Агент влияния - Александр Анатольевич Айзенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как последний довод, на сцену римляне вывели Красса. Тот не подвел и выиграл эту войну. Победа вызвала неодобрение в Риме. Почему?.. Причин много, но факт неодобрения все равно удивляет. К примеру, изнуренный гением Спартака Красс запросил помощи у сената. Его не разбили, не уничтожили, но он почувствовал угрозу, заслуживающую уважения. На самом деле, молодец. Безопасность стоит беспокойства. Что любопытно, ему поверили без второго слова – на помощь спешили лучшие полководцы Рима после победно завершенных войн. И они не оказались лишними. Все могло бы быть иначе. И у самого Наполеона получилось не намного лучше при Ватерлоо, когда он увидел приближающегося Блюхера. В итоге, Спартак не превзошел ни Бонапарта, ни Барку, но он из ЛЧ, причем, играл в финале.
Как видим, Марк Лициний Красс не Феномен, не Особенный, но… А, собственно, именно Грандиозный. Но Нелюбимый. И в этом смысле, он – полный лузер.
Странное дело, почему-то, практически, нигде не встречается реплика: «Марк Красс – герой гражданской войны!»
– Да, ничего себе, – возможно, кто-нибудь скажет, – что за чушь! какой-какой герой? да еще гражданской войны?
– А вот и не бред. Именно, герой! И герой как раз гражданской войны. Не Щорс и не Буденный. Римляне несколько опередили и белых, и красных. У них были марианцы и сулланцы. А так много родственного. Красс не так, чтобы очень рвался в сулланцы, но противоположные им парни грохнули его отца и вполне были способны повторить то же самое с ним. И Марк, не выбирая, выбрал. Красс оказался успешен против римлян. Но не свой, не Помпей. Не Великий. Так того назвал сам Сулла. Правда, у Помпея еще есть имячко: юноша – палач. Юный палач, словом.
Юный палач, к борьбе за дело Суллы будь готов… Некая тетя времен постсоветского капитализма, когда ейная собачка укусила ейного же работника, с безусловным апломбом сообщила миру, что хорошего человека собака не покусает. Идя по пути, указанному капиталистической тетей, нужно настаивать на том, что хорошего человека палачом не назовут. В те сравнительно розовые времена, Красса в жестокости еще не упрекали. На фоне юного и способного, по словам Суллы, Помпея. В гражданской войне Красс – такой себе Тухачевский. На скрипке не играл, но был достаточно образованным человеком, а, главное, в военном деле проявил себя, как весьма результативный полководец. Собственно, если бы не его победа у Коллинских ворот, то приз «Лучшему юному палачу» мог бы достаться вполне безвестному ныне, а условному, тогда еще живому, молодому и пышущему юношеским румянцем марианцу, а Сулле и его удачливому протеже Помпею пришлось бы утешаться заслуженно одержанной моральной победой.
И тут выяснилось, что Марк безумно любит деньги. Причем, не обращая внимания на гневные выкрики завистников, что это пошло. Началось все с проскрипций. Но он был не один в этой кровавой жатве. Более того, скорее, что даже не в первых рядах. Однако, и не в последних. И у него получалось. Еще как. А пока…
После ряда неудач в войне со Спартаком, к этому делу привлекают Красса. Возможно, он сам вызвался. В любом случае, узнать его еще можно, но уже с трудом. Суровый успешный полководец превратился в… Да, от необходимой, если так можно здесь выразиться, жестокости к настоящей – один шаг, и наш герой гражданской войны его сделал.
Настоящую жестокость он проявил к отрядам спартаковских смелых бойцов. Тут нужно вспомнить такого же пламенного собирателя дензнаков Александра Ивановича Корейко. Будучи в миру абсолютно безобидным счетным работником, когда почувствовал реальную опасность своему карману, как истовый буржуа отдубасил вполне вроде брутального Балаганова, которому только оставалось жалобно вопрошать:
– Что же вы меня бьете? я же только спросил, который час!
На что вполне тут кровожадный Корейко, с наслаждением нанося удары, со всей ненавистью буржуа к пролетарию, отвечал:
– Я тебе покажу, который час!
И вот наш буржуа, а Красс – безусловный античный буржуа – а кто же? а кто же он еще? с его миллионами, девелопментом и разнопрофильным бизнесом – ко всему этому еще нужно будет вернуться, почуяв в Спартаке такого же безусловного пролетария – а Маркс был однозначно прав, утверждая это про фракийца, причем абсолютно – ну, не было у того никакого имущества, разве деревянная палка, именуемая рудис. и все! испытывал идентично корейковские чувства к отставному гладиатору. Кстати, и безусловно не без интеллигентных замашек, Тухачевский к тамбовским борцам за справедливость проявил вполне крассовскую доброту. Казалось бы, все ясно, но…
Суровые рабовладельцы в республике не являлись дефицитом, но наш Марк стрельнул уж даже по рабовладельческим меркам невероятно мощно: шесть тысяч распятых восставших вдоль Аппиевой дороги! Это – не пулемет; это – все ручной труд! И где… Что Помпей – Сулле далеко до таких личных рекордов!
Ладно, рабы. Ладно. Едва приняв командование, Красс провел децимацию среди бежавших с поля боя римлян. Каждому десятому из бежавших отрубили голову. А перед этим высекли! Свои. Когда-то… Когда-то такое делали. Но очень давно. В общем, в кровавые времена гражданской никто кроме знаменитого финансиста до такого не додумался. Сразу видно: образованный человек.
И победитель Спартака не получил триумф. Обидно. Для него. Но напуганные квириты полагали таким способом несколько себя обезопасить. Приостановить… как бы…
А кого? А героя нашего времени! Нашего, именно. А в самом деле, вернемся к его миллионам, девелопменту и разнопрофильному бизнесу – ко всему этому – и да! миллионщик Красс – герой нашего времени! (Правда, что он герой нашего времени Красс не знает. И нам, кстати, еще недавно тоже было неизвестно. Но теперь… Все на своих местах.) Еще, конечно, рэкет, античный, но рэкет – тем более, это же насколько он опередил время! И нужно добавить, Красс – выдающийся юрист – практик. Мы не знаем дела, которое бы наш Лициний проиграл. Цицерон проигрывал! А он – нет. Что
