Госпожа Клио. Заходящее солнце - Сергей Дубянский

– А после баньки-то полагается!

– Если только вы настаиваете… – девушка оценивающе посмотрела на нового хозяина номера и, видимо, сделала определенный вывод, – я сейчас. Диана, она возле дежурной ждет.

Девушка исчезла за дверью, а Олег скосил взгляд на тумбочку, прикидывая, убрать презервативы или они все-таки могут пригодиться…»

Диана усмехнулась, поднимая глаза от листка, так как дальше стояли три звездочки, обозначавшие конец рассказа.

– Ну, допустим. И что тут еще? – она перевернула страницу.

«…Две недели назад Андрей совершил „побег“. Сначала ему не нравилось это слово, но потом он понял, что оно наиболее точно отражает состояние души. Это, именно, побег, несмотря на то, что внешне жизнь не изменилась, и утром он по-прежнему уходил на работу, а вечером возвращался, ужинал, смотрел телевизор и даже решал привычные бытовые проблемы.

Две недели назад подобная жизнь тяготила его, и захотелось резко поменять все, то ли уехав на край света, то ли просто сменив, и жену, и работу. Теперь это ощущение почти прошло. Вернее, он старался делать вид, что не думает о нем. Оставалось найти всему достойную замену, ведь внутри не может оставаться пустота – у русского человека она удивительным образом сразу начинает заполняться водкой до тех пор, пока горькая жидкость не поднимется под самый кадык. Тогда станет совсем легко, но при этом и жизнь закончится…

Андрей сидел в сквере, слушая задушевный разговор фонтана с деревьями, и наблюдал за детьми, бегающими по аллее; за влюбленными, у которых все, что он переживал сейчас, было еще далеко впереди; за шустрыми бабками, у которых, наоборот, позади осталось все, кроме рваного пакета с пустыми бутылками.

Опустив голову, словно погрузившись в одиночество, он в сотый раз задумался, не ошибся ли в своем решении. Несмотря на обретенный душевный покой, чего-то все-таки не хватало, и это „что-то“ в зависимости от ситуации (как, например, сейчас) могло принимать вид потери и делаться тогда гораздо важнее отвоеванной свободы.

– Привет!..

Андрей оторвал взгляд от бесстрашного жучка, маневрировавшего среди десятков человеческих ног – на фоне заходящего солнца, отраженного водами фонтана, возникла вполне узнаваемая фигура.

– Санька!.. – Андрей обрадовался, потому что не виделись они уже несколько лет.

Есть такая категория отношений, когда о человеке всегда вспоминаешь, если у тебя беда, реже – если огромная радость, которой не жалко поделиться, а в обыденной жизни вполне достаточно мысли, что этот человек просто существует. Такие уж странные создания эти люди. Они предпочитают ежедневно общаться с тысячей приятелей, чем с одним другом. А, может, просто они боятся лишний раз дотрагиваться до бриллианта, чтоб не залапать его кристальную чистоту?..

– Ну, рассказывай, а то я тебя, кажется, с самой свадьбы не видел. Где работаешь? – Санька присел рядом.

– Все по-старому.

– Как семейная жизнь? Светка твоя мне показалась тогда очень милой девочкой.

– Девочка она, конечно, милая, – Андрей вздохнул, – но жить с ней нельзя.

– Так не бывает. Человек может ко всему приспособиться. Скажи лучше – не хочется, а не нельзя.

– Не хочется, – согласился Андрей, но тут же добавил, мгновенно оценив свои чувства, – не то, чтоб совсем не хочется… – он сообразил, что не может до конца их сформулировать, поэтому решил воспользоваться примером, – прикинь, мы на работе день рождения шефа отмечали. Я ей честно позвонил, что задержусь, а она, услышав в трубке женский смех, примчалась в офис – проверить, действительно ли я там. Чувствуешь себя мальчиком, которому никак не разрешат иметь свою жизнь…

– А зачем она тебе? Как говорят – все в дом, все в дом.

– Я не понял, – Андрей удивленно посмотрел на друга, – ты издеваешься или что?

– Или что, – Санька рассмеялся, – короче, сейчас ты свободен, да?

– Да, – гордо подтвердил Андрей, – я сказал ей, что еще одна подобная выходка, и я просто уйду. Теперь она молчит, вроде, обиделась, а я хожу, пиво пью, с народом общаюсь, – Андрей посмотрел на часы, – по ее подсчетам уже час, как я должен быть дома, а я, вот, не иду.

– Крутой ты, однако, – Санька покачал головой, – слушай, если ты „в отрыве“, поехали ко мне. Там к жене подружка придет. Между прочим, не замужем – милая такая ведьмочка.

– „Ведьмочка“ у меня у самого дома сидит.

– Нет, ты не понял – она всей этой фигней занимается. Какие-то курсы по магии закончила и теперь всем предлагает свои услуги. Правда, никто особо не ведется…

Андрей подумал, что, по большому счету, не против, познакомиться с „ведьмочкой“. Молчание, царившее у него дома, когда даже ужин подается, как в хорошем ресторане, корректно и без малейших эмоций, угнетало. Только сейчас он понял, что ему элементарно не хватало привычной женской ласки. …А Светка, ясно дело, пошла на принцип, но ведь она сама виновата – сама перегнула палку…

– Поехали, – Андрей решительно встал.

– Нет, ты не подумай, что я эту Ирку тебе сватаю, – Санька, будто пытался ответить на еще не заданный вопрос, – просто мне одному в женском коллективе как-то скучно.

– Купить что-то надо? – Андрей не обратил внимания на его комментарий, потому что и сам не знал, зачем конкретно едет.

– Все там есть, – Санька махнул рукой, – поехали.

В маршрутке Андрей думал о „ведьмочке“. Причем, думал как-то по-хорошему – не прикидывая, сумеет ли с ней переспать, а просто представляя ее руки в своих ладонях; волосы, касающиеся его щеки; глаза, излучающие сияние и находящиеся так близко, что можно различить каждое пятнышко на радужной оболочке. …Эх, если б Светка не была такой ревнивой дурой…

У Саньки Андрей не был очень давно, но ему показалось, что ничего не изменилось. Правда, обои стали другими, другая мебель и телевизор тоже другой. Наверное, он имел в виду совсем не материальный аспект…

Из кухни появилась Юля, Санькина жена.

– Ой!.. – она всплеснула руками, – кого я вижу?! Сань, где ты его откопал?

– В парке на скамейке валялся. Совершенно бесхозный. Я и решил подобрать.

– Андрюшка, проходи. Знакомься – это Диана.

Девушки сидели на кухне, а в комнате уже ждал накрытый стол, поэтому процесс знакомства тут же скрепили тостом. Под стук вилок разговор плавно повернул в прошлое, когда они учились в одном институте. Поток воспоминаний казался настолько широким, что добраться до его берегов, можно было лишь к утру какого-нибудь, даже не завтрашнего, дня. Иногда он взрывался веселыми брызгами совместных шалостей и „приколов“, иногда, словно темный омут, засасывал в глубины чего-то невысказанного по молодости и недомыслию, но, главное, он тек и тек, поглощая все, возникшее за последние годы.