Святое дело - Виктор Суворов

Если бы мудрейшая директива лежала в сейфах командиров, то все было бы куда как проще и быстрее — циркуляр из Генерального штаба: всем командующим и командирам до полков и батальонов включительно — пакеты вскрыть, содержимое прочитать!

3

В «самой правдивой книге о войне» Жуков забыл привести текст директивы о том, что войскам приказано обрушиться. Ни в изрезанных проклятой цензурой первых девяти изданиях, нив последних, «восстановленных в соответствии с первоначальной рукописью», директиву не ищите. Этот текст стал известен через много лет и совсем из других источников. Но и тут мы знаем только то, что Жуков в Москве приказал зашифровать и передать на командные пункты фронтов, но никто никогда не опубликовал расшифрованного текста.

А расшифровать слова «приказываю обрушиться» можно, на мой взгляд, только так:

«У меня в Генеральном штабе никаких планов нет. Я их составить не удосужился. Как воевать, не знаю. Взаимодействие авиации, флотов, фронтов и армий по замыслу, месту и времени организовать не способен. Всю ответственность с себя снимаю. Умываю руки и совесть. Всю ответственность перекладываю на вас.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Командующим фронтами и флотами воевать без всяких планов. Кому как нравится. Кто во что горазд.

2. Если кому захочется организовать взаимодействие по цели, месту и времени с авиацией, флотами и флотилиями, войсками НКВД, соседними фронтами и армиями, тыловыми учреждениями, армиями Второго стратегического эшелона, – так вы уж сами как-нибудь между собой договаривайтесь, решайте голосованием.

Жуков.

P.S. У кого успеха не будет, расстреляю. Кто не спрятался, я не виноват. А после войны того, кто успеха не обеспечит, объявлю дураком и предателем, а себя — гением».

Шутки в сторону.

Если у кого есть более точная расшифровка загадочного термина «приказываю обрушиться», то я готов обсудить и признать свои ошибки, если найду аргументы оппонента убедительными.

А пока давайте сойдемся на том, что приказ «обрушиться всеми силами и средствами» был, по существу, приказом воевать кому как пожелается, не согласовывая своих действий ни с Москвой, ни с соседями, ни со Вторым стратегическим эшелоном, ни с тыловыми органами.

Но прежде чем воевать, надо составить планы войны. Директива Жукова была, по существу, приказом каждому фронту приступить к планированию своей собственной войны.

Сам Жуков с 1 февраля по 21 июня 1941 года не составил никаких планов войны, но и командующим округами (фронтами) разрешения на самостоятельное планирование не давал. Если бы у командующих фронтами и армиями была хотя бы одна последняя ночь на составление собственных планов! Или хотя бы минут 30 до первых разрывов!

Но Жуков отдал приказ на самостоятельное планирование войны уже после ее начала. Гений, да и только.

Если верить Жукову, то 22 июня, «приблизительно в 13 часов», ему позвонил Сталин и сообщил, что командующие фронтами «немного растерялись».

А ведь было отчего. Получив Приказ Жукова «обрушиться» без указаний, когда рушиться, куда и с какой целью, кто бы не растерялся?

Никто никогда за всю историю России, даже те, кто имел видимые признаки слабоумия или явного идиотизма, подобного приказа армии не отдавал.

И если Первый стратегический эшелон Красной Армии мгновенно рухнул, так в этом надо винить Величайшего: сам приказал… Так это не все.

4

За один только день, 22 июня 1941 года, Великий Маршал Победы ошарашил войска ТРЕМЯ директивами, и каждая последующая опровергала предыдущую.

Если ЭТО не растерянность, то что?

Но о своей растерянности Жуков молчал, он все свалил на Сталина. Это одна из стержневых сцен «Воспоминаний и размышлений»: еще не рассвело, а Жуков звонит, Жуков требует, Жуков настаивает, Жуков докладывает обстановку, а перепуганный Сталин не может даже и слова вымолвить. То ли боязнь его обуяла, то ли растерянность, то ли то и другое разом.

Сцена эта, как и все остальные, в каждом новом издании становится все более яркой и захватывающей. Любителям рекомендую сравнить разные издания жуковского шедевра, от первого по восходящей…

Оттого что Сталин никаких приказов не отдавал, вся государственная машина стояла. Бездействие Сталина означало бездействие всего правительства и высшего командования Красной Армии.

Жуков в мемуарах со смаком описывает растерянность Сталина. И тот же Жуков в журнале «Коммунист» через год эту растерянность гневно опровергает. Стоило ли великому стратегу обвинять злобствующих буржуазных лжецов, если он сам у них является первоисточником?

Жаль только, что рассказы Жукова о сталинской близорукости (и жуковской дальновидности) помещены в мемуары, которые переведены на многие языки, а заявления Жукова о том, что Верховное Главнокомандование «никогда не находилось в состоянии растерянности» и «твердо руководило борьбой советского народа», опубликованы в журнале «Коммунист», который читали единицы, и только в случае крайней нужды.

5

Доказав проклятым фальсификаторам, что Сталин твердо руководил борьбой советского народа, Жуков снова многократно опроверг себя, объявив на весь мир, что Сталин был трусом и в начале войны находился в растерянности:

«К современной войне он не был подготовлен, а отсюда и растерянность, и неумение оценить обстановку, и грубейшие просчеты и ошибки» (ВИЖ. 1995. № 3. С. 45).

«Сталин боялся войны, а страх плохой советчик» («Красная звезда», 19 сентября 1995г.).

Прочитаешь такое, и все окончательно становится на свои места: перед войной трусливый Сталин дрожал от жути надвигающегося вторжения, он был не способен побороть животный страх, потому не мог адекватно реагировать на изменение обстановки, принимать верные решения и твердо руководить борьбой своего народа.

Однако хрустальная ясность понимания сохраняется только до того момента, пока не зададим вопрос; а кого в первой половине 1941 года Сталину было бояться?

Вспомним: Гитлер — в тупике. Войну против Великобритании (а США — во втором эшелоне) Гитлер выиграть не мог ни при каких условиях. Контролировать покоренную Европу он тоже долго не мог. В покоренной Европе есть индустриальные мощности, но по большому счету ресурсов в Европе нет. Скорее рано, чем поздно оккупированную Европу ждал экономический, финансовый, политический, транспортный, продовольственный, административный, моральный и военный крах. Даже если бы не было интенсивных боевых действий.

У Гитлера явно не было средств, чтобы контролировать покоренную Европу, да еще и воевать против Великобритании (и США), а помимо этого — и нападать на Советский Союз.

А у Сталина в первой половине 1941 года самая мощная в мире танковая, авиационная и артиллерийская промышленность. Советский Союз в тот момент производил больше танков и пушек, чем Германия и Великобритания, вместе взятые. Хотя Великобритания и Германия находились в состоянии войны, а Советский Союз жил мирной жизнью и, как нас уверяют, ни на кого нападать не собирался.

Военная промышленность Советского Союза (а другой у нас не было) со второй половины 1940 года была полностью отмобилизована и выведена на режим военного времени.

У Сталина — огромные людские ресурсы и возможность их беспрепятственно тратить, ни перед кем не отчитываясь.

У Сталина — территория, которую захватить никакому внешнему врагу невозможно. У Сталина — всесильные союзники в лице Великобритании и США.

В настоящее время найдены и опубликованы документы, в соответствии с которыми американские и британские военные поставки начали поступать в Советский Союз с конца 1940 года. На этот счет есть и немецкие свидетельства.

Великобритания и США настоятельно требовали немедленного вступления Советского Союза в войну против Германии и обещали неограниченную политическую, пропагандистскую, экономическую, военную и любую другую помощь. Правительство Великобритании даже шантажировало Сталина: если не нападешь на Гитлера, то смотри, как бы тебе не остаться с ним один на один. Поспеши, а то нам ждать надоест и подпишем и Гитлером мир.

Британское правительство пугало Сталина именно такой перспективой. Вот один из множества примеров. 19 апреля 1941 года посол Великобритании Крипе вручил Вышинскому меморандум для Молотова, в котором содержалось зловещее предупреждение: «Не исключено на случай растяжения войны на продолжительный период, что Великобритании (особенно определенным кругам в Великобритании) могла бы улыбнуться идея о заключении сделки на предмет об окончании войны…» (1941 год. Кн. 2. М., 1998. С. 94-95).

А вот некоторые сведения из множества недавно открытых документов.

26 сентября 1940 года в Москве состоялась беседа главы советского правительства В.М. Молотова с послом С ШАЛ. Штейнгардтом.