У свободы цвет неба (СИ) - Аусиньш Эгерт

   От подачи событий в злополучной заметке из блога виконтессу трясло, и она с трудом справлялась с желанием прямо сейчас попрощаться с Ником и пойти искать автора, чтобы задать пару вопросов. Даже без официального вызова на дуэль.

   Ник тем временем дочитал пост, посмотрел на Асану, помолчал несколько секунд и сказал:

   - Выпрями спину, пожалуйста.

   Асана воззрилась на него очень удивленно.

   - Ася, пожалуйста, выпрями спину и подними голову, - повторил Ник спокойно и внятно.

   - Это важно? - уточнила она.

   - Да, очень, - подтвердил мужчина. - Ты сейчас согнулась и выдвинула подбородок вперед, это некрасиво. И еще знаешь что?

   - Что? - переспросила Асана, старательно расправляя плечи.

   - Я могу поспорить на что угодно - сааланцы ведь любят пари? - улыбнулся Ник, подмигнув, и продолжил. - Так вот, могу поспорить на что угодно, что у автора этого опуса спина согнута постоянно.

   - Почему? - не поняла виконтесса.

   - Так тут же все написано. Давай перечитаем вместе. - Ник подсел к ней, положил комм на стол так, чтобы они оба видели текст, и, достав стилос, указал ей в экран.

   - Вот тут, смотри, она согласна, и как-то особенно энергично согласна, с тем решением по девушкам, относительно которого ваши как раз протестовали. Именно из-за несогласия ваших девчонки попали в городские отряды, а не в учебку к Охотникам, где должны были оказаться. Дальше что она пишет, видишь? - Ник провел карандашом по экрану, указав на несколько строк. - Что восемнадцать лет, взрослые девки и должны сами отвечать за свои выборы. Но и ты знаешь, и я знаю, и все, у кого есть глаза, видели, что их выборов там не было. Было обычное наше слишком хорошее воспитание, чтобы сказать "нет". А этот перец просто хотел повышение и знал, что других дурачков ему уже не поймать, он слишком тупой и ленивый. Поэтому додавливал этих. Самое смешное, что и она это знает, поэтому такие громкие примеры из истории и приводит. Кстати, и первомартовцы у нее в терроре виноваты не зря. Она, видимо, из тех, у кого в пожаре всегда виноват тот, кто первый крикнул "горит!". Дальше, смотри, забавный срыв логики. Фактически, она девушек после всего сказанного обвиняет в том, что они не героини, а еще дети. В отличие от правильной нее. Гляди, вот: "Мои родители в восемнадцать... я в восемнадцать..." А на деле она и про себя, и про родителей своих пишет одно, - Ник слегка раздраженно указал строки, - вот, видишь здесь: ранняя связь, ранние дети, с которыми непонятно, что делать, и при наличии этих детей еще и зависимость от родителей, у которых на голове эта типа взрослая и самостоятельная семья живет. И кстати, охренеть достижение она тут приводит: "лаборанткой работала", - Ник хмыкнул, усмехнувшись. - Ты эти зарплаты не представляешь себе, наверное. На хлеб без ничего и на проезд, и ни на что больше. Даже не официанткой в кафе, где реально хоть какие-то деньги, но нервы и ответственность, а лаборанткой. Это работой может назвать только мамина дочка или студентка на выданье, которая реальной самостоятельности не планирует. Ну или фанатка науки, но у тех мозга достаточно, чтобы такое не писать. И будь она из вторых, писала бы "лаборантом", наука только так про себя и пишет. А теперь смотри второе достижение, ею заявленное в этом же букете, - с мужиком спала. Великой, скажу тебе, храбрости выбор, у мамы-то под крылышком. И жизненный, и личный. Куда там девчонкам, которые дружочков так толком завести и не успели, а следствия хлебнули по полной, и после всего на зачистки-то все-таки вышли.

   Асана посмотрела на Ника озадаченно после этих слов, но увидела еле заметный саркастический прищур и успокоилась. Да, это была очень злая и едкая ирония в адрес автора текста. Она кивнула, показывая, что понимает, и Ник продолжил.

   - Дальше по тексту еще интересное. Главная ее гордость, из написанного, в том, что ее дочери этого не предложили и, значит, у нее внуки будут, и стакан воды ей дочь в старости подаст, а эти... смотри, как она статью закончила. Плюшевый тигренок на надгробной плите. Красивый образ, да? Только девчонки вообще-то живы. И ребята, которые по этому делу проходили, тоже пока в сводках самообороны не упомянуты. И репродуктивно никто из них не пострадал, иначе в СМИ бы было. Это для нее они все уже мертвые.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   - Потому что непослушные? - догадалась Асана.

   - Вот видишь, сама уже понимаешь.

   Теплая улыбка Ника, адресованная ей, так не вязалась с раздражением по поводу автора заметки, что Асана, на миг забыв тяжелую тему, засияла в ответ. Но тут же сдвинула брови в тяжелом размышлении. Мужчина спокойно ждал.

   - Ник, ты думаешь, что у нее поэтому спина согнута? Из-за послушания?

   - Думаю, да, - подтвердил Ник. - Поэтому.

   - Но ты же мне все время говоришь, чтобы я тебя слушала? - недоуменно спросила виконтесса.

   Мужчина внимательно посмотрел на нее.

   - Ася, есть одна довольно серьезная деталь, отличающая твое положение от ее ситуации.

   - Какая, Ник?

   - У тебя есть я. И слушать меня надо только до тех пор, пока я тебя обнимаю и пока звучит музыка. А все остальное время слушать надо только себя саму, и ты это делаешь. Тебе трудно, но ты все равно делаешь. И даже идти со мной на паркет сейчас или не идти, решаешь только ты, слушая себя. А она в своем уже не юном возрасте, ведь восемнадцатилетняя дочь у нее, пытается слушаться, причем постоянно, кого-то, кто на самом деле никогда не существовал. Семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки она пытается подчиняться своим фантазиям каким-то, не самым полезным причем. Слушать живого партнера можно только с прямой спиной, иначе нет смысла, ты все равно не сделаешь хорошо. А слушать себя - тем более. А эти ее фантазии... - Ник еле заметно шевельнул плечами. - Сумей она выпрямить спину перед тем, как с мужиком в восемнадцать спать, может, чем-то другим сейчас хвасталась бы. А не странного свойства бонусами за послушание неизвестно кому. Хотя бонусов там... Только если право думать, что она в безопасности и все ее неприятности - это полная чушь по сравнению с ужасом, который она вынесла в эту статью. Хотя, вот я почти уверен, что брак у нее если и есть, то не подарочный, и с дочерью ее восемнадцатилетней не все так просто, как ей бы хотелось.

   Он снова улыбнулся, хотя взгляд был еще жестким, и спросил:

   - Ну что, на паркет идем?

   - Да, - кивнула она, - обязательно. Только можно еще тебя спросить?

   - Спроси, - он уже думал о другом, голос его становился мягче, и дышал он свободнее, но после вопроса даже замер на секунду и хмыкнул.

   - Скажи, - спросила она, - ты из полиции ушел потому, что хотел сохранить прямую спину?

   Ник, постояв секунду не двигаясь, выдохнул слышнее обычного и качнул головой.

   - Метко бьешь, Ася. В десяточку.

   - Прости, - смутилась она. - Я не хотела делать тебе больно.

   - Ничего, - усмехнулся он. - Это твой характер, в конце концов. Должен же я знать, кого веду по паркету.

   После этого урока Асана задалась целью узнать, откуда берутся такие умные женщины с такими красивыми заявлениями, и поставила задачу Дине Вороновой. Та испуганно посмотрела на нее и сказала, что информация есть, но в один короткий отчет она не вместится. Это несколько докладов по часу каждый.

   - Хорошо, - кивнула Асана. - Когда будет готов первый?

   - Через час, - пожала плечами Дина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   - Тогда после обеда, - решила виконтесса. - Приходи сразу после трапезы, и начнем.

   За те дни она узнала о Новом мире много нового и интересного, включая "карусели" и откровенные фальсификации голосований за проведение референдума о независимости края. О том, откуда берутся исполнители подобных операций и почему они выступают в сети с такими заявлениями, Дина тоже рассказала.