Огненный рай - Сьюзен Виггз

Она вынула погремушку из серебра и кораллов и поболтала ею перед лицом Генри.

Дальше мисс Абигайль повела себя совсем странно — не отрывала восхищенных глаз от ребенка, ее обычно строгое лицо поглупело от выражения обожания.

— Кто это у нас? Наш маленький мужчина. — Ее четкая и правильная речь превратилась в поток слащавого детского лепета. — Ну, давай, птенчик, улыбнись тете Примроуз…

Приход Гуди Хаас удачно заглушил смех, от которого не смогла удержаться Бетани. Топот ее ботинок, подбитых гвоздями с широкими шляпками, а также дребезжащий фартук, казалось, привели мисс Абигайль в себя, она быстро выпрямилась с видом провинившейся школьницы, которую застали в кладовой с банкой варенья.

— Прекрасный малыш, не так ли? — заметила Гуди.

— Божественный, — согласилась мисс Абигайль, нежно опуская ребенка в колыбель и вешая погремушку над ним.

Бетани улыбнулась женщинам, представлявшим собой разительный контраст — простая и земная Гуди выглядела несколько странно рядом с изысканно одетой мисс Абигайль, — однако их объединяло восхищение маленьким Генри и забота о Бетани. Неожиданно родилось неприятное чувство — здесь должна была быть еще одна женщина, которой вместе с повитухой и учительницей следовало бы ее поздравить и проявить заботу, но Лилиан Уинслоу настолько огорчена социальным падением дочери, что, несомненно, не захочет видеть внука, который, по ее мнению, со дня своего рождения пополнит сословие низкого происхождения.

Гуди приготовила чай, а затем ушла, почувствовав, что мисс Абигайль хочется поговорить с Бетани. Выйдя на крыльцо, она села на скамейку среди цветущей сирени и закурила трубку.

— Итак, вы шпионка. — Бетани внимательно взглянула на мисс Абигайль, пытаясь примирить образ настоящей леди и бесстрашного информатора, занятого опасным делом.

— Да, — последовал высокомерный ответ.

— Но почему, мисс Абигайль?

Женщина присела на краешек стула, осторожно отпила глоток чая и сморщила нос — Гуди приготовила чай из трав, поскольку Эштон поддерживал бойкот чая, завезенного из английских колоний.

— Напиток янки. Со мной это произошло чисто случайно, — объяснила она. — Прошлым летом заболела одна из девушек колледжа. У нее не было родственников, кроме отца, подполковника английской армии, который в то время защищал Бостон от мятежников. Мне сказали, что связаться с ним не представляется никакой возможности. — Мисс Абигайль добавила в чай большую ложку меда. — Я решила все взять в свои руки. Кругом говорили, что в Бостон попасть невозможно, но ни один патруль мятежников меня не остановил.

Бетани вполне этому поверила: разве можно заподозрить мисс Абигайль Примроуз в шпионаже?

— Когда отец девушки узнал, как легко мне удалось пересечь район военных действий, — продолжала мисс Абигайль, — то попросил передать письмо одному джентльмену в Бристоле. Когда я успешно выполнила эту просьбу, последовали другие. — Она медленно мешала чай и смотрела в окно, куда заглядывала розовая ветка цветущей вишни. — Как говорится, трудно только начать.

— И кончилось тем, что вы сообщили о Гарри. — Бетани сжала губы. — Возможно, это и к лучшему: брат вернулся в семью, как вы и хотели. Но что вы будете делать сейчас?

— Думаю, меня вызовут на допрос и заставят подписать решение «Ассоциации»[7].

— Что это такое?

— Это такой документ, подписав который, я обязуюсь выполнять решение «Ассоциации» и так далее, и тому подобное.

— И вы собираетесь подписать такой документ?

Мисс Абигайль решительно поставила чашку на блюдце.

— Конечно, нет.

— Но вас могут наказать за это.

— Естественно, — улыбнулась мисс Абигайль. — Это стало делом чести для мистера Финли Пайпера. И не смотри так на меня. Вероятнее всего, меня обяжут оставаться в Ньюпорте под присмотром этого мистера. Но хватит обо мне. — Ее взгляд снова обратился к спящему ребенку. — Эштон так же счастлив, как и ты?

Бетани отвела взгляд.

— Он не позволил назвать ребенка в честь своего отца.

— Понимаю. — Мисс Абигайль поджала губы.

— После рождения ребенка он ушел из дома, вернулся после полуночи, с кем-то подрался.

Красивые изогнутые брови мисс Абигайль поднялись высоко вверх.

— Подрался?

Тон учительницы насторожил Бетани. Она чувствовала, что мисс Абигайль с самого начала осуждала Эштона. А теперь, видимо, он подтвердил ее самые худшие ожидания.

— Подрался? — снова повторила мисс Абигайль. — Он тебе сам сказал, что подрался?

— Да, — призналась Бетани.

Мисс Абигайль протянула к ней руку и погладила по плечу.

— Твой муж…

— Что?

— Моя дорогая, твой муж не дрался прошлой ночью, а, отправившись на рыбацкой лодке в залив, вырвал меня из рук Бага Вилли — он не дрался, а сражался за меня!

Бетани изумленно уставилась на свою учительницу, — вот почему прошлой ночью его волосы пахли морем, а раны оказались слишком жестокими.

— О Боже, — прошептала она. — Если бы я знала…

— Не могу понять, почему он не рассказал тебе.

— Я не дала ему открыть рта.

— Думаю, вам обоим нужно научиться слушать друг друга, моя девочка.

Бетани кивнула головой. Обретут ли они с Эштоном покой? Когда один из них готов поверить, второй — торопится обвинять. И это не кончается, повторяясь снова и снова.

Прошло шесть недель, прежде чем мисс Абигайль вызвали на заседание Комитета спасения, которое состоялось в доме Джэреда Килбурна на Брод-стрит. К недовольству Эштона, Бетани решила там присутствовать.

— Я уже обо всем договорилась: Кэрри побудет с маленьким Генри. Надену мое любимое платье, которое очень хочется показать.

Его взгляд остановился на ее располневшей груди, и привычный жар охватил его — больше всего он любил наблюдать за женой, когда та кормит грудью ребенка.

— Да, — ответил он, — но Кэрри совершенно не умеет обращаться с маленькими детьми. Тебе лучше остаться дома.

— Я тебя совсем не понимаю, Эштон Маркхэм, — возмутилась она. — Ты любишь рассуждать о правах человека, но одновременно требуешь абсолютной власти над своей женой.

Ее слова развеселили его, и раздражение сразу улетучилось. Уже несколько недель он со странным удовлетворением наблюдал проявление новой черты характера у жены — какого-то дерзкого упрямства.

— Придется сопровождать тебя, жена, — уступил он и предложил ей руку.

Дом на Брод-стрит заполнился членами Комитета спасения. Финли Пайпер появился вместе с мисс Абигайль, одетой в цвета английского флага — голубое платье с коротким ярко-красным жакетом, украшенным белой косынкой из брабанского кружева.