Огонь в его крови (ЛП) - Диксон Руби

Я тут же опять начинаю нервничать.

‘Как мне снова получить этот, э…, запах спаривания?‘ — надеюсь, что не укусом.

Его глаза становятся черными.

— ‘Я должен наполнить тебя своим семенем’.

Я суживаю глаза.

— ‘Ну разве не удобное совпадение? А если я скажу «нет»?’

Он собственническим жестом гладит меня по щеке.

— ‘Но именно поэтому нам придется пойти на это. Мой запах на тебе все еще есть, но он слабый. Если ты не согласишься снова принять меня, он скоро совсем исчезнет. Таким образом мы можем обеспечить твою безопасность’.

Скептически глядя на него, я скрещиваю руки на груди. Лично мне это кажется сплошным надувательством. Как способ залезть в мои метафорические трусики. «Отметить» меня, чтобы обезопасить. Как по мне, так звучит, как драконьи байки из области фантастики.

‘Это не обман. Я не хочу, чтобы ты потеряла мой запах. Не хочу, чтобы другой самец посчитал, что может похитить тебя’.

В моей голове вдруг всплывает воспоминание, как Кэйл сражался с другим золотым драконом и спокойно вырвал у того глотку.

— Тебе снова придется драться?

‘Нет, они учуют на тебе мой запах и проявят любопытство, но драться они не будут. Тот, другой, на тебе не учуял, что я утвердил тебя своей парой, вот и решил тебя у меня похитить, прежде чем у меня появился шанс.‘ — От накала чувств глаза Кэйла вспыхивают черным. — ‘Я не подвергну тебя опасности, моя Клаудия’.

— Ладно, — неохотно говорю я. — Давай-ка уже оставим это.

Он наклоняется, чтобы коснуться моих губ своими губами, а затем так же быстро перекидывается в форму дракона. Я поражена этой импульсивной ласке и приятными ощущениями, которые она во мне вызвала, несмотря на мысли, которые терзают меня.

— А поцелуй-то за что?

‘Просто захотелось это сделать.‘

Если Кэйла трудно прочитать в человеческом обличье, то в форме дракона это вообще невозможно. Я смотрю на него еще мгновение, затем испускаю стон недовольства, когда ко мне тянется его массивная когтистая лапа.

Он сразу же останавливается.

— ‘У тебя что-то болит?’

— Да нет. — Доверяя ему, я захожу внутрь его протянутых когтей. — Но я ненавижу летать с тобой вот таким образом. Меня это пугает. Я не чувствую себя в безопасности.

— У меня нет другого способа, как брать тебя с собой, моя пара. И я бы никогда не уронил тебя.

— Знаю. Как жаль, что у тебя нет седла. — Как только слова срываются с моих губ, эта мысль во мне укореняется. — Хотя… — я опять выхожу из его когтей и иду вдоль него, легонько проводя рукой по блестящей чешуе его бока. Мышцы его спины углубляются ему в плечи, но там относительно плоская зона, которая должна подойти. — Можешь для меня расправить крылья?

Он тут же исполняет это с огромным кожистым взмахом, расправляя крылья, несмотря на замкнутую внутреннюю часть здания. Как только он это делает, я снова провожу рукой по его чешуе, ощущая мышцы под ней, и пристально смотрю вверх на место между его крыльями. Место, где я могла бы пристроить седло, по-прежнему неподвижно, оставшись в неизменном положении, несмотря на то, что он развернул свои огромные крылья. Если б я пристроила его там, взлетев, он бы его не столкнул.

‘Твою руку так приятно чувствовать,‘ — говорит он мне, в своих мыслях тихо мурлыкая.

Я легонько шлепаю его по шкуре.

— Успокойся. Я пытаюсь думать. — Я смотрю на него еще несколько мгновений, а затем провожу ласковой, настойчивой рукой по его чешуе. — Скажи, а ты надел бы упряжь, если б я его смастерила?

‘Тебя бы это порадовало? Тогда да.‘

Я грустно улыбаюсь, желая, чтоб меня не так расстраивало. Все, чего он хочет, — доставить мне удовольствие. Ну как я могу на него злиться? И все же, его стремление постоянно быть со мной означает, что возможности вернуться обратно в Форт-Даллас я лишаюсь безвозвратно.

А пока я вместе с ним, Эми будет страдать.

Что бы я ни выбрала

Кэйла или Эми, в итоге я все ровно проиграю. Сама мысль об этом мучительна до боли в сердце.

КЛАУДИЯ

— Ты дергаешься, — говорю я Кэйлу и шлепаю по его массивному золотому плечу. — Стой спокойно.

Дракон издает раздраженное ворчание, тем не менее все равно остается неподвижным. Я затягиваю массивные кожаные ремни, перекрещивающие его чешую, подтягивая их изо всех сил, а затем проверяю еще раз.

— Слишком туго?

‘Нет.‘

— Вот и славно. — Я в последний раз похлопываю по ремням, затем отступаю, восхищаясь делом своих рук. — По-моему, очень даже неплохо.

На то, чтобы придумать и создать эту упряжь, ушла большая часть дня. На клочках бумаги я в общих чертах набрасываю несколько вариантов идей, после чего мечусь туда-сюда, взбираюсь на спину Кэйла, чтобы определить, как все должно держаться вместе. А дальше оставалось найти старую конюшню и седло, которое довольно прочно объединило бы все вместе. Там мы переделываем несколько ремней, добавляем веревки и канаты, а конечным итогом становится седло для верховой езды, расположенное и закрепленное прямо между плечами Кэйла. Я даже подкладываю под седло одеяло на случай, если оно натерло бы ему кожу. Чешуи. Да какая разница. У меня даже есть своего рода поводья. Ну, скорее это руль от велосипеда, поскольку их я не стала на него надевать, а мне хочется за что-то держаться. Наша телепатическая связь хороша тем, что я могу его направлять мысленно, вместо того чтобы дергать поводья, словно он лошадь.

И вот, возиться больше уже не с чем. Я кусаю ногти, оглядывая его.

— Ну что, готов это сделать?

‘Конечно.‘

Однако его уверенность совершенно не помогает, потому что он всегда уверен в себе.

— Если я упаду, ты ведь меня поймаешь, да?

Я затягиваю эластичные ремни для обхвата моей талии и проверяю, застегнуты ли зажимы к веревкам, пересекающим большое тело Кэйла.

‘Я не дам тебе упасть.‘

— Ну да, конечно, — бормочу я и еще разок проверяю свой пояс, просто на всякий случай. Если не удержусь — все равно останусь более-менее к нему привязанной. Это целиком и полностью на скорую руку импровизированное устройство, но полагаю, со временем мы сможем его усовершенствовать.

И тогда я начинаю злиться на себя, потому что… с какой это стати я думаю о более длительных отношениях? Моя цель — вернуться в Форт-Даллас и к своей сестренке Эми. Но тут крупная передняя лапа Кэйла очень нежно обвивает меня, и он притягивает меня к себе, чтобы прижаться ко мне своей огромной мордой.

‘Ты справишься, моя пара.‘

Я глажу его нос, испытывая резкий прилив любви к нему.

— Спасибо тебе, что вселяешь в меня уверенность.

Он обдает мою шею горячим «пуф», что, я полагаю, является эквивалентом драконьего поцелуя. И это заставляет меня тоскливо улыбнуться. Был ли кто-нибудь (за исключением Эми и Саши) когда-нибудь настолько посвящен и предан моему счастью и заботе обо мне? Даже с Эми и Сашей это не тоже самое. Мы заботимся друг о друге, потому что мы семья, и это то, что делает семья.

С Кэйлом все по-другому. Многое отличается.

Я опять расстраиваюсь, но сейчас это совсем не к месту. Мне нужно перестать тянуть резину и сдвинуть дело с мертвой точки. Так что я позволяю ему притянуть меня еще ближе и, используя его лапу, я забираюсь ему на спину, довольно неуклюже заваливаясь в седло. Ерзая, я усаживаюсь поудобнее и, схватившись за руль, начинаю привязывать к ногам дополнительные ремни-липучки, которые я подсоединила «на всякий случай». Находиться на спине Кэйла просторней и немного шатче, чем я ожидала, и это заставляет меня нервничать еще больше, чем раньше. Он не привык иметь наездников. А если он забудет, что я тут, на спине?

‘Я не забуду.‘ — клянется он. — ‘А если и упадешь, я тебя поймаю. Ничего плохого с тобой не случится, моя Клаудия. Сначала я должен умереть’.

Каким-то образом я знаю, что это правда. Я протягиваю руку и поглаживаю чешую на его шее, и чувствую просачивающиеся через них тепло.