные будут ютиться в тепле, в кузове. Он предлагал – они не согласились. Там поместилось бы человека три, значит, должен был остаться кто-то на морозе. Он предлагал, но компромисса не случилось.

Страх, что треск от костра, а тем более свет, привлечет незваных гостей, был велик. Деревня совсем крохотная, никаких прочных заборов или блокпостов. Слышался вой, который слышался и днем – стая была далеко, но верно кружила рядом. Несмотря на это, спустя два часа после заката было решено все же распалить костер, пусть даже придется накликать беду. Какая разница, как умирать? Потом вой стал громче – костер потушили.

Невзирая на протесты остальных, Рори все же выпустил из клетки пса. Ну не мог он мучить животное, которое в придачу скулило от того, что находилось в неволе, а, значит, зазывало гостей.

Вполне безобидное существо, подумал он, глядя на то, как пес ныряет в сугробы. Когда комья снега, которые он стряхивал с себя, летели в чью-нибудь сторону, тишину разрушал