Вещий Андрей. На цепи - Эд Качалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В общем, типичный продукт западноевропейского просвещения и философии. Знаем — проходили. Ох уж эти западноевропейцы, напридумывают, начудят, а нам русским за ними расхлебывай и убирай.
Ладно, попробуем выяснить, что у меня с Даром, пока эти петь не устали.
Я попробовал сосредоточиться на своем шраме-звезде в районе солнечного сплетения. Во мне слабо затеплился огонек, и тут же луч пополз к голове. Я вынужден был отвернуться от иллюминатов, чтобы они не видели, как загораются мои глаза. Потом я тихонько, сосредоточился на своих болячках и почувствовал, как в меня полилась зеленая энергия жизни.
Между тем иллюминаты прекратили петь и выстроились вдоль стены камеры. Один из них три раза хлопнул в ладоши, и стена камеры, в которой, была дверь, просто растворилась в воздухе.
Мы оказались посреди залы, в противоположном конце которой стояли три кресла с высокими спинками.
Под свое заунывное пение процессия иллюминатов направилась к этим креслам.
Трое иллюминатов опустились в кресла, остальные встали по разные стороны от них.
Такое улучшение диспозиции мне очень понравилось — расстояние между нами и ними увеличилось метров до десяти. Глядишь, не так заметны будут наши попытки освободиться
Иллюминаты резко прекратили петь, и один из них провозгласил:
— Мы, тринадцать Озаренных из Братства Совершенствующихся собрались сегодня, чтобы свершить суд над сосредоточением зла и мракобесия, а также двумя его последователями. Подведите ближе этот сосуд скверны.
Сейчас же двое в балахонах отделились от остальных, подошли к Сильвестрычу, подняли его на ноги и с натугой подтащили его ближе к сидящим.
Когда его тащили мимо меня, орк слегка приоткрыл один глаз и едва заметно моргнул мне.
Олега поставили в метрах пяти от кресел этих судий и распяли на цепях меж двух столбов, неожиданно выехавших из пола. Несмотря на весь зашквар происходящего, я не мог не признать, что орка тоже хорошо поставили. Своим огромным телом и разнесенными в стороны толстыми руками он очень удачно перекрыл обзор судьям на меня и Серегу. А если учитывать еще и вставших по бокам от орка иллюминатов, то отменная живая стена получилась. Любая футбольная команда позавидовала бы. Глядишь, и удастся что-нибудь провернуть. Главное — не торопиться. Для начала освободимся от кандалов. Этот фокус я уже проделывал. Надо просто использовать свою магическую энергию вместо пилки и аккуратно разрезать гадские кандалы.
Ага, щас! Стоило мне только разжечь в себе голубую искру, как иллюминаты затревожились, стали оглядываться. В своих масках они стали похожи на гончих, почуявших добычу. Сразу же в воздухе запахло озоном и потом чесноком.
Голова моментально загудела, будто ей отвесили хорошего леща, и чей-то голос в голове совершенно отчетливо произнес: «Не балуй!» и меня будто макнули в раскаленный металл.
Я буквально увидел, как по телу заструился красно-белый от запредельной температуры сплав, и кожа пошла пузырями ожогов. Одновременно я четко осознавал, что это все происходит в моем сознании, а на самом деле моя кожа, если не считать нескольких царапин и синяков, вполне себе цела.
Пришлось быстро погасить магическую энергию. Ощущение льющегося на кожу раскаленного металла сразу пропало, но фантомные ожоги продолжали болеть. Стараясь незаметно вылечить несуществующие ожоги, я пропустил большую часть судилища над Олегом Сильвестровичем.
Услышал только приговор.
— Именем Великого Хранителя света и всего сущего и во имя нового порядка на века, мы, тринадцать Братьев Восточной ложи единогласно выносим приговор этому представителю зла и врага рода человеческого на Земле, кощунственно называвшего себя человеческим именем Олег Сильвестрович… — здесь сидевший на центральном кресле встал и пошел по кругу.
Он проходил мимо каждого из остальных двенадцати, останавливался перед каждым и стоял так, пока его визави не произносил:
— Смерть!
— Смерть!
— Смерть!
И так двенадцать раз. Когда последний из двенадцати произнес свой приговор, заводила вышел на середину, ударил посохом об пол и почти прокричал: «Смерть!»
Одновременно с этими словами, с рук и ног Олега с тяжелым металлическим звоном упали оковы. Орк оказался полностью свободен.
Я ожидал, что он сейчас бросится и начнет гонять эту шушеру в масках, а там глядишь, и я подтянусь, но орк не шелохнулся. Более того, когда с него упал слишком широкий для его короткой шеи железный ошейник, заставлявший его задирать подбородок — Сельвестрыч поник головой.
Складывалось впечатление, что орк умер, но почему-то не упал.
— Приговор привести в исполнение немедленно! — провозгласил главный иллюминат.
К орку подошли четверо балахонов, взяли его за руки и куда-то повезли. Олег не сопротивлялся.
Еще парочка братьев подошла ко мне, и один из них весьма невежливо меня пнул. Кованый сапог попал прямо по ребрам:
— Вставай, пойдем на казнь!
— А как же суд? — спросил я.
— Суд будет потом, пошли, — в голосе «брата» послышалась издевка. Иллюминаты подхватили меня подмышки и поставили на ноги. Я попытался вырваться, но удар в челюсть свалил с ног. Потом меня снова подняли, и уже знакомый голос со знакомыми интонациями прошептал: «Не шали!»
Так, теперь понятно, кто здесь раскаленным металлом баловался. Ну или озвучивал баловство. Ладно, пойдем на казнь, посмотрим, что там можно сделать.
Мимоходом я глянул, как там Сергей. Сергея тоже вели двое. Он тоже уже пришел в себя, и хотя было видно, что ему хреново, двигался он довольно уверенно и даже огрызался на какие-то слова конвоиров.
Нас вывели в огромный внутренний двор. Посреди двора стоял каменный алтарь. На нем были нанесены непонятные символы.
Сильвестрыча подвели к этому алтарю, и он сам взобрался на него и лег.
Черт его знает, что с ним сделали эти нелюди.
Нас с Сергеем развели по разные стороны алтаря и поставили так, чтобы мы стояли на границе круга света от факелов. Этими факелами были утыканы многочисленные столбы, расставленные вокруг алтаря на расстоянии метров десяти. Мы вроде стояли совершенно свободными, даже кандалы с нас сняли, но пошевелиться не могли.
Каждый из тринадцати встал у столба и вытащил меч.
Они направили острия на орка. Опять затянули какой-то не то псалом, не то гимн. Под это заунывное пение главный брат вышел вперед и подошел к алтарю.
Встав рядом с лежащим орком, этот балахонщик, стал совершать странные пассы своим мечом. После нескольких минут таких манипуляций его фигура вдруг оторвалась от земли и поднялась на уровень алтаря.
С Олегом тоже происходило что-то странное. Его тело приподнялось над алтарем. Вокруг
