Потусторонний. Пенталогия (СИ) - Муха Руслан

— Держи, — вернувшись, протянул он мне пластину с драгоценными камнями размером с чайное блюдце. — Обменяешь этот харит внизу на кошелек. А как только тебя признают, сможешь пользоваться деньгами собственного рода. Но пока попользуешься клановым кошельком.

Я нерешительно принял золото. Смущение и скромность я изображал нарочно, дабы не выбиваться из образа. В душе же, принимая харит, я радовался, как ребенок.

Где внизу обналичивать золото и что это за кошельки такие, я не понял, но решил, что как-нибудь разберусь. Золото грело руки и сердце, передо мной открывались новые перспективы. Интересно, многое ли на это я смогу себе позволить? А еще неплохо было бы ознакомиться с местной валютой и экономической системой.

Симар сел за стол, налил себе кофе и непринужденно спросил:

— Как тебе у Зунара?

И снова он застал меня врасплох. Я не ответил, потому что однозначного ответа и не было, как и вариантов быть где-либо ещё, кроме как у Зунара. Нет, если сравнивать с той пещерой, где я ночевал в первый день, то однозначно у Зунара лучше, но если сравнивать с прошлой жизнью, где я бы свободен и окружен любовью и заботой семьи, то однозначно у Зунара мне не нравилось. Здесь бы я лучше предпочёл свободу.

Симар усмехнулся каким-то своим мыслям.

— Он так рвётся взять опеку над тобой, даже удивительно, обычно он предпочитает избегать ответственности, а в особенности если дело касается детей. А здесь, я вижу, старается. Может, мой брат наконец повзрослел? — Симар с интересом взглянул на меня.

Я замер с кофейной чашкой в руке и непонимающе уставился на него.

— Так как тебе у Зунара? Просто я слишком хорошо знаю характер своего брата, поэтому и интересуюсь. Ты не обязан жить у него. Да, тебе всего шестнадцать, и ты пока не можешь нести ответственность за себя. Но тебе не обязательно жить у Зунара. У него тяжелый характер, да и воспитатель из него никудышный. Поэтому, если хочешь, ты можешь жить с нами в Сундаре. Сына у меня нет, да и вообще в доме одни женщины и я. А это порой очень непросто. Мама будет очень счастлива, и Дана с девочками, уверен, будут рады.

Я удивлённо округлил глаза. Неужели он это всерьёз? Да это ведь такой отличный шанс избавиться от Зунара!

А Симар продолжал говорить:

— Вскоре ты поступишь в академию и большую часть времени будешь находиться в Акшаядезе. Но на каникулы будешь приезжать сюда. А когда разрешится конфликт с Капи, думаю, ты сможешь жить в родительском доме в Форхаде. Он, как и прилегающие территории, твои по праву. Этот город ждет тебя. Так что, Азиз, хочешь жить с нами?

Кажется, Симар уже все решил, и у меня спрашивал исключительно для формальности.

— Да, — сдержанно кивнул я. Хотя на самом деле меня распирало от радости.

Впервые за долгое время я увидел просвет, впервые у меня появилась надежда, что жизнь не будет похожа на бесконечное сражение, полное препятствий и опасностей. А где-то там, в светлом будущем, меня ждет увлекательная, но при этом спокойная и размеренная жизнь.

Симар довольно усмехнулся, приглаживая бороду:

— Я рад, что ты вернулся, Азиз. Ты даже не можешь представить, насколько я рад, что сын моей сестренки снова с нами, целый и невредимый.

Он произнес это с такой теплотой и искренностью, он так смотрел на меня, что я почувствовал себя неловко. Впервые мне стало стыдно за то, что я выдаю себя за Азиза.

Когда с завтраком было покончено, Симар извинился, сказав, что он бы и рад поболтать еще, но у него много дел, которые нужно решить до вечернего приема. Также сказал, чтобы к семи вечера я был готов. Я кивнул, взглянул на часы, на которых было только тринадцать часов, а значит, у меня в распоряжении еще семь часов.

Первым делом я отправился на поиски места, где можно обменять харит на кошелек. Я настраивался на длительные поиски, но все оказалось куда проще.

В холле подошел к одному из охранников и, показав ему золотую пластину, спросил:

— Где менять?

У охранника на долю секунды удивленно округлились глаза, и он даже начал оглядываться. Наверное, не каждый день видит такое богатство, как, впрочем, и я. Столько золота мне приходилось держать впервые.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Охранник, взяв себя в руки, услужливо провел меня к коридору справа и указал:

— Казначейство Сорахашер там, в конце коридора, где эмблема золотого льва на двери.

Я благодарно кивнул и поспешил туда. Сегодня на нижних этажах действительно было слишком тихо и пусто. Даже утром в спортзале народу было больше. Лишь изредка попадались неспешно разгуливающие по магазинам покупатели и те, очевидно, аристократы Сорахашер.

На входе меня встретил мужчина лет пятидесяти в форме клана, услужливо распахнул дверь.

— По какому вопросу? — поинтересовался он, внимательно изучая меня.

Я так и чувствовал, как он, шаря глазами, оценивает мою одежду, обувь, затем пристально разглядывает лицо, точно пытаясь запомнить.

— Кошелек, — сказал я, показав ему золотую пластину.

Мужчина удовлетворенно кивнул, пропуская меня вперед.

В небольшом уютном помещении за деревянной стойкой сидела немолодая худенькая женщина с короткой мальчишеской стрижкой и приветливым, но при этом строгим лицом. Она охотно приняла харит, перевернула его и, включив настольную лампу, пристально начала разглядывать оборот. На обороте была длинная строка с цифрами. Затем она повернулась к компьютеру и, щелкая по квадратной клавиатуре, принялась вбивать цифры, сверяясь со строкой.

— Этот харит принадлежит Нара Симару Халу, — сухо улыбнулась она.

Я кивнул.

— Сопроводительное письмо?

Я нахмурился, конечно же никакого письма у меня не было.

— Все в порядке, — улыбнулась она, выдвигая ящик стола и доставая маленький телефон. — Нара редко дает письма, предпочитает, чтобы мы ему лично звонили. Ваше имя?

— Азиз Игал.

Улыбка женщины стала немного шире и менее официальной.

— Рахия Ангули, младший казначей клана, — протянула она мне руку. — Присаживайтесь, Азиз, это займёт какое-то время.

Рахия, схватив телефон, скрылась за неприметной дверью позади.

— Кофе, чай или просто воды не желаете? — неожиданно тоном вышколенного официанта спросил охранник.

Я мотнул головой:

— Нет.

Сейчас мои мысли занимала любопытная денежная система этого мира. Золотые пластины с номерами и привязкой к владельцу. Я помнил, как Зунар выкупал меня у Лао точно такими же харитами, только больших размеров. Значит, это полноценная валюта. И наверняка весьма дорогая. А вот что местные используют для повседневных трат? Симар говорил про кошельки. Интересно. Ни пластиковых карт, ни бумажных денег или даже монет за все время моего пребывания здесь я не видел.

Рахия вернулась быстро. Она, обогнув стойку, прошагала ко мне и положила на низкий столик лист бумаги, ручку и квадратную металлическую… Зажигалку? Предмет был очень похож именно на зажигалку. Ну, разве что на ней имелся еще маленький экран посередине.

— Здесь необходимо поставить подпись, — сказала Рахия, указав на строку внизу, — о том, что ты принял кошелёк. Сверь номер и сумму.

Она протянула зажигалку, которая, как выяснилось, и есть кошелек, показала номер на ребре этой штуки. Я сверил номера и кивнул ей. Затем Рахия откинула крышку кошелька, нажала небольшую копку сбоку, и на экране высветилось число — сто тысяч.

Я крутил кошелек в руках, под крышкой помимо кнопки был еще и круглый вход для подключения, как на любой электронике в моем мире. Кажется, до меня начало доходить, что это за кошелек. Что-то вроде наших банковских карт, только здесь сразу и сумму можно посмотреть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Расписаться, — напомнила Рахия.

Я несколько секунд мешкал, размышляя, как именно следует расписываться. На местном языке я знал пару букв, но ни единого слова написать бы не смог. Даже элементарно свое имя не напишу. Поставил какую-то закоряку, но Рахия никак не отреагировала, значит, все в порядке.

— Теперь пройди сюда и введи пароль, — попросила она, указав рукой на стойку.