Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Том 6 - Сергей Владимирович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В течение целого месяца Корниловский полк пополнялся и вел ежедневные занятия. Прибывали отпускные и выздоровевшие от ран корниловцы, поступали новые добровольцы. Позорный Брест-Литовский договор и германская оккупация всей Украины всколыхнули в России национальное чувство, и кто не мог перенести неслыханного унижения своего Отечества, тот брался за оружие против захватчиков власти, против тех, кто, называя себя Интернационалом, говорил теперь от имени российской нации и правил ею… Очень скоро Корниловский полк развернулся во внушительную силу. Кубанский батальон был переформирован во 2-й батальон Корниловского полка.
За май месяц корниловцам пришлось воевать только один раз: 11-го числа полку было приказано выступить на Гуляй-Борисовку, откуда красные выбили конницу генерала Покровского. К вечеру того же дня Гуляй-Борисовка была взята корниловцами. Потери полка убитыми и ранеными 15 человек. Заместителем командира полка за это время был всегда полковник Шкуратов[141].
В июне началась усиленная подготовка к предстоящему новому походу. Деникин, после освобождения Задонья от большевиков, решил снова идти на Кубань. Добровольческая армия возросла до 9 тысяч штыков и сабель при 21 орудии. Вся пехота была сведена в три дивизии. Корниловский полк вошел в состав 2-й дивизии, теперь уже под начальством генерала Боровского. Против добровольцев скопилось до 100 тысяч большевистских войск Северо-Кавказской армии, окружавшей Добровольческую армию в Задонье с трех сторон.
9 июня начался 2-й Кубанский поход.
Корниловскому полку было приказано сосредоточиться на Егорлыкской, откуда на другой день перейти в Лопанку. 12-го в 5 часов утра колонна Корниловского и Партизанского полка выступила из Лопанки и подошла к селу Крученая Балка, где наткнулась на красных. Здесь генерал Деникин, побывав в цепях Кутепова, «с большим удовлетворением убедился, что дух, закаленный в первом походе, живет и в начальниках и в добровольцах». 1-й батальон Корниловского полка лихой атакой выбил из села противника. Потери 23 человека.
Сделав привал на три часа, Корниловский полк взял направление на станцию Торговая, подошел к ней к двум часам дня и немедленно атаковал ее. После короткого боя была одержана в этом походе первая крупная победа: были взяты пленные, орудия и большие интендантские запасы. Потери Корниловского ударного полка в этом бою 50 человек. Кроме того, захватом станции Торговая Добровольческая армия отрезала Северо-Кавказскую красную армию от Центральной России. Но в этот же день, в бою под Шаблиевкой, севернее Торговой, добровольцы в свою очередь понесли тяжелую утрату – был убит генерал Марков, начальник 1-й дивизии.
На похоронах генерал Алексеев подчеркнул исключительно блестящий путь служения генерала Маркова всему Отечеству.
Конец этого слова, обращенного к семье генерала Маркова, проникнут особой русской печалью, сопровождаемой простонародной обрядностью. Хриплым, сдавленным, прерывающимся голосом говорил генерал Алексеев: «Поклонимся же земно матушке убиенного, вскормившей и вспоившей верного сына Родины» – и, упав на колени, отвесил ей земной поклон, а за ним и все присутствующие. «Поклонимся и его жене, разделявшей с ним жизнь и благословившей его на служение Родине» – и снова земной поклон. «Поклонимся и детям его, потерявшим любимого отца»…
Мы же, корниловцы, должны добавить к вышеизложенному, что в дни развала Русской Армии перед лицом врага, когда генералом Корниловым велась борьба за самое бытие Российской Империи, генерал Марков был с нашим Вождем и Шефом полка. Он не просто разделял с ним казавшийся тогда позор Быхова, но и неустанно работал над планом борьбы за Россию в новых условиях. Это они, быховцы, во главе с генералом Корниловым не только создали этот план, но и обратились к стране со знаменитым, Корниловским, манифестом и потом сами пошли на намеченные ими позиции. Мы, участники военных действий в районе Петроград—Рига, знали об этом, и наши разведчики еще до начала формирования Добровольческой армии собирали сведения на Дону, Кубани и Тереке о возможностях сбора там национальных сил. Блестящая подготовка офицера Генерального штаба, соединенная с исключительными природными качествами, дала нам в лице генерала Маркова и блестящего военачальника.
Смерть генерала Маркова вызвала изменения в командном составе, на его место был назначен гвардии полковник Кутепов, а на место последнего, командиром Корниловского ударного полка, назначается полковник Индейкин[142], бывший в бою под Екатеринодаром командиром 1-го батальона полка.
На великой войне Индейкин служил в Сибирских войсках. Отличился при занятии предмостного укрепления у реки Стоход и кончил войну георгиевским кавалером и командиром 23-го Сибирского стрелкового полка. По своему происхождению был из крестьян Донской области, т. е. «иногородним» среди казаков, а по своему образованию семинаристом. Но семинарского в нем ничего не осталось. «Вот настоящий тип армейского офицера», – невольно думал каждый, глядя на него. Был небольшого роста, усы носил длинные, подкрученные, а в военную форму был точно влит. Напористость в нем была необыкновенная, она сказывалась даже в его походке, ходил всегда несколько боком, левым плечом вперед, как будто на кого-то наступал. В атаках был незаменим, шел в цепи и отпускал такие крепкие словечки, что залечь у него под пулями мог только мертвый.
В Добровольческую армию пошел без колебания.
– Дорогая моя, – сказал он своей молоденькой жене, на которой только что женился, – если я не выполню своего долга, как же можно меня любить?
В момент своего назначения на должность командира Корниловского полка Индейкин лечился от ран в Новочеркасске и принял полк только 15 июля, а до этого числа во временное командование полком вступил капитан Скоблин[143].
При Скоблине в Торговой было закончено формирование 3-го батальона, командиром которого был назначен полковник Ильин[144], командиром 9-й роты – поручик Дашкевич[145], 10-й роты – поручик Потло[146], 11-й роты – капитан Сапега[147], 12-й роты – капитан Франц[148].
16—17 июня. В эти дни возникла у станицы Егорлыкской серьезная опасность глубокому тылу армии, ликвидированная частями генерала Покровского, пластунским батальоном и переброшенным туда по железной дороге Корниловским ударным
