Средневековый любовник - Александра фон Лоренц

Вера радостно улыбнулась:

─ Почему ты так думаешь?

─ Я его раньше таким счастливым никогда не видела, ─ неожиданно Эльжбета вскочила с постели и воскликнула. ─ Ай! Я и забыла! Мы с тобой еще должны сходить к портному, он снимет с тебя мерки.

Ослепительный ураган неожиданно приподнял и закружил Веру. Она измучила себя глупыми переживаниями! А Стефано к ней неравнодушен! Ведь он мог получить ее и без всяких ухаживаний и тем более подарков. Она закрыла глаза, задыхаясь от счастья.

Выйдя из дома, Вера остановилась, не замечая недоумения на лице польки. День выдался жарким и солнечным. С моря дул прохладный ветер, с запахом морских водорослей. Она стояла посередине настоящей средневековой улицы, узкой и таинственной.

По совету Эльжбеты Вера набросила на голову вуаль и последовала за ней. Дома ютились на террасах, кое-где примыкая друг к другу, а где-то ― на небольшом расстоянии друг от друга. А в узких промежутках между домами росли виноградные лозы и всевозможные цветы. В городе располагалось много питейных заведений. Об этом легко было догадаться по красным лицам и осоловелым глазам мужчин, выходящих из домов с пестрыми недвусмысленными вывесками. И это в середине дня!

Портной-грек развернул пред изумленной Верой сказочно красивые ткани, шелка винно-красных, ярко-синих, голубых, желтых цветов, воздушный прозрачный газ. Эльжбета принимала активное участие, спорила с портным, требовала принести бархат.

─ Послушайте меня, ─ умоляюще начал старый пожилой грек, обескураженный требованиями польки. ─ Я что, по-вашему, господь бог, чтобы за день сшить из бархата наряд для сеньориты? Сеньор мне велел к завтрашнему вечеру, а бархат не терпит небрежности и ошибок.

Вера не принимала в этих спорах никакого участия, а просто наслаждалась атмосферой волшебства, царившей в мастерской. Горы разноцветных отрезов, корзины с катушками, огромный утюг на раскаленных камнях и множество деревянных лоточков с бисером и мелким жемчугом. Три мастерицы старательно вышивали на готовом платье сложный узор.

─ А когда будет готов мой заказ? ─ Эльжбета капризно надула щеки, шныряя глазами по вешалкам, где были развешены оконченные вещи.

─ Ох, как же я запамятовал, ─ запричитал грек и, шаркая стариковскими ногами по полу, направился к вешалке. ─ Готово, готово еще со вчерашнего дня.

Полька завизжала от радости и выхватила из рук усталого портного ярко-зеленый наряд. Она мигом сняла с себя одежду, небрежно швырнув ее на раскройный стол, и осталась совершенно голой. Вера смущенно заулыбалась, поражаясь ее бесстыдству, а старик осуждающе покачал головой, но при этом ничего не сказал.

─ Красиво? ─ кокетливо спросила Эльжбета, покружив по комнате и вдоволь налюбовавшись своим отражением в небольшом серебряном зеркале.

─ Прекрасно сидит, ─ сказал портной, придирчиво осматривая свою работу.

Платье было недорогим, на нем не было ни бисера, ни жемчуга. Лишь скромная вышивка украшала приталенный лиф.

Когда они покинули мастерскую, Эльжбета, немного помявшись, сказала:

─ Это платье ─ подарок моего любовника.

─ Я поняла, что мне не стоит и об этом говорить. Но почему вы держите в секрете свои отношения? Он, что, женат?

Генуи,─ полька печально вздохнула и сделалась серьезной. ─ Джоффредо хочет меня выкупить у сеньора Монтальдо. Я каждую ночь молюсь Мадонне, чтобы он не разлюбил меня и не передумал. Он ведь небогат. Думаешь, рабыне не хочется счастья?

Вера посмотрела в светлые глаза польки и заметила, что она сильно волнуется. Глубоко в них, под маской беспечности, пряталась тяжелая грусть. И она с сожалением подумала, что пока ничем не может помочь молодой женщине, вымаливающей у судьбы хотя бы небольшой кусочек счастья. ─ Нет, какая же ты забывчивая! Я ─ рабыня, а он гражданин

Лилии

─ Вера! Посмотри, какая прелесть! ─ Эльжбета стояла в дверном проеме, в ее руках был роскошный букет белых лилий. Они благоухали, наполняя изысканным ароматом небольшую столовую. Алая шелковая лента придерживала маленький свиток пергамента, причудливо переплетая длинные стебли цветов.

─ Стефано…любимый… ─ прошептала Вера, ее сердце затрепетало, переполняясь счастьем. Он прислал ей цветы, написал записку! Она самая счастливая женщина на земле. Вера вскочила со стула и, бросив на стол книгу, подлетела к Эльжбете. На белоснежных лепестках сверкали хрустальные капельки воды. Она коснулась кончиками пальцев нежных цветков, согнулась над букетом, вдыхая чарующий аромат. Они были срезаны недавно, не больше получаса назад ― на срезах еще поблескивал сок.

─ Боже, Эльжбета, я так счастлива! ─ воскликнула Вера. ─ Пожалуйста, прочти, что он написал! Я недостаточно хорошо знаю язык, чтобы самой прочитать!

Женщина неуверенно смотрела на записку, осторожно вынув ее из букета.

─ Вера, я умею читать только на своем родном языке, ─ пробормотала Эльжбета и недовольно поджала губы.

─ А что же мне делать? ─ Вера опустила глаза, растерянно перебирая влажные листочки.

─ Я могу попросить Раффи. Он хоть и армянин, но служил поваром при двадцати консулах. Думаю, что за двадцать лет он научился читать…. Старика можно не стесняться!

Вера, сгорая от нетерпения, помчалась на кухню, откуда доносилось хриплое пение и повизгивание ножей, ― Раффи никогда не пользовался точильным камнем, а затачивал ножи друг о друга. Эльжбета с улыбкой пошла за ней.

─ Раффи, почитай-ка нам, а то у сегодня меня глаза болят, ─ важно сказала она, передавая записку в руки повару.

Положив на разделочный стол два ножа, пожилой мужчина развернул пергамент и поднес ближе к лицу, щуря слезящиеся старые глаза. Его полное, раскрасневшееся от кухонного жара лицо помолодело, озарившись светлой улыбкой. Он вытер пот со лба полотенцем. Вера замерла.

─ Мне читать любовное послание?

─ Читайте!

Раффи поправил на голове колпак, поставил ногу на низкую табуретку. Эльжбета засмеялась:

─ Тебе в театре бы играть, а не кур жарить!

Армянин высоко поднял брови и начал читать:

«Прекрасная Вера! Прими творение природы от нищего духом, чье сердце, обожженное твоим кротким взором, не знает лекарства, а плоть томится в безмолвной жажде. Взгляни на небо, и ты увидишь, что звезды меркнут перед твоей красотой! ─ Раффи замолчал, делая выразительную паузу.

─ Раффи! Ну, чего вы замолчали? ─ пылко воскликнула Вера, порозовевшая от волнения.

«Только твои губы ─ лепестки тюльпанов, смогут утолить желания, но их прикосновение не сможет залить в душе пожар», ─ протянув к Вере волосатую руку, забрызганную виноградным соком, повар помолчал пару секунд и закончил: