Короткая рокировка - Insvit_F.D.

- Не вижу причины, почему бы мне тихим вечером не посидеть у камина, - усмехнулся Гарри, подражая Снейпу. - Я уже окончил Хогвартс, вдобавок здесь нет отбоя, и я могу находиться там, где сочту нужным, и так долго, как захочу!

- Маленький ублюдок! - Снейп склонился так резко, что его волосы мазнули по щеке Гарри, а потом профессор просто выдернул его из кресла, поставив на ноги и наплевав на упавшую книгу:

- Вы не у себя дома, Поттер! Советую это запомнить!

- Я догадался, сэр! Вы мне это сообщаете уже в который раз. Неужели считаете, что у меня НАСТОЛЬКО плохая память? - говорить, когда пальцы Снейпа сжимают ворот его рубашки, было трудно, но он справился.

- Полагаю, она еще хуже. Иначе сейчас вы соизволили бы вернуть книгу туда, где она стояла, и исчезнуть с моих глаз. С меня хватит того, что я вынужден ежедневно мириться с вашим обременительным присутствием. Если вам так необходимо торчать в гостиной, трансфигурируйте себе личное кресло и не смейте занимать мое!

Гарри опешил. Такого поворота событий он никак не ожидал. Он, естественно, был в курсе, что Снейп чересчур болезненно относится к своему личному пространству, но чтобы взбелениться из-за такой ерунды?

- Я снова посягнул на вашу территорию? - выдохнул Гарри, пытаясь отшагнуть назад, но Снейп сам выпустил его, так что Гарри рухнул обратно в кресло и затих, предчувствуя надвигающуюся бурю.

- Вы всегда норовите перешагнуть порог допустимого, мистер Поттер, - отчеканил Снейп. - Я не стану напоминать вам о каждом проступке, но с меня хватит и того, что вы заполнили мой дом своим никчемным присутствием, заняли мою спальню и теперь норовите обосноваться здесь!

- Вы могли вернуться в свою комнату после того, как покинули Хогвартс, - пробормотал Гарри. - Дамблдор прислал меня сюда значительно позже…

Он и в самом деле не понимал, почему Снейп остался в комнате, которая, по всей видимости, его чем-то сильно не устраивала, позволив незваному гостю обосноваться в знакомой спальне. И то, что Гарри воспринимал ее как «свою», вряд ли могло улучшить их отношения.

- Один факт, что вы там обитали, действует на меня угнетающе, - раздраженно отозвался профессор.

- Да, но свою кровать вы, как я заметил, не выбросили, - съязвил Гарри и моментально запнулся. Краска прилила к щекам, когда он понял что сказал, но было слишком поздно. Снейп побледнел, и юноша заметил, как дернулась его щека. Кажется, это было слишком. Кажется, он совершенно точно перегнул палку, вспомнив о том, о чем они оба упорно молчали. Кажется… его сейчас и в самом деле убьют, судя по тому, как пальцы профессора сжались в кулак.

Не дожидаясь последствий, Гарри вскочил с кресла, подхватил с пола книгу и, не оглядываясь, пошел к выходу, надеясь добраться до библиотеки прежде, чем Снейп опомнится. Всю дорогу до двери он ждал окрика, но его не последовало, и юноша вылетел в коридор, словно за ним неслась стая дементоров.

Уже в библиотеке, прислонившись спиной к книжному шкафу, Гарри дрожащей рукой вытер со лба выступивший пот и зажмурился. Вот только этого ему и не хватало. Чтобы Снейп вспомнил, как некий герой едва не приполз к нему на коленях, умоляя… трахнуть его, черт возьми. Нужно называть вещи своими именами.

Он был готов выть от стыда и бессилия, но это не помогло бы вернуть брошенные в гневе слова. Господи, вот теперь он точно опозорился, дальше некуда. Раньше эти воспоминания удавалось подавить. С тех пор, как он вернулся в Хогвартс, после памятного разговора с Гермионой, окончившегося жестокой головной болью и самым ужасным на его памяти похмельем, Гарри не вспоминал о том, что фактически… переспал со Снейпом. Нет, конечно же, это нельзя назвать сексом. Он просто возбудился, а Снейп, вместо того, чтобы вышвырнуть вон, подарил ему такое блаженство, о котором Гарри и помыслить не мог. Эта ночь оборвала что-то, ушла в прошлое вместе со всеми кошмарами, терзавшими его, а теперь он сам извлек из памяти болезненный для собственной гордости эпизод. И Снейп не скажет ему за это спасибо. Наверное, ему тоже отвратительно осознавать, что он поддался сиюминутному желанию. Хотя он-то как раз и не поддался.

Гарри закусил губу и сполз на пол, привалившись к шкафу, не обращая внимания, что сидит в полной темноте. Так было даже лучше. В библиотеке оказалось слишком много застекленных стеллажей, а теперь он не решился бы даже собственному отражению в глаза посмотреть…

- Идиот! Я полный идиот! - прошептал он в темноту.

Гарри с силой запрокинул голову, больно стукнувшись затылком о створку шкафа, и на короткое мгновение боль отрезвила его. К сожалению, чтобы избавиться от стыда этого было недостаточно. Сколько ни бейся головой о стены, а легче не будет.

Это было сумасшествие, - убеждал себя Гарри, сжимая в руках книгу, не замечая, что пальцы свело от напряжения. Просто сумасшествие, которому он поддался. Легкие прикосновения, губы, безжалостно терзающие его сосок, сладкая дрожь от осознания недозволенности происходящего и тянущее напряжение в паху - внезапно все это вспомнилось с такой отчетливостью, будто снова происходило с ним наяву.

Мерлин подери, да с той ночи прошло столько времени, а он ни разу не притрагивался к себе, даже не чувствовал потребности, думая лишь о том, как бы с наименьшими потерями пережить последствия собственной победы. И последний, кто к нему так прикасался, был именно Снейп. О, господи!

Смутное желание оказалось вовсе не плодом воспоминаний. Оно вполне отчетливо давало о себе знать по мере того, как во всех подробностях всплывали события той ночи. Это было унизительно - чувствовать себя во власти животной похоти, но так сладко подчиняться ритму, ведущему к самому пику, так восхитительно ловить губами дыхание с легким привкусом виски, стонать в этот рот, каким-то невообразимым образом еще успевая целовать твердые губы, повинуясь самым низменным инстинктам… Целовать мужчину.

- О, боже, - наверное, в сотый раз повторил Гарри, но на этот раз вслух. - Только не это!

Он думал о Снейпе. Боже, его даже не беспокоило, что причиной возбуждения были воспоминания о мужских ласках. Тот факт, что образ бывшего профессора вряд ли подходит для эротических грез, подсознание тоже оставило без внимания. Более того, его это вполне устраивало, потому что отрывочные картины, сменявшиеся перед глазами, с каждой минутой приобретали все более непристойный характер. Гарри тонул в них, уже не в состоянии отбиваться от возникающих образов, бесстыдных и оттого еще более притягательных. Вот он, совершенно обнаженный, стоит перед Снейпом, и равнодушный взгляд профессора скользит по его телу. Несколько мгновений и он уже прижимается к мужчине, одежда Снейпа царапает кожу, и не понять, возбужден тот или нет. Чувствовал ли Снейп хоть что-то, прикасаясь к нему? Когда дотрагивался до его члена, когда Гарри кончал, вцепившись в него, умоляя не останавливаться?