Фейки об СССР. Исторические ошибки VIP-персон - Елена Анатольевна Прудникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мюллер вспоминал неудачные дела Штирлица, а дон Рэба — провалы Руматы
Дмитрий Быков, писатель и литературовед.
Кстати говоря, я думаю, никто ещё не заметил удивительной параллели. Возьмите роман Семёнова «Семнадцать мгновений весны», где Мюллер припоминает главные дела Штирлица. Почти всё, за что брался Штирлиц, кончалось неудачей. Более того, бегством некоторых агентов, чьей судьбой он занимался лично. «Как же это так получается, — он говорит, — если он действительно разведчик, я не берусь представить ущерб, нанесённый им Рейху». Вам это ничего не напоминает? Да это же один в один сцена из
«Трудно быть богом», когда дон Рэба вспоминает провальные дела Руматы. Когда он узнает массу подозрительных вещей, которыми занимался Румата, после которых исчезали агенты, с которыми он работал. Это всё взято непосредственно оттуда, и не будем забывать, что Румата и есть разведчик.
«Эхо Москвы», 14 июня 2019 г.
Чтобы провести параллели между шпионским романом Юлиана Семёнова и фантастическим боевиком братьев Стругацких, Быков переврал содержание обоих. В отмеченном им эпизоде с размышлениями руководителя гестапо нет ни слова о провалах советского разведчика Максима Исаева (Штирлица).
«А профессионал он первоклассный, — отметил Мюллер. — Он понимает всё не через слово, а через жест и настрой. Молодец. Если он работал против нас, я не берусь определить ущерб, нанесённый им рейху».
Министр охраны королевства Арканар дон Рэба не вспоминал о провалах сотрудника Института экспериментальной истории Антона-Руматы. Наоборот, это Румата недоумевает, как постоянно терпящему неудачи чиновнику удаётся сохранить свой пост.
«Что он ни задумывал, все проваливалось. Он натравил друг на друга два влиятельных рода в королевстве, чтобы ослабить их и начать широкое наступление на баронство. Но роды помирились, под звон кубков провозгласили вечный союз и отхватили у короля изрядный кусок земли, искони принадлежавший Тоцам Арканарским. Он объявил войну Ирукану, сам повёл армию к границе, потопил её в болотах и растерял в лесах, бросил всё на произвол судьбы и сбежал обратно в Арканар. Благодаря стараниям дона Гуга, о котором он, конечно, и не подозревал, ему удалось добиться у герцога Ируканского мира — ценой двух пограничных городов, а затем королю пришлось выскрести до дна опустевшую казну, чтобы бороться с крестьянскими восстаниями, охватившими всю страну. За такие промахи любой министр был бы повешен за ноги на верхушке Весёлой Башни, но дон Рэба каким-то образом остался в силе».
Столь же лжив пассаж про исчезновение агентов Руматы. Его осведомители, типа лейтенанта королевской охраны Рипата, никуда не исчезают, а прилежно стучат. Исчезают спасаемые эмиссарами ИЭИ арканарские интеллигенты и революционеры. О чём Рэба с возмущением и сообщает Антону.
«Да будет вам известно, что мною, министром охраны арканарской короны, были предприняты некоторые действия против так называемых книгочеев, учёных и прочих бесполезных и вредных для государства людей. Эти акции встретили некое странное противодействие. В то время как весь народ в едином порыве, храня верность королю, а также арканарским традициям, всячески помогал мне: выдавал укрывшихся, расправлялся самосудно, указывал на подозрительных, ускользнувших от моего внимания, — в это время кто-то неведомый, но весьма энергичный выхватывал у нас из-под носа и переправлял за пределы королевства самых важных, самых отпетых и отвратительных преступников. Так ускользнули от нас: безбожный астролог Багир Киссэнский; преступный алхимик Синда, связанный, как доказано, с нечистой силой и с ируканскими властями; мерзкий памфлетист и нарушитель спокойствия Цурэн и ряд иных рангом поменьше. Куда-то скрылся сумасшедший колдун и механик Кабани. Кем-то была затрачена уйма золота, чтобы помешать свершиться гневу народному в отношении богомерзких шпионов и отравителей, бывших лейб-знахарей его величества. Кто-то при поистине фантастических обстоятельствах, заставляющих опять-таки вспомнить о враге рода человеческого, освободил из-под стражи чудовище разврата и растлителя народных душ, атамана крестьянского бунта Арату Горбатого».
Всё так и есть. Арату, к ужасу конвоя, похитили на вертолёте, Кабани укрыли в укромной лесной избушке, а Багира, Цурэна и Синду переправили за границу. Не удалось спасти только лейб-знахаря Тату, когда Румата и правда потерял четырёх наёмников, однако этот прокол в обвинении резидента ИЭИ отсутствует. Прочие операции прошли успешно, отчего дон Рэба и сердится. Думаю, узнай министр, как Дмитрий издевается над творчеством создавших его Стругацких, он разгневался бы ещё больше. И не миновать врунишке мясокрутки святого Мики, перчаток великомученицы Паты и других орудий дознания, успешно применяемых арканарскими палачами.
Рассказывая, что у Горького купцы — богатыри, Бунин клевещет и говорит правильно
Дмитрий Быков, писатель и литературовед.
Самодовольство купеческого сословия растёт с каждым днём. И Горький бьёт именно в эту мишень — потому что мало кто вызывал у него такую антипатию, как этот новонародившийся тип, глубоко фальшивый в каждом слове.
В крайне пристрастных воспоминаниях о Горьком Бунин откровенно клевещет на него, рассказывая, с каким упоением Горький в Ялте расписывал Чехову волжских купцов, которые все у него выходили какими-то сказочными богатырями. Достаточно прочесть «Фому Гордеева» или воспоминания о нижегородском миллионере Бугрове, чтобы представить себе истинное отношение Горького к этим богатырям. Правда, в «Гордееве» есть один персонаж, в чьём ничтожестве есть повод усомниться: Яков Маякин, при всей своей юркой тщедушности, действительно в некотором смысле богатырь, и авторская ненависть к нему уж так сильна, что переходит местами в любование. Не зря купец-миллионщик Бугров, желая познакомиться с Горьким, пригласил его к себе, выставил, естественно, миску чёрной икры — и задал с порога вопрос: «Как думаете, есть такие, как ваш Маякин?» — Горький задумался и ответил: «Да, есть». Бугрова это чрезвычайно утешило. Апофеозом купеческого самоупоения становится финальная речь Маякина — так говорит подлинный хозяин страны, ведущий класс, опорный столп и как там ещё любило называть себя купечество, одинаково снисходительно отзывавшееся об интеллигенции, дворянстве и разночинстве.
Биографический очерк «Был ли Горький?», 2008 г.
Конечно, Горький в «Деле Артамоновых», несколько любуясь своими купцами и преобразователями, он и преувеличивает их звероватость. Правильно говорит Бунин: «Послушать его, так все они были былинные богатыри». Он ими и любовался, как любовался он Бугровым в известном очерке о нём. Но он всё время подчёркивает их бесплодие. Он даже о Бугрове говорит — там Бугров смотрит на двух гимназисток и говорит: «Ужас-то в том,
