Бойся мяу - Матвей Юджиновский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда терпение иссякло, Женя решительно вышел на улицу с намерением отыскать пропавших друзей. Уже свернул в сторону Колиного дома, как столкнулся с Катькой.
– О! Вот и ты! – обрадовалась она.
– Чего? – насторожился Женька.
– Пойдем скорее, – подтолкнула сестра.
– Куда?
– У Миши и Маши есть видик.
– Да-а?
– Ага. Пойдем, будем кино смотреть, – потянула Катя. – Оля, Лариска уже там.
Женек растерялся. Настроен был погонять мяч, хотелось очень, но как же обидно будет потом выслушивать от сестер, как классно смотреть по видеомагнитофону и какое крутое кино было. А так он еще и в школе сумеет похвастаться.
Глянул вдоль улицы. Пацанов не нашел. Может, они и не соберутся сегодня.
– Ну, чего ты? – поторопила сестренка.
– Ладно, давай, – обреченно вздохнул Женька.
– Лядна, дявяй, – передразнила Катя, корча рожу.
– Чего?
– Ничего, пошли уже.
Они шустро зашагали вверх по улице. Через пару домов Женек спросил вдруг:
– А ты знаешь, что у нас в амбаре целые ванны зерна? Прям бассейн.
– Знаю, – обронила Катюха. – Видела.
– Да? – немного расстроился он. – Они глубокие, наверно, даже плавать можно.
– Знаю, – кивнула она. – Плавала.
– Врешь?!
– А вот и нет, – пропела сестренка. И побежала от него.
Он бросился вдогонку.
В конце улицы они свернули в тенистый проулок, ведущий на соседнюю улицу Пушкина. И именно в углу, где они пересекались, располагался Мишимашин дом и их родителей, дядя Васи и тети Сирени.
Женя так привык к бабушкиному дому, что неожиданно было столкнуться в их дворе со сторожевым псом. Молодая овчарка встретила их лаем, строгим и требовательным. И звонким лязгом цепи. Женька потоптался у ворот и, лишь сообразив, что пес не достанет ни до него, ни до крыльца, без резких движений направился к дому.
Катька же обрадовалась четвероногому сторожу и, не думая его сторониться, мило помахала ему:
– Привет, песик! Мы свои, дружок! Пустишь нас?
Несомненно, это вежливо спросить разрешения, вот только Женек уже был на крыльце и держался за ручку двери. Сестра еще чуть полюбезничала с пушистым. С поглаживаниями, правда, не полезла. И пес, действительно, поутих и смотрел теперь с мирным интересом.
Тут дверца открылась, и через порог шагнул в тапках Миша. Высокий, плотно сбитый, кучеряво русый.
– Заходите, мальчики и девочки, вас ждем, – пропустил он Женю.
– Как зовут? – спросила Катя, поднимаясь на крыльцо. Она все еще строила глазки новому другу.
– Зверь, – прорычал Миша. И подмигнул псу.
Войдя в зал, Женек первым делом отыскал взглядом телевизор. Тот стоял в углу у дальней стены. Чтобы солнечный свет из окон не падал на экран, догадался он. Дома, в городе, его, бывало, поругивали, если забывал задернуть шторы.
Но брови его подскочили не из-за продуманно удобного теле-уголка, телевизор был лишь пьедесталом для реально удивительной штуковины – видеомагнитофона. Женька признал его в этом плоском черном ящичке благодаря прямоугольнику в середине – именно туда, несомненно, отправлялась кассета. Значит, это были не слухи, он действительно существует!
Но виду не подал, не бросился к нему разглядывать и щупать, подобно неандертальцу, впервые увидевшему огонь. Пусть и хотелось. Присел на диван, скинул кепку, принялся изучать комнату. Всю, кроме одного угла. Катя запрыгнула на ручки кресел, стоящих вплотную. Их занимали Оля и Лариса.
– Где вы ходите? Мы уже выбрали, – поворчала чуточку Оля, выходка сестренки была ей не особо по душе.
На коленях у нее и Ларисы лежали видеокассеты. Оля взяла одну:
– Миш, давай, наверное, «Титаник».
– Хорошо, – Миша подошел и забрал ее.
– Ты уже смотрел? – спросила Лара, складывая три кассеты в стопку.
– Вообще-то, да, – улыбнулся он. – Фильм круть!
– Да, я слышала тоже, – живо закивала Олька. – По телевизору говорили, и в газетах читала, что кучу наград получил.
Читала, вырезала и клеила в дневник – мелькнуло в голове Жени. С Катькой они хорошо знали это увлечение старшей сестры.
С очерченной щелью для кассеты он угадал. Миша затолкал «Титаник» в этот прямоугольничек с подвижной перегородкой. Она пропустила кассету и вернулась на место. Совсем чуть-чуть Женек расстроился – представлял просто, что будет откидывающаяся крышка: нажимаешь кнопку, крышка выпрыгивает, вставляешь кассету и захлопываешь крышку. С чего вдруг навоображал именно это? Наверно, где-то видел.
Зато дальше разочарования не было нисколько. Начался фильм – и все исчезло. И шуршащий видик, и зал с прямыми лучами света на полу, и мохнатый Зверь, Колька рыжий и Руся тоже. Только гигантский лайнер – четыре трубы, винты размером с дом, палубы, дощечка к дощечке, шириной с улицу, раскаленные печи и смазанные поршни. Только корабль и синющий океан. Титаник, океан и айсберг. Появилась эта ледяная глыба, и Женек не заметил, как оказался на полу в паре метров от веющего морозом экрана. Катька уже была там, разгоряченная и кусающая ногти.
Когда Титаник треснул и разломился, Лариса позвала Мишу, чтобы он поставил на паузу. Им с Олей приспичило в туалет. Главный плюс видеокассет – никакой рекламы – обернулся для них неудобством. Миша нажал на кнопку, и картинка застыла. Многотонная металлическая туша давила беспомощно копошащихся обреченных.
– Мы сейчас, туда – сюда и готово, – оправдывались сестры, сбегая из зала.
– Погодите-ка, я тоже, – поплелась за ними Катя.
– Позовешь тогда, – сказал Мишка Жене и вышел в соседнюю комнату.
Зал вернулся. Окна. Солнце тоже. Экран как будто сузился, обрел границы. Словно превратился в витрину. Стало ясно, что вот ты и твоя настоящая жизнь, что это реальное, а там это… это кино, актеры. Актеры не погибают, даже если им на головы рушится корма Титаника.
Но впечатления еще были тут, перед глазами. И как же прикольно – быстро и страшно – катились люди под уклон по гладкой, полированной палубе накренившегося гиганта. Совсем как на огромной, высокой и дико опасной горке, а внизу вода. Женьку захотелось увидеть это снова.
Осмотревшись, он подполз к телевизору, вытянулся на ногах и принялся изучать кнопки видеомагнитофона. Отмотать обратно равно стрелочка назад, то бишь влево, прикинул и понадеялся, что так оно и есть. Поколебался пару мгновений. Но соблазн воочию убедиться во втором главном плюсе видика – всегда можно вернуться и глянуть по новой – пересилил. Женя нервно огляделся. На пороге соседней комнаты маячила тень брата, топота сестер не слышно. Затаив дыхание, нажал на кнопку.
Что-то произошло со светом в комнате. Он как-то сдвинулся. Будто повернули резко прожектор. И в тот же миг Женька услышал:
– По телевизору говорили, и в газетах
