Огонь в его крови (ЛП) - Диксон Руби

Меня охватывает дрожь, дрожь удовольствия, смешанная с сильным чувством вины. Из меня прорываются рыдания, и, закрыв глаза рукой, я начинаю плакать. Меня это бесит, но он прав. Я люблю ощущать его рот на себе, его опасную силу… и знаю, что со мной он может быть очень нежным, что все его существо сосредоточено на том, чтобы доставить мне удовольствие.

И это только усугубляет ситуацию, потому что я не знаю, что делать. Относительно всего. Я в полном дерьме, если я люблю его, и мое сердце не будет разбито, если нет. Я продолжаю безутешно рыдать.

Кэйл очень нежно гладит меня по щеке тыльной стороной ладони.

— ‘Ты плачешь?‘ — спрашивает он, и я чувствую его смущение, гнев и беспомощность. — ‘Это значит «нет»?‘

‘Это значит «нет»,‘ — признаю я, не доверяя своему голосу. — ‘Мне все равно на то, что говорит мое тело. Мой разум говорит «нет»’.

‘Я… заставил тебя плакать,‘ — в его голове пульсирует раскаяние, такое сильное, что оно пронизывает мои собственные мысли. — ‘Моя Клаудия. Прости меня’.

К моему удивлению, он вытаскивает меня из кровати и, подхватив на руки, держит в своих крепких, странно успокаивающих объятиях. Понятия не имею, как он понял, что я нуждаюсь в объятиях, но на душе легчает. Я прижимаюсь лицом к его груди и даю волю слезам.

Глава 26

КЛАУДИЯ

На следующее утро мы об этом не говорим. Кэйл в плохом настроении, хотя он проснулся достаточно рано, чтобы поймать для меня завтрак, и будит меня с жареной ляжкой… чего-то. Я не спрашиваю, что это такое и как оно умерло. Я не хочу знать.

Мое настроение тоже нельзя назвать блестящим. Я устала после нашей ссоры этой ночью и с ума схожу от беспокойства за бедную Эми. Я просто обязана что-то сделать относительно моей сестры, и в самое ближайшее время. Я не могу оставить Эми там и вернуться не могу. Теперь я это понимаю. Не то, чтобы я умираю от желания вернуться, чтобы жить в постоянных поисках очередного съедобного куска, чтобы утолить голод, и спать в задней части душного школьного автобуса, окруженного городом, полным беспринципных, нищих охотников за мусором, которые пытаются отобрать все, что у тебя есть, включая и твое тело. Но… Форт-Даллас — это дьявол, которого я знаю. Он мне знаком, он безопасен (в большинстве случаев), и нет никаких неожиданностей, за исключением произвольных, выбивающейся из общей последовательности атак драконов.

А поскольку я «приручила» Кэйла, кое-что из этого мне, наверное, удалось изменить.

Всегда пожалуйста, Форт-Даллас!

Еще я переживаю за Сашу. Она делает то, что приходится, чтобы выжить, и я надеюсь, что она не подвергает себя опасности. Мне ненавистно думать о том, что моя подруга добровольно позволяет кому-то причинять ей боль всего за пару крошек пищи.

И Эми. Бедная, хрупкая Эми. Я представляю свою сестру, ее бледные светлые волосы, широкие глаза и больную ногу, из-за которой она каждый шаг делает медленно прихрамывая. Без меня ей не выжить. Она слишком застенчива, слишком боится окружающего мира. В «После» это жуткое, жестокое место, и у Эми не тот характер, чтобы в нем выжить. Она чрезмерно доверчива.

Просто я должна что-то сделать. Я серьезно об этом думаю, пока ковыряюсь в завтраке. Я пытаюсь его съесть, так как Кэйл был достаточно предусмотрительным, чтобы обеспечить его, да и нельзя допускать, чтобы мясо пропадало зря, но у меня нет аппетита. Я с ума тут схожу от беспокойства. Над головой мелькает тень, и я поднимаю глаза вверх, ожидая увидеть золотые крылья.

Вот только… Кэйл находится в комнате вместе со мной.

Взмах красного хвоста, видимый через одну из дыр в потолке, заставляет меня напрячься. Красного. Женщины. Они же окончательно спятившие. Я замираю от страха. Пришло время атак драконов. Я уже перерастала отслеживать график их нападений, и этот застал меня врасплох. Я слышу очень слабый, отдаленный вой сирен Форт-Далласа.

Отодвинув завтрак в сторону, я поднимаюсь на ноги, в ужасе отшатываясь назад.

‘Что случилось, моя пара?‘

— Красный дракон, — я, заикаясь, бормочу, указывая вверх.

‘Тебя она не тронет. Она не воспринимает тебя как соперницу, а меня как потенциальную пару. Мой яд уже отдан.‘

— П-понятно. — Однако я не могу перестать дрожать от одного ее вида. Безумное желание спрятаться просто невыносимое.

‘Я прогоню ее. Не бойся, моя Клаудия.‘

Он тотчас же перекидывается в форму дракона и взлетает в небо. Секундой позже я слышу его предупреждающий рев и ответный пронзительный визг менее крупного красного дракона. Ветер разносит запах золы и пепла, и я понимаю, что красный дракон где-то извергает огонь на город. Что-то горит.

Перепугавшись, я отступаю и прячусь в тень соседней комнаты под защитой потолка и открываю дверь в уборную. Я запираюсь внутри и, опустившись на корточки, забиваюсь в угол, трясясь от страха. Во время нападений драконов, самое безопасное место то, что окружено бетоном, но думаю и это сойдет. Не могу прийти в себя от того, как мне сейчас страшно. Мне ведь не следует больше бояться драконов, не так ли? Не тогда, когда Кэйл рядом со мной? Но этот страх такой реальный, такой отчетливый, и меня сильно трясет. И поскольку я слабая и жалкая, я обращаюсь к разуму Кэйла за поддержкой и ободрением.

‘Кэйл? С тобой все в порядке?‘

‘Я здесь, рядом с тобой‘, — передает он, и в его мыслях я чувствую теплоту и успокоение. — ‘Не бойся‘.

‘Ты можешь ее прогнать? Мне страшно.‘

‘Она не в себе,‘ — говорит мне Кэйл, и его мысли несколько помутившиеся. — ‘Говорю ей, улетай, но у нее большие сложности с пониманием. Ее разум практически унесен безумием. С ней трудно связаться‘.

Поток его мыслей прерывается, и я слышу, как он издает еще один низкий рев, на этот раз более отдаленный, за которым следует ответный рев женщины.

‘Кэйл?‘ — обеспокоенно спрашиваю я. — ‘Ты в порядке?‘ — в мой разум вкрадывается нотки безумия, и я беспокоюсь, что он теряет над собой контроль. Мне не нравится, какой он молчаливый, и насколько рассеянные мысли от него просачиваются. Такое ощущение, что ее безумие поражает и его. — ‘Сосредоточься на мне, великан. Я здесь. Твоя Клаудия’.

‘Моя пара. Я тебя помню. Ценю твою заботу,‘ — его мысли излучают тепло и любовь, и они кажутся сильнее, чем раньше.

Я успокаиваюсь.

‘Я здесь, с тобой,‘ — говорю я ему, хотя кажется немного глупо говорить об этом большому страшному дракону в то время, как прячусь в туалете.

‘Она на моей коже улавливает запах моей пары, но не слышит тебя в моих мыслях.‘ — Затем наступает пауза. — ‘Она улетает. Она покидает мою территорию, оставляя ее мне, и отправляется на поиски других самцов’.

Я вздыхаю с облегчением, но потом чувствую себя виноватой. Если сирену можно считать показателем, то красный дракон направляется в сторону Форт-Далласа. Отсюда я не могу прогнать ее, чтоб не лезла туда.

— ‘Она что, летит в город? Ты можешь увести ее оттуда?‘

‘Она не в своем уме, моя пара. Я ничего не могу поделать, кроме как прогнать ее от своего гнезда. Она отдает себе отчет лишь в том, что я спаренный самец, и ей приходится продолжать дальше поиски своей пари’.

Спустя долгое время я чувствую тяжелый удар, от которого все здание раскачивается, и массивное тело Кэйла снова приземляется на крышу. Я приоткрываю дверь уборной, чтобы выглянуть через щель, а потом, осмелев, мчусь к следующей двери, чтобы взглянуть на небо. Вспыхивает золотое крыло, и мгновение спустя Кэйл прыгает с крыши во всей своей обнаженной человеческой величественной красе.

Он протягивает мне руку.

— ‘Иди сюда. Нам предстоит многое сделать’.

Я выхожу из безопасного убежища и, разнервничавшись, иду вперед.

— Многое сделать?

‘В этом районе есть и другие самцы. Для тебя будет безопаснее, если они запомнят твой запах. Они будут знать, что ты утверждена парой и под запретом. Будет спокойней, если я помогу поддерживать эту связь. Человеческая кожа практически не в состоянии удерживать запах спаривания. Ты теряешь запах моей кожи на своей спустя несколько дней, и это небезопасно’.