Кремль 2222. Кенигсберг - Владислав Выставной

– Хорошо, – сказал Барон. – Мы дадим вам оружие. Но обещайте, что Пророчица не пострадает.

– Этого никто не может обещать, – с холодной жесткостью сказал Зигфрид. – Даже если отдать Балаболу то, что он просит, – не факт, что она вернется живой. Но мы сделаем все возможно, что ее вытащить целой и невредимой.

Ладонь обожгло новой волной тепла – Алатырь напоминал о себе. Книжник смотрел на арсенал, что раскладывали перед ними двое щуплых амберов, но думал о другом.

– Герцог, – позвал он. – Я хочу, чтобы это стало частью меня.

Он протянул в его сторону ладонь с мерно пульсировавшим камнем.

– Решился?

Книжник кивнул. Герцог подошел ближе, внимательно оглядывая камень со всех сторон, но не притрагиваясь к нему. Потребовал:

– Сядь!

Книжник уселся на пол.

– Приложи Алатырь к затылку.

Семинарист подчинился, ощутив кожей черепа пульсирующий огонь.

– Прижми. Сильнее! Закрой глаза. Жди.

Парень закрыл глаза.

– Слушай его!

Книжник прислушался к своим ощущениям. Поначалу он слышал только, как Зигфрид придирчиво оглядывал небогатый набор оружия из того, что могли предложить обитатели Логова, и ворчал:

– И что же – ни одного пулемета? А к этому автомату сколько патронов? Ясно. А к этому карабину? Замечательно. И как вы только умудрились выжить? Эй, Ник, а ты определился с оружием? Учти, арбалета здесь нет.

Книжник не ответил.

Зигфрид продолжал:

– А это что? Гранаты? В рабочем состоянии? Отлично. На это и сделаем акцент. Еще мне нужна мастерская. Нужно подогнать эти патроны под калибр моих «стволов». И еще кое-что…

Голос его звучал все дальше, расплывался, разлетался эхом, пока не стих совсем. Как будто реальный мир вытеснялся каким-то другим, находящимся на грани реальности и каких-то взбрыков подсознания. Книжник открыл глаза – и не увидел тесной оружейной комнаты.

Все пространство вокруг заполнили струящиеся янтарные узоры, в которых то возникали, то исчезали смутные картинки. Что-то подсказывало – все эти образы имеют особый смысл, разобраться в котором пока было трудно.

Он убрал руку от затылка – казалось, камень растворился не просто на поверхности черепа – он стал единым целым с мозгом. Хотелось надеяться, что это было не так и когда-то удастся вернуть себе привычное состояние.

Пока же приходилось привыкать к этому новому, странному и вместе с тем волнующему. Прошло не меньше минуты, прежде чем янтарная муть перед глазами сменилась более-менее внятными ощущениями. Прежде всего хотелось понять – что же дает это странное единение с «живым камнем».

Понимание пришло внезапно – как будто накатила какая-то животворная волна. Само это состояние и было ответом – кристальная ясность рассудка. Новое, неведомое ранее восприятие мира. Как будто он внезапно увидел саму суть вещей. На миг показалось что он стал… Богом?!.

Конечно же это было иллюзией. Не могли же все «вечно юные» амберы быть эдакими сверхчеловеками. Просто сознание стало яснее, четче, ушли куда-то страх и беспокойство, и общее ощущение приблизилось к тому, которого он не ощущал с детства.

Он не стал сверхчеловеком. Но мысли определенно стали точнее, строже, яснее. Чувства стали острее, мысль – быстрее, зрение яснее. Что-то вроде допинга. Было и еще одно слово, которое вертелось в мозгу.

Форсаж.

– Так вот что это такое… – прошептал Книжник. – Форсированное сознание… Теперь я могу… Я могу…

– Ты не забыл про свою миссию? – раздался голос, настолько четкий и ясный, как будто сказали прямо в ухо.

Но это было невозможно – ведь говорившая находилась далеко отсюда. В плену, за стенами Королевских Ворот.

– Пророчица? – прошептал Книжник. – Это ты или у меня галлюцинации?

– Ты помнишь? Ты должен найти выход. Разрушить границы между нашим городом и остальным миром.

– Я помню. Я должен найти выход отсюда, отыскать путь домой. Но какой от этого прок твоему народу?

– А ты не понял? Мы один народ. Мы части одного народа, разбитого на осколки Последней Войной.

– Я знаю… Но мало кто помнит об этом.

– Твоя миссия – напомнить об этом людям. И ты уже начал. Верно?

Книжник задохнулся от нахлынувших на него чувств. Конечно, он знал об этом. Ведь это было его давней мечтой – раскрыть глаза людям на свое великое прошлое. Помочь человечеству сделать первый шаг к возрождению…

Но он никогда не думал о том, что это – его миссия, подлинная цель жизни. Неужели Пророчица увидела в нем то, что было скрыто от него самого? То, в чем он не решался себе признаться?

– Пророчица! – позвал он. – Скажи мне… Ты слышишь?

Но янтарные узоры перед глазами стали вдруг рассыпаться, и вокруг снова возникла мрачная оружейная комната. Перед ним высилась внушительная фигура Зигфрида, с ног до головы обвешанная оружием.

Реальность вернулась. Но осталось это свежее ощущение – ясности сознания и четкости цели. Да еще – эта дурацкая, почти детская улыбка на губах.

– Ник, что с тобой? – внимательно разглядывая его, сказал Зигфрид.

– Все нормально, – заверил Книжник. Силой убрал с лица улыбку. – Нет, правда – я в порядке!

– Тогда готовься. Через час выходим. Да – огнемет не забудь! А я понесу это.

Зигфрид аккуратно поставил на стол зловещий металлический цилиндр.

Глава девятая

Королевские ворота

Хорошо, что Герцог вызвался вести их маленькую группу. Худшее, что сейчас можно было придумать, – это прорываться сквозь бандитскую блокаду напролом. Не то чтобы это было совсем невозможно, да только поднимать шум – лишать первоначальный замысел, состоявший в скрытности и внезапности, всякого смысла.

Вышли через тайный ход. Небольшой туннель вел в ближайшие развалины, настолько замусоренные и заросшие какими-то лохматыми растениями, что бандиты просто побрезговали располагать там пост. Двигавшийся впереди Герцог просто сдвинул люк над головой – и вниз посыпались сухие листья и мелкий мусор.

Заодно прямо на голову упало несколько мелких, но омерзительных и злобных тварей, очевидно прятавшихся под листьями. Твари напоминали стальную сколопендру, только были поменьше – длиной с руку. С огромным трудом Книжник сдержался, чтобы не пустить в ход трофейный огнемет, – тогда бы вся компания наверняка поджарилась в этом замкнутом пространстве. На этот раз всех спас Тридцать Третий: выбросив из основания кистей острые танталовые штыри, он перебил тварей с быстротой хищного насекомого. Благодарности никто вслух не выразил – и без того шипение и визг подыхающих тварей могли привлечь внимание бандитов.