Белорусские поэты (XIX - начала XX века) - Максим Богданович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Кто ж из нас порой не любит…»
© Перевод В. Городецкая
Кто ж из нас порой не любитМеж страничек желтых, старыхКниги, уж давно забытой,Отыскать сухой цветок?
Уж и краски побледнели,Опадают лепесточки…Но какие чувства будитВ сердце слабом тот цветок!Почему его хранили,Что желалось, что забылось —Вновь всплывет всё и разбудитМилых мыслей длинный рой.В мыслях вновь переживетеТо, что больше не вернется,И для вас еще дорожеСтанет высохший цветок.Строчки, строчки дорогие!Зародились вы в мгновеньеБурных чувств, что грудь вздымалиВ то мгновенье, как волна.Не беда, что чувства этиВ вас остыли и засохли,Всё же в вас — воспоминанье,И за то — спасибо вам.И читатель вас не минет —Ведь и у него бывалиМысли, схожие с моими,И такие ж волны чувств.Всё, что было пережито,Оставалось в сердце следомИ лежало недвижимоТемной залежью, пластом.Растревожьте ж, мои строчки,Этот сердца пласт глубокий,Пусть одно воспоминаньеЗа собой ведет другие,Пусть читатель дни былыеВ мыслях вновь переживет!
<1911>«Когда я на миг закрываю…»
© Перевод В. Городецкая
Когда я на миг закрываюГлаза, утомленные лампой,Когда перед ними всплываютИз тьмы сине-алые блики, —Всем сердцем тогда вспоминаюПоследнее наше свиданье,Веселые алые губы,Глубокие синие очи…
Как тот мотылек легкокрылый,Что вот-вот сейчас встрепенетсяИ с мака взлетит, упорхнувши, —На этих губах трепеталоИ было не в силах сорватьсяОдно тиховейное слово…Какое? — Вы знаете сами.
Но где же те алые губы?И где то волшебное слово?Не диво, мои дорогие,Что вдруг из-под век моих хмурыхПокатятся слезы скупые.Тогда я прошу: прикрутитеСвет лампы хотя бы немного,Он что-то глаза мои режет…
<1911>СЕРЕБРЯНЫЕ ЗМЕИ
© Перевод П. Семынин
Рогом серебряным мглитсяМесяц меж туч молодой.Озеро ходит, клубится,Плещется в нем водяной.
Он из глубин выпускаетВ зыби змею за змеей;Вот они стаей всплывают,Яркой блестя чешуей.
Будут всю ночь они виться,Будут хребтами блистать,Будут до света резвиться —Прыгать, сплетаться, нырять.
Жарким сияя червонцемСквозь поредевшую мглу,Пустит встающее солнцеВ них золотую стрелу,—
Сгинет змея за змеею,Месяц уйдет молодой.Долго о них под водоюБудет вздыхать водяной.
<1911>«Разгорайся, огонь мой, где мрак сильный лег…»
© Перевод А. Прокофьев
Разгорайся, огонь мой, где мрак сильный лег,Пусть тебя шум ветров не пугает:Гасят ветры всегда небольшой огонек,А большой — лишь сильней раздувают.
Разгорайся сильнее, огонь мой, да так, —Если б замер ты вдруг, обессилев,Испугал бы людей обступивший их мрак,Пусть огней никогда б не гасили.
<1911>Д. Д. ДЕБОЛЬСКОМУ
© Перевод А. Прокофьев
Быть может, трудный путь житья Стал кольцевым, мой друг,И вот в краю забытом яНе раз рождался, как дитя, Пройдя весь полный круг.
Быть может, я не кончу жить. И снова наявуВновь стал бы путь со мной дружить,И всё, что мозг сумел забыть, Я вновь переживу.
И может быть, в простор без дна Весь век мой круг летит,И воя то новизна одна,Что путь, мной пройденный сполна, — Иначе заблестит.
И в новом мире всё пройдет Былое предо мной…Что ж: пусть мой смертный час пробьет,Пусть снова жизнь меня ведет Минувшею тропой.
1911«Не грусти, что солнца…»
© Перевод А. Прокофьев
Не грусти, что солнцаСвет закрыли тучи —Народится буряИз тяжелых туч.
Правда, всё притихло:Волны, бор дремучий…Всё же будет буря.Бей, удар, могуч!
1911ПОХОРОНЫ
© Перевод Г. Семёнов
Снежно-белая улица сонная,А на ней между пятен навозаТут и там, потемнев от мороза,Стынет хвоя, снежком занесенная.
Человека по этой вот улицеПровезли в катафалке унылом;Крест несли, шел священник с кадилом,Да извозчики сзади тянулися.
И вокруг оголялися головы,И крестилися люди в молчанье;Сердце ныло, теснило дыханьеУ друзей от раздумья тяжелого.
Черный креп, дальний хор, запах ладанаИ покойник, лежащий безгласно, —Так таинственно всё, так ужасно,Всё так просто и так неразгаданно!
1911 (?)ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
© Перевод А. Прокофьев
Час поздний. Мрак весенней ночиНа узких улицах лежит.А мне отрадно. Блещут очи,Во мне от счастья кровь кипит.
Иду я радостный, хороший,Душа счастливая горда…А под резиновой калошейТихонько хлюпает вода.
1911 (?)«Я жду, грустя. Ты почему из дому…»
© Перевод Н. Браун
Я жду, грустя. Ты почему из домуНе выйдешь в зной на мой печальный зов?По мягкому асфальту городскомуОттиснули бы туфли ряд следов.
И незаметный для тебя и бледный,Вокруг себя не видя ничего,Я к ним припал бы… Вот и жду я, бедный:Когда ж конец томленья моего?
1911 (?)СОНЕТ («Замерзла ночью быстрая криница…»)
© Перевод А. Прокофьев
Замерзла ночью быстрая криница;Твоя пора, зима, пришла сюда!Всё замерло, движенью нет следа,И даже сверху слоем снег ложится.Но всё напрасно, там под ним струитсяМогучая, живучая вода.Но подожди! Настанет час, когдаСумеют волны здесь на вольный свет пробиться.
Я этот символ приложил к себе,Согнувшись в злой и тягостной борьбе,Постиг родной природы говор вещий.Как — промолчу, ведь каждый здесь поэт,Рассейте ж сами легкий сумрак речи,Своей души туда пролейте свет!
<1912>ГОРОДСКАЯ ЛЮБОВЬ
© Перевод автора
Мы под навесом лип, укрывших нашу пару,Идем проплеванной дорожкой по бульвару.Окурки, скорлупа, бумажки под ногами, —Но их замечу ль я, идя под ручку с вами?Чрез дымчатый хрусталь прозрачно-темной ночиИдущих мимо нас людей сияют очи,Рубинами горят во мраке папиросы,При свете россыпью на липах блещут росы…Ах, сколько есть красы волшебной рядом с нами,Когда взглянуть вокруг влюбленными глазами.
<1912>«Белым цветом одета калина…»
© Перевод автора
Белым цветом одета калина,Но белее калины Марина.«Отчего ты, как месяц, ясна?»— «Я не знаю», — сказала она.
Раз вернулася поздно Марина,В волосах же белеет калина.«Отчего ты, как месяц, странна?»— «Я не знаю», — сказала она.
Но не век расцветает калина,—Не вплетает цветов уж Марина.«Отчего ты, как месяц, грустна?»— «Я не знаю», — сказала она.
А когда облетела калина,Отравилася зельем Марина,И, как месяц далекий, бледнаВ белом гробе лежала она.
<1912>ИЗ ЦИКЛА «УСМЕШКИ»
