Брачный договор с герцогом - Милли Адамс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да. Возможно, моя судьба стать твоей женой, той женщиной, которая разделит твои вкусы в постели, которой понравятся орхидеи. Той женщиной, которая будет любить тебя таким, какой ты есть. И за то удовольствие, которое испытывает от близости с тобой.
Она опустила глаза и оглядела синяки — оставленные на ее теле отметины, кричащие о том, что она принадлежит ему, как и о ее силе.
— Ты единственный, кто увидел во мне воина, которым я всегда хотела быть. Только ты понял, что жизнь меня не сломила. Прошу, не отвергай мою любовь. И не говори, что я недостаточно сильна для тебя.
— Ты не понимаешь…
— Я все понимаю. Ты не хочешь быть Филипом, потому что вспоминаешь маленького мальчика, которого нельзя любить. Поэтому ты стал Бриггсом, из стремления сделаться другим, питал надежду, что его примут люди. Герцог Бригамский, я люблю тебя, каждую частичку тебя, люблю тебя любого. И повесу, и увлеченного садовника, который трепетно ухаживает за цветами в оранжерее. Люблю заботливого отца, готового на все ради сына. Нашего сына. Я люблю и его, ведь он часть тебя, люблю так же, как любишь ты. Вы оба разные, но для меня самые лучшие.
— Это совсем другое…
— Вовсе нет. Смог бы ты сказать Уильяму, что он не заслужил быть любимым? Сказать, что он такой плохой, что?…
— Нет. Тебе известно, что нет.
— Известно. Так почему ты поступаешь так с самим собой?
— Потому что я…
— Филип, неужели ты так себя не ценишь, что готов наказывать до конца жизни?
Он опустил голову, а потом отвернулся.
— Беатрис, наверное, я поступил с тобой очень плохо. Я не такой, каким ты меня считаешь, и не могу стать таким. Я готов лишь подарить тебе наслаждение в постели, не требуй от меня большего.
— Позволь мне любить тебя.
От ее слов Бриггс вздрогнул.
— Я не могу.
— Не можешь? Меня это ранит… Я никогда не лгала тебе. Всю жизнь я провела взаперти. — Слова даже сейчас, спустя годы вызвали дрожь в теле, и она замолчала, чтобы прийти в себя. — Меня хотели защитить от боли, и тебе известно, к чему это привело, я намеренно ищу ее. Бриггс, ты не представляешь, как я страдала, чувствовала себя глубоко несчастной. Я никогда не вернусь в Байби-Хаус, здесь мне никогда не будет так плохо, как там. Я хочу любить тебя и ту боль, которую ты позволяешь мне чувствовать. Хочу быть рядом с Уильямом. Я готова рискнуть и продолжать любить тебя.
— Это скоро пройдет, — произнес Бриггс тихо и почти равнодушно. А затем развернулся и вышел из комнаты.
Беатрис упала на кровать и заплакала. Сердце разрывалось от боли и переживаний за свою жизнь, за их будущее.
Несмотря на отчаяние, Беатрис не лишилась способности мыслить здраво. Она поняла, что и сейчас борьба в ее жизни продолжается. Теперь за владение сердцем Бриггса, его душой.
«Ты всегда считала себя сильной и сейчас не должна сдаваться».
Бриггс был пьян. Он отправился в бордель и ненавидел себя за это. Презирал. Но все же намеренно делал так, чтобы его поступки можно было истолковать как желание оттолкнуть Беатрис.
«Она будет ранена до глубины души, если ты проведешь ночь с другой женщиной».
В этом он был уверен. Потому просто сидел в гостиной и пил. Ни в одну из спален он еще не поднимался, но все же сделает это. Сделает. Он должен, чтобы…
Но что? Разбить Беатрис сердце? Доказать собственную правоту?
Это трудно. Он не сможет так поступить. Не сможет это вынести.
Непонятно, что он такого сделал, каким выглядел в глазах Беатрис, что дало повод ей влюбиться? Он не понимал и представить не мог, как с этим разобраться и как дальше жить.
Возможно, все будет так же, как в прошлом браке. Он не сможет соответствовать ее ожиданиям, и она его возненавидит. Так же, как он сам себя ненавидел.
Внезапно он ощутил холодок, будто ветер дунул со стороны, и поднял голову. Разумеется, это был Кендал. Он должен был догадаться, что друг, а теперь и зять, появится в борделе, раз он в городе.
— Какого черта вы здесь делаете?!
— Оставил ваше сестру в покое. Разве вы не этого хотели?
— Подонок. Я никогда не желал, чтобы вы предавали ее.
— Предавал? И чем же? Вы сами желали, чтобы я относился к ней, как опекун?
— Ты лишил ее невинности?
Бриггс промолчал, лишь сделал большой глоток виски.
— Значит, да. Что ж, прекрасно.
— Да или нет — не ваше дело. Я без вас разберусь со своим браком. Вы сами сказали, что умываете руки.
— Я лишь беспокоюсь о Беатрис.
— Хотите узнать последнюю новость? Ваша сестра призналась, что любит меня.
— Она призналась? — Хью отпрянул от удивления.
— Да. И произнесла довольно страстную речь.
— Но вы здесь? И пьете? Почему?
— Потому что вы были правы. Меня нельзя любить. Я порочный, развращенный тип. Я всегда все делаю неправильно. Я был бы еще хуже, если бы вы не помогли мне стать тем, кого люди способны выносить. Благодаря вам я стал человеком, умеющим вести беседу и говорить не только об орхидеях. Вы привели меня в публичный дом в Париже, где я нашел женщин, отвечающих моим требованиям. И потом в Лондоне. За исключением моей жены, в отношении которой я допустил фатальную ошибку, все было хорошо. До того, как в моей жизни появилась Беатрис. Она думает, что любит меня именно за то, какой я есть. И за увлечение орхидеями в том числе. Возможно ли такое? Как долго это продлится? Я уверен, чувство пройдет, если оно вообще существует. Иначе быть не может.
— Я не желаю знать подробности ваших отношений с моей сестрой, — ледяным тоном отчеканил Кендал. — Впрочем, если она говорит, что любит вас…
— И что? Вы поверите в такую возможность?
— У вас нет сестры, потому вы не поймете мое нежелание рассматривать подобный вариант. Ваше взаимное притяжение. Я знаю о вас очень много. Мы долго были друзьями, что весьма опасно. Мы должны вести себя более осмотрительно, ведь мы мужчины, а не мальчики, которые некогда пытались понять все тайны жизни и могли себе это позволить.
Сказанное было Бриггсу понятно.
— Я согласен.
— Вы во многом правы. Я не допускал, что сестра может полюбить вас, но дело не в вас, а в том, что я продолжал считать ее ребенком. Я привык заботиться
