Секретарь старшего принца 3 (СИ) - Свадьбина Любовь

Мысли были такими приятными, будущее виделось прекрасным, но для начала следовало встать и заняться делами, ведь если не сделать сейчас, это прекрасное будущее не настанет.

Барнас осторожно выбрался из постели, не потревожив ни уставшую вчера на подготовке к празднику жену, ни тихо посапывающих деток.

Чтобы не разбудить их, переодевался он в соседней комнате – вроде как гостиной на благородный манер: с камином, диваном, столиком для чая и сладостей. Места, правда, было мало (часть этажа занимал склад), мебель так и напирала друг на друга, и широкоплечему Барнасу было тесно на маленьком пяточке ковра.

Когда он спускался, внизу уже закипала жизнь: работники приходили из построенного во дворе барака и своих квартир, здоровались, мыли руки, пришлые переодевались, а жившие здесь просто накидывали поверх одежды плотные фартуки, завязывали на головах платки и постепенно втягивались в привычную деятельную суету. Девять работников, на которых держалось его дело.

Сердце Барнаса пело от осознания, как всё хорошо налажено и слажено, и будущее виделось всё таким же радостным, он проверял свежесть продуктов (как же, офицеры должны остаться довольны!), правильность пропорций – за такими делами нужен глаз да глаз, а то переложишь муки, и тесто получится не таким пышным и нежным.

А потом за спиной Барнаса кто-то вскрикнул, и вся жизнь оборвалась, всё полетело, закружилось так, что он с трудом успевал осознавать, он не хотел осознавать, не желал принимать…

Кухню – его кухню, всегда такую аккуратную, чистую, – заполонили странные люди: прикрытые платками лица, неприметные плащи, плотные, странно заламывающиеся при движении куртки, наводившие на мысль о том, что под ними спрятаны тонкие кольчуги, грязь на сапогах, плащах, у некоторых под ногтями темнели лунки. И оружие. Сначала Барнасу показалось, что это просто кухонные  ножи, но потом он понял – это кинжалы, метательные ножи, стилеты…

Их было восемь, но двое держались позади и не сверкали оружием, скорее всего – маги, а значит, сопротивление бесполезно.

«Это из-за заказа ИСБ», – Барнас понял, что дело плохо, но голос его ничуть не дрожал, когда он говорил:

– Я согласен на любые условия, сопротивляться никто не будет. Что нужно сделать?

На самом деле он ожидал, что ему прикажут поделиться доходом больше, чем он отдавал прежде державшему район Косому Локу, и готов был отдать хоть всё, лишь бы эти люди исчезли с его кухни прямо сейчас и не поднялись на третий этаж, где мирно спали Малья, Кайс и Дарни.

Если бы для этого потребовалось немедленно вскрыть себе горло – Барнас не раздумывая исполнил бы приказ, но высокий бандит, под капюшоном которого посверкивали жёлтые дикие глаза волкооборотня, махнул рукой, и щербатый мальчишка-чернорабочий Барнаса, упросивший брать его носить пирожки в ИСБ, чтобы посмотреть на господ офицеров, вышел из-за спин бандитов, прижимая к груди туго набитый холщовый мешок.

Шмякнул его на присыпанный мукой стол и сплюнул через пустой зуб под ноги Барнаса.

– Добавь это в муку, – приказал волкооборотень.

Работники уставились на Барнаса, ожидая, что он скажет, как себя поведёт. Он ведь здесь главный, он отвечает за всё.

– Валис, добавь это в муку, – велел Барнас, понимая, что теперь не будет у него счастливой сытой жизни, а будет тюрьма за покушение на жизнь офицеров ИСБ, и безвыходная ситуация не оправдает его сотрудничество с бандитами.

– Барнас! – рыжий кряжистый Валис уставился на него с ужасом. – Это ж заказ в ИСБ, они нас… они…

– Не они, так эти господа, – Барнас поразился тому, как мертвенно прозвучал его обычно раскатистый командный голос, и этот тон подействовал на остальных чуть ли не сильнее, чем присутствие вооружённых бандитов.

На мальчишку-чернорабочего Барнас старался не смотреть, потому что… сам ведь его привёл, увидел побирающимся на улице и предложил работу. Потому что мальчишка – Щерба, которого Барнас переименовал в Элиса – чем-то напоминал ему Кайса, только вдвое старше. Возможно, и Кайсу придётся теперь так же побираться на улице, потому что Малья хоть и хорошая жена, но дело в своих руках не удержит, и когда Барнаса посадят (если не убьют), не сможет выплачивать арендную плату, и пойдёт вся семья по миру…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Но это необязательно, – Барнас с трудом разжал кулаки и старался не реагировать на то, с каким звериным любопытством вожак бандитов оглядывался вокруг, присматривался к кухаркам. – Были бы живы, а остальное приложится… только бы Малья догадалась, что у нас беда, только бы не спустилась с верхнего этажа».

А пока Барнас думал об этом, вокруг снова закипала работа. Его люди привыкли делать своё дело, и добавив в муку бежевый порошок из холщового мешка, они будто перешли какой-то внутренний предел, и дело спорилось, словно они пытались в обыденных действиях спрятать, погасить свой страх.

Спускаться Малье не пришлось – волкооборотень и один из его подельников-магов сам отправился проверять верхние этажи.

Барнас старался не думать, что там происходило. Точнее, он старался думать, что волкооборотень так долго обследует дом, боясь подвоха, а когда на лестнице послышались шлепки босых ног, весь замер, обратился в слух. Кто-то из детей хныкнул, Малья залепетала что-то утешительное, и Барнас прикрыл глаза. Ему стало чуть легче: живы, они – живы, и это главное.

Малью с детьми усадили в угол кухни. Волкооборотень вытащил из шкафа леденцы на палочках и выдал малышам. Те похватали сласти и, прижавшись к Малье, сосали леденчики, посматривая на то, как остальные работают. Обычно Барнас не разрешал детям мешаться на кухне, и они пользовались случаем изучить запретное место.

Работали усердно, но непривычно тихо. Не было песен, помогающих держать ритм, не было смеха и разговоров. Измельчались мясо, сухофрукты, фрукты и орехи, заливались соусами и мёдом, пахло поднимающимся тестом.

Но всё шло не так.

«В ИСБ сообразительные, они всё проверят, они заметят, что с пирожками что-то не так», – уверял себя Барнас, но сам не видел в пирожках ничего странного. И в глубине души опасался, что не заметят, потому что к нему отнеслись хорошо и доверительно, а предавший его мальчишка был на проходной, всё подмечал, и если бандиты решили, что стоит попробовать отравить офицеров, значит, они уверены в том, что у них получится.

Думать об этом Барнас не хотел, и взялся за приготовление начинки из печёных с зеленью овощей. Как и остальные, он пытался забыться, но не получалось, он вспоминал тех, кто обнаружили его среди поставщиков Культа, как он жаловался на то, что закупленные продукты пропадут, а к нему отнеслись с пониманием, ему поверили, доверились, с ним разговаривали, как с равным, а он… он… но Малья… Малья, Дарни и Кайс были для него всем миром, и он не променял бы их ни на кого.

***

Готовые пирожки выложили на деревянные подносы с высокими бортами, вставили таблички с обозначением начинок. Один из магов сделал над подносами несколько пассов и разрешил перегружать в тележку.

Малья, всё это время мужественно хранившая молчание, всхлипнула.

– Я скоро вернусь, – выдавил ободряющую улыбку Барнас, хотя понимал: если и вернётся, то ненадолго, потому что его арестуют и осудят.

По щекам Мальи хлынули слёзы, она так смотрела на него, так смотрела, но бандит со скрытым под платком лицом толкнул его и буркнул сердито:

– Шевелись.

Барнас вышел на полуденное солнце.

Кто-то из бандитов уже впряг в телегу покладистую пегую лошадку, подносы расставляли в небольшой фургон, а на двухместных козлах сидел щербатый мальчишка. Он принялся насвистывать весёлую мелодию. Барнас неохотно сел рядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– За вами поедет маг, – предупредил волкооборотень, – так что без глупостей, если он почует неладное – пошлёт сигнал, и мы всех здесь перережем прежде, чем исбешники успеют понять, что происходит.

Холод сжал сердце Барнаса:

– Не надо, не будет с моей стороны глупостей, мне главное сохранить своих, а вас… вас я не знаю, лиц не видел и не запомнил, и никогда никому ничего не расскажу.