Больные души - Хань Сун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Научившись соображать, я сначала тоже была в недоумении. Чисто теоретически, болезни возникают из сочетания наследуемых генов и условий существования. Вот почему врачи часто говорят, что «патрон заряжают генами, а внешняя среда лишь нажимает на спусковой крючок». Но если мне еще в бытность зиготой сделали идеальные гены, то, по идее, среде не с чем было бы работать. А она все-таки нашла, что подпортить, – заявила девушка с вызовом в голосе.
Я оглядел наших товарищей по болезни, которых всякие недуги терзали до того состояния, когда наступление кончины считалось за милосердие. И еще я вспомнил неутихающие волны стонов в амбулаторном отделении и боль в животе, от которой не находилась панацея. Одним словом – парадокс на парадоксе.
– Да, гены всем выправили, но количество больных все равно не уменьшается, – откликнулся я, – все складывается не так, как утверждалось в голограмме.
– А потом я поняла. Клетки внутри человека продолжают делиться и распадаться, и от того случаются новые мутации, которые даже компьютер предсказать не может. Три миллиарда спаренных оснований удается упорядочить, но только в 2 процентах из них можно подредактировать гены, а генов у нас двадцать тысяч с лишним. Оставшиеся 98 процентов спаренных соединений – терра инкогнита, с которой все совершенно неясно. И еще: окружающая нас среда становится все более злокачественной, все более страшной. И это сильно все усложняет. – Байдай анализировала ситуацию с хирургической точностью, которая свойственна больным со стажем.
– Чем больше мы прогрессируем, тем в более неприятных условиях живем. – Я об этом судил по собственному болезненному опыту.
– Например, рак – генетическое заболевание. Он возникает из-за того, что в ДНК что-то сбоит. Но отклонения происходят все чаще из-за внешних факторов, а не по причине дефекта в естественных компонентах. Наше ДНК ухудшается вслед за, к примеру, загрязнением атмосферы. Как вообще так получилось, что мы целыми днями не видим солнца? А еще же есть дыры в озоновом слое, из-за которых мы подвергаемся чрезмерному ультрафиолетовому излучению, и у нас появляется рак кожи. В наши дни большая часть мутаций раковых клеток происходит не из-за плохой наследственности. Мутации потихоньку накапливаются у нас на протяжении всей жизни.
– Чего же в «Новостях» об этом ничего не пишут?
– Они не хотят, чтобы больные знали правду.
– Чтобы не подрывать доверие к «Обществу государственного оздоровления»?
– Да нет, это проблема медицинской этики. Больнице такая среда на пользу, она из нее черпает новых больных, чтобы было кому спасать здоровье. А отсюда уже возникает необходимость спасать умирающих от смерти и облегчать страдания больных. Голограмма эта твоя – просто рекламная вывеска.
– За которой скрываются насквозь пропитанные грязью больничные палаты…
– И что же нам, больным, делать? Доктор Хуаюэ утверждает, что у меня метастазы из-за выпивки, и требует, чтобы я больше не притрагивалась к спиртному. Но вот в чем фокус: чем грязнее у нас, тем тяжелее мне дышать и тем сильнее хочется выпить. Как можно так жить дальше? – Девушка изо всех сил демонстрировала удаль, которой у нее совсем не осталось.
– Но, к чести доктора, алкоголь же действительно сокращает жизнь.
– Ну возьми тогда СПИД. Это не одно из тех естественных заболеваний, которыми люди болели от природы. СПИД возник потому, что мясоеды распробовали шимпанзе. Вот как зараза попала к человеку. Когда все уже приелось, откушаешь и обезьянины. СПИД усугубился быстро еще из-за гомосексуалов, инъекционных наркотиков и переливаний крови, состав которой никто не проверял. СПИД же привел к тому, что снова дал о себе знать туберкулез. Палочка Коха чаще всего пристраивается к людям с пониженным иммунитетом. Но как же получается, что в зоне риска оказываются и люди, которые не едят диковинных зверей, не прелюбодействуют с теми, с кем не нужно, и не потребляют наркоту?
Упоминая еду, питье и соитие, Байдай держалась с детской непосредственностью. Девушка будто ненароком еще раз упомянула про смертельную болезнь, сковывавшую ее. Но смутился один лишь я. Байдай же не чувствовала нужды сдерживаться в выражениях. В отличие от сестрицы Цзян, девушка была куда более словоохотлива. Язык у Байдай был без костей. Рот ее, похоже, наконец-то нашел мусорный бак, в который можно было выплескивать все накопившиеся нечистоты.
Затем разговор зашел о тяжелых формах гриппа. Геном вируса удивительным образом преобразовывался в организмах домашних птиц или скота, которых либо недокармливали, либо раскармливали, чтобы поскорее сбагрить. Зараза свободно перескакивала с одной жертвы на другую, и никакое лекарство этому помещать не могло. Еще мы поговорили о наркомании у нового поколения. Некоторые люди, совсем разочаровавшись в перспективах или пресытившись обычными наркотиками, начинали потреблять химические аналоги синтетического психоделика петидина. В угаре у наркоманов возникали симптомы, напоминавшие болезнь Паркинсона. И нельзя было не упомянуть пневмокониоз – группу заболеваний, широко распространившихся в нашей стране. Хвори эти происходили из-за плохих условий работы на заводах и в шахтах. Это заложило все основы под массовые операции по пересадке легких. Вот только как вы прикажете жить людям, которые готовы глотать пыль?
Нам далеко ходить за темами для обсуждения не было нужды. Возьмем для примера нашего товарища по болезни, старину Жэня. Он давно питался ГМО-продуктами, которыми нас потчевали в больнице, и у него развился атрофический гастрит. Или возьмите добряка Цю, у которого была кишечная инфекция. Цю по ошибке скушал препарат с примесью токсичного вещества, которое прописывали животным, участвовавшим в больничных испытаниях. Была еще почтенная госпожа Ло, у которой в желчном пузыре завелись камни из-за того, что в больничной воде было многовато хрома. А, например, у братца Юаня возник гепатит-Б. Заразу он подхватил от осколка кости того террориста, который пытался отомстить врачам…
Байдай пояснила мне, что общемировые изменения климата также стали фактором ухудшения человеческого здоровья и полностью затерли все «колоссальные многовековые достижения» медицины. Неминуемо мрачная погода с постоянными осадками была тому свидетельством. Дождики эти называли «лечебными». Существование больниц привело к изменению метеоусловий. Скверная погода объяснялась повышенной активностью фармацевтических концернов и огромными выбросами в природу всякой дряни, которая портила качество потоков воды в морях и воздуха в атмосфере. Кроме того, в больницах так активно применяли антибактериальные средства, что у человеческого тела понизилась восприимчивость к бактерицидам, а у микробов, напротив, приспособляемость к условиям среды заметно укрепилась. Число больных, которые умирали от привыкания к лекарственным препаратам, уже превышало число людей, погибавших от рака.
Причем постфактум закрепленная диспозиция влияла и
