Серая гора - Джон Гришэм

— Но документы ведь были у него. Маршал призадумался.

— Ну а у тех трех фирм документы имеются?

— Не думаю. И вообще, у меня сложилось впечатление, что они спрятаны где-то далеко, в надежном месте.

— Что ж, как бы там ни было, в «Крулл майнинг» об этом не знают, во всяком случае пока. Вообще-то если б я был консультантом «Крулл», то первым делом предположил бы, что вся команда истца имеет доступ к этим документам. И тогда, опять же, какой смысл убирать одного из четверых?

— Но, опять же, если следовать твоей логике, у «Лоунрок коул» и «Каспер, Слейт» были все основания избавиться от него. Ты ведь сам называл Донована одиноким стрелком. В иске указано только его имя. Он погибает, и ровно через двое суток инвестиционный фонд отзывает средства. Судебного разбирательства не будет. Они выиграли. Маршал покачал головой. Потом снова стал озираться по сторонам, хотя никто не обращал на них ни малейшего внимания.

— Послушай, Саманта, я презираю компании, подобные «Лоунрок», и юридические фирмы типа «Каспер, Слейт». Я сделал карьеру, сражаясь с подобными им уголовниками. Ненавижу их, ясно? Но у них репутация. Черт, «Лоунрок» — это компания, акции которой свободно обращаются на открытом рынке. И ты никогда не убедишь меня в том, что они станут убивать адвоката, подавшего против них иск. «Крулл» — совсем другое дело, весьма подозрительная контора, управляемая богачом и мошенником, который носится по всему миру и доставляет всем одни только неприятности. «Крулл», конечно, способна на все, но, опять же, зачем? Тот факт, что они убрали Донована, не поможет им впоследствии выиграть дело.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Прости. Он был твоим другом и очень мне нравился. Был похож на меня в молодости.

— Все это просто ужасно. Я должна вернуться туда, но мне не хочется.

— У тебя теперь есть клиенты. Реальные люди с реальными проблемами.

— Да знаю, пап. Я стала настоящим адвокатом, а не какой-то там конторской крысой в большой фирме. Ты победил.

— Я этого не говорил. И потом, это не соревнования.

— Ты говорил мне это на протяжении трех лет, и мы соревновались в упрямстве.

— А ты никак рассердилась? — спросил Маршал. Потянулся через стол, взял дочь за руку. — Прости. Я понимаю, у тебя выдалась трудная неделя. На глаза Саманты навернулись слезы, в горле встал ком. И она тихо пробормотала:

— Вот теперь я хочу ехать.

Глава 25

Их было четверо — крупные, сердитые, грубоватые на вид люди. Двое мужчин и две женщины в возрасте, как прикинула Саманта, от сорока пяти до шестидесяти лет, с седыми волосами, толстым слоем жира на животе, в дешевой одежде. Они приехали в город, чтобы нанести мамочке один из редких визитов на День благодарения, но им пришлось задержаться и прогулять работу, занимаясь юридическим недоразумением, в котором они были не виноваты. Саманта подошла поближе и увидела, как они топчутся у входной двери, нетерпеливо дожидаясь, пока откроется центр, и сразу поняла, почувствовала, кто они такие и чего хотят. Первым ее порывом было забежать в лавку «Бетги квилтс», где продавались лоскутные одеяла, и спрятаться там, но о чем она будет говорить с этой Бетги? Она завернула за угол и вошла в контору через заднюю дверь. Включила свет, сварила себе кофе и лишь затем прошла по коридору и отперла входную дверь. Они все еще ждали, все еще злились; было видно, что злости у них накопилось предостаточно.

— Доброе утро, — приветливо и весело поздоровалась Саманта. Даже глупцу было бы ясно, что следующий час будет не из приятных. Главный, самый старший из них, проворчал:

— Нам нужна Саманта Кофер. — И он сделал шаг вперед, за ним последовали остальные. Все еще улыбаясь, она сказала:

— Это я. Чем могу помочь? Сестра главного вытащила из сумочки сложенный вдвое документ и спросила:

— Так это вы составляли завещание для Фрэнсин Крамп? Второй брат добавил:

— Завещание нашей матери. — Казалось, он вот-вот плюнет ей в лицо. Они прошли за ней в конференц-зал и встали у стола. Саманта вежливо предложила им кофе и, когда они отказались, пошла на кухню и налила себе чашку. Она застыла на месте, надеясь, что в конторе появится кто-нибудь еще. Было уже 8.30, обычно в это время приходила Мэтги, болтая с Донованом. Но сегодня она вряд ли появится раньше полудня. И вот, прихватив чашку с кофе, Саманта уселась в конце стола. Иона, которому исполнился шестьдесят один год, жил в Бристоле. Шестидесятилетняя Ирма — в Луисвилле. Юна Фэй, пятидесяти семи лет от роду, обосновалась в Риме, штат Джорджия. Лонни, пятидесяти одного года, проживал в Ноксвилле. А Делос, все еще «ребенок», несмотря на свои сорок пять, жил в Дареме, но в данный момент находился в доме у мамочки, которая была сильно расстроена. Словом, праздник не удался. Саманта строчила что-то в блокнот — с целью потянуть время и дать им хоть немного успокоиться. Однако через десять минут непрерывных нападок с их стороны стало ясно: эта семейка настроена на войну.

— Что это за хрень такая, «Маунтин траст»? Саманта подробно объяснила. Юна Фэй заметила:

— А мама говорит, что сроду не слышала ни о каком «Маунтин траст». Говорит, это вы предложили. Это правда? Саманта терпеливо принялась объяснять, что миссис Крамп просила у нее совета, кому лучше завещать свою собственность. Она хотела оставить ее или частному лицу, или организации, которая бы защитила ее землю от притязаний угольных компаний. Саманта навела справки и отыскала в Аппалачах две некоммерческие организации, соответствующие этим требованиям. Они слушали внимательно, но не поняли ни слова.

— А почему вы не уведомили нас? — грубо спросил Лонни. Уже через пятнадцать минут стало ясно: согласия и порядка в этой семье не существует. Каждый стремился взять бразды правления в свои руки. Каждый хотел бьггь главным. Саманта кипела от возмущения, но не показывала этого. Сохраняла спокойствие и пыталась понять. Ясно, что люди они небогатые, из кожи вон лезут, чтобы удержаться в среднем классе. Для них любое наследство было бы благословением господним, деньги нужны просто позарез. А тут такой жирный кусок, целых восемьдесят акров, от продажи которых можно выручить баснословную для них сумму денег. Саманта объяснила, что ее клиентом была Фрэнсин Крамп, а не семья Фрэнсин Крамп. И что миссис Крамп не хотела, чтобы дети знали о ее намерениях.

— Так вы что же, решили, она нам не доверяет? Своей плоти и крови? — возмущенно взвизгнула Ирма. Все ее разговоры с Фрэнсин однозначно свидетельствовали: да, эта женщина не доверяет своим детям, пусть даже они ее плоть и кровь. И Саманта спокойно ответила:

— Мне известно лишь то, что говорила моя клиентка. Она очень ясно обозначила, чего хочет, а чего нет.

— А вам не приходило в голову, что вы вносите раскол в нашу семью? — спросил Иона. — Рассорили мать с пятью родными детьми. Не понимаю, как можно было пойти на такую подлость!

— Это наша земля, — бубнила Ирма. — Наша земля. Лонни поскреб в затылке и сказал:

— Мама не в себе, ну, вы поняли, о чем я. Временами вообще ни черта не соображает. Может, у нее Альцгеймер или еще что в том же роде. Мы всегда боялись, что она выкинет какую-нибудь штуку с этой землей, но чтоб такое… Нет, никак не ожидали. Саманта объяснила, что миссис Крамп подписала завещание в присутствии еще двух юристов из центра и что все трое были убеждены: эта женщина вполне отдает себе отчет в своих действиях. Они признали ее «юридически правомочной». И поставили свои подписи, как того требует закон. Так что опротестовать завещание в суде не получится.

— Да ни черта подобного, — огрызнулся Иона. — И никакого суда не будет, потому как завещание следует изменить. — Ну, это решать вашей матери, — заметила Саманта. Юна Фэй взглянула на мобильник и сказала:

— Они уже здесь, Делос и мамочка. Подъехали.

— Они могут войти? — осведомился Лонни.

— Конечно, — ответила Саманта. А что еще ей оставалось? Фрэнсин выглядела еще более слабой и хрупкой, чем месяц назад. Все пятеро детей вскочили и стали помогать любимой мамочке войти в дверь, затем пройти по коридору в конференц-зал. Они усадили ее в кресло, сами разместились рядом и уставились на Саманту. Фрэнсин явно нравилось такое внимание, и она улыбнулась Саманте. Лонни сказал:

— Давай, мама, расскажи ей то, что говорила нам о подписании этого завещания, о том, что ты ничего не помнишь и… Тут вмешалась Юна Фэй:

— И о том, что ты сроду ничего не слышала ни о каком «Маунтин траст» и не хочешь, чтоб они заполучили нашу землю. Давай, говори!

— Это наша земля, — наверное, в десятый раз повторила Ирма. Фрэнсин колебалась, словно ей не хватало решимости. А потом пробормотала:

— Мне и самой больше не нравится это завещание. Так вот как вы поступаете со старой женщиной? — хотелось крикнуть Саманте. Связываете ее по рукам и ногам, а потом лупите палкой от метлы? Так вот, значит, как прошел в этой семейке праздничный обед в День благодарения, когда члены семьи передавали друг другу новое завещание и бесновались от злости? Но не успела она высказать эти свои мысли, как в комнату вошла Аннет и поздоровалась. Саманта быстро представила ее клану Крампов, Аннет столь же быстро оценила ситуацию, выдвинула стул и уселась. Она никогда не избегала острых ситуаций, и в этот момент Саманта была готова ее расцеловать. Но вместо этого она сказала: