Похищение мечей - Майкл Салливан

«А теперь король я», — подумал он с горечью.

Он всегда считал, что станет королем в каком-то отдаленном будущем. Отец был силен и здоров, и Алрик всегда считал, что будет оставаться принцем еще долгие и долгие годы. Всего несколько месяцев назад на празднике Летнего солнцестояния они с Мовином обсуждали возможность отправиться в путешествие по всему Апеладорну сроком на год. Они хотели посетить Делгос, Калис и Трент и даже собирались разыскать легендарные руины города Персепликвиса. Они с детства мечтали обнаружить и исследовать древнюю столицу Старой Новронской империи. В затерянном городе они мечтали найти сокровища и пережить невероятные приключения. Мовин надеялся каким-то образом овладеть утраченными навыками и умениями рыцарей тешлора, тогда как Алрик собирался отыскать древнюю корону Новрона. Они поделились планами с родителями, но о посещении Персепликвиса предпочли не вспоминать. Да и какое это имело значение? Ведь никто не знал, где находится затерянный город, к тому же сама мысль о поисках столицы Старой империи считалась ересью. И все же, наверное, каждый юноша Апеладорна мечтал когда-нибудь пройтись по легендарным залам Персепликвиса.

И вдруг отрочество закончилось.

«Теперь я король», — вспомнилось ему.

Мечты об увлекательных, безрассудных приключениях, исследовании границ, разговорах за кружкой дешевого эля, о ночлеге под открытым небом и любви безымянных женщин рассеялись, как дым на ветру, уступив место воспоминаниям о комнатах с каменными стенами, где толпились старики со злыми лицами.

Алрик лишь изредка наблюдал за тем, как отец держит осанку, слушая, как церковники и дворяне требуют снизить налоги и выделить им больше земли. Один граф даже потребовал казнить герцога и передать ему его земли за то, что по вине этого герцога лишился одной из своих призовых коров. Отец Алрика пребывал, как казалось принцу, в состоянии тоскливой скуки, пока секретарь зачитывал многочисленные петиции и жалобы, по которым король обязан был вынести решение. В детстве Алрик считал, что быть королем — значит, делать все, что хочется. Но с годами он понял, что на самом деле это компромиссы и уступки. Король не мог править без поддержки дворянства, а дворяне никогда не бывали довольны. Они всегда хотели чего-то и ждали, что король удовлетворит их просьбы.

«Теперь я король», — напомнил он себе.

Для Алрика это звучало как тюремный приговор. Остаток жизни ему придется провести в служении народу, дворянам и семье, как это делал его отец. Интересно, сам будущий король Амрат чувствовал себя так же, когда умер его отец? Об этом Алрик никогда раньше не задумывался. Странно было думать об Амрате как об обычном человеке, которому пришлось пожертвовать своими мечтами. Когда Алрик вспоминал о нем, прежде всего он видел густую бороду и умные, веселые глаза. Отец много улыбался. Алрик гадал, нравилось ли ему быть королем, или время, которое он проводил с сыном, давало ему желанный отдых от государственных дел. Внезапно Алрику захотелось снова увидеть отца. Он жалел, что в свое время не поговорил с отцом один на один, не спросил совета, не пытался даже подготовиться к этому дню. Он чувствовал себя таким одиноким и вовсе не был уверен, что справится с возложенной на него задачей. Больше всего ему сейчас хотелось просто исчезнуть.

Адриана разбудил пронзительный лязг стали. После завтрака, которым накормила их Элла, он зашел во двор. Становилось все холоднее, но он отыскал подходящее место для того, чтобы вздремнуть на мягкой лужайке, куда падало больше всего солнечных лучей. Ему показалось, он закрыл глаза всего на мгновение, но когда снова открыл их, уже давно перевалило за полдень. Во дворе сыновья Пикеринга снова вернулись к своим фехтовальным упражнениям.

— Атакуй, Фанен, — велел Мовин.

Шлем с опущенным забралом слегка приглушал его голос.

— Зачем? Ты снова мне врежешь.

— Тебе же надо учиться?

— Никак не пойму, зачем мне это нужно, — возразил Фанен. — Вряд ли я стану военным или буду принимать участие в турнирах. Я второй сын графа Пикеринга. Наверное, окончу свои дни в каком-нибудь монастыре, расставляя книги по полкам.

— Вторых сыновей не отправляют в монастыри. Это удел третьих. — Мовин приподнял забрало и улыбнулся Денеку. — А вторых сыновей отцы держат в запасе. Ты должен тренироваться и быть готов на случай, если меня прикончит какая-нибудь редкая зараза. Если этого не случится, будешь странствовать и сам о себе заботиться. А это все равно что быть наемником или регулярно участвовать в турнирах. Или, если повезет, займешь пост шерифа, пристава или каптенармуса при каком-нибудь графе или герцоге. Сейчас это почти так же хорошо, как титул и владение землей. Но ты не получишь такую должность и вообще долго не протянешь, если не научишься драться. А теперь нападай снова и на сей раз повернись, сделай шаг и затем выпад.

Адриан подошел к месту сражения и присел на траву рядом с Денеком, чтобы понаблюдать за действом. Денек, которому было всего двенадцать, с любопытством покосился на него:

— Ты кто?

— Меня зовут Адриан, — сказал он, протянув мальчику руку. Тот пожал ее, сдавив сильнее, чем требовалось. — Ты Денек, верно? Третий сын Пикерингов? Может, тебе стоит познакомиться с моим другом Майроном, судя по тому, что тебя ожидает монастырь.

— Вовсе нет! — воскликнул мальчик. — Не пойду я ни в какой монастырь. Я умею драться не хуже Фанена.

— Неудивительно, — сказал Адриан. — У Фанена плоскостопие и с равновесием не все в порядке. И вряд ли удастся устранить эти недостатки, ведь его тренирует Мовин, а Мовин слишком часто наступает на правую ногу, а отталкивается левой.

Денек широко улыбнулся Адриану и повернулся к братьям.

— Адриан говорит, вы оба деретесь, как девчонки!

— Что? Какие еще девчонки? — переспросил Мовин, между делом парируя неуклюжие удары Фанена.

— Да нет, ничего подобного, — попытался сгладить неловкое впечатление Адриан и сердито посмотрел на Денека, который продолжал все так же проказливо улыбаться. — Ну спасибо, графенок, удружил, — сказал он мальчику.

— Так ты считаешь, что сможешь победить меня в поединке? — спросил Мовин.

— Нет, не в этом дело. Я просто объяснял Денеку, что, на мой взгляд, ему не придется уходить в монастырь.

— Потому что мы деремся, как девчонки, — с ехидным видом добавил Фанен.

— Да нет, ничего такого я не говорил.

— Дай ему свой меч, — велел Фанену задетый за живое Мовин.

Фанен бросил Адриану меч. Клинок вонзился в землю не более чем в футе от его ног. Рукоятка раскачивалась туда-сюда, словно лошадка-качалка.