Госпожа Клио. Заходящее солнце - Сергей Дубянский

– Будь ты проклят! – «перуанка» воздела сжатые кулаки, – как же я недооценила тебя, сволочь!.. Дура, позволила самому выбрать картины… – взглянув на Женин приоткрывшийся рот и выпученные глаза, она перестала рассылать проклятия; руки опустились – казалось, она моментально успокоилась, поняв, что ничего сделать не в силах, – на его картине дорога упирается в холст, а здесь – взгляд с обочины. То есть, он пройдет мимо, прямо к себе домой.

– Как такое возможно?.. – только и смог прошептать Женя.

– Долго рассказывать, – «перуанка» отвернулась от картины, – да и какой смысл, если снадобья нет? Хоть бы он там и умер!

– Так нельзя! – Женя снова вспомнил уроки Клио, – тогда нарушится ход истории и…

– Да плевать мне на вашу историю! – из благообразной старушки «перуанка» превратилась в настоящую ведьму, – кому она нужна?! Все равно все вы погибните, как и любые другие цивилизации! Вы думаете, что чувствуете, созидаете, да? А когда вас откопают, то найдут только артефакты. Вот, как все вы будете называться! Все живут в свое время и должны дорожить только своим временем!

– Вы говорите так, словно сами пришли оттуда.

«Перуанка» гневно взглянула на Женю, но неожиданно побледнела, жадно схватила ртом воздух и стала медленно оседать, схватившись за сердце. Может, она и хотела ответить, но уже не могла. Путаясь в собственном кармане, Женя вытащил телефон, но вовремя сообразил, что не знает адреса, куда вызвать «Скорую»; выскочил на улицу и обежав дом, распахнул дверь.

– Вик! Вика, ты где, блин!

– Здесь, – она выглянула из ванной, стряхивая с рук мыльную пену, – ой, Жень! Ты откуда?

– Там соседке вашей плохо! Какой здесь адрес?!

– Плохо, говоришь? – послышался мужской голос, и из зала появился Игорь. На нем были джинсы и толстый свитер, никак не соответствовавший погоде, – ну, пойдем, посмотрим.

Женя мельком заглянул в оставшуюся незакрытой дверь и увидел на полу что-то большое и черное, очень похожее на плащ с капюшоном, а еще рядом стоял мешок. …Неужто все-таки это правда?.. Или Клио задействовала в мистификацию всех?.. Но зачем? От такого розыгрыша инки ведь не станут мне ближе…

– Пошли, – Игорь уже ждал на крыльце.

Дойти до входа в старый дом было делом минуты. Женя сразу бросился к лежавшей на полу женщине, а Игорь, как ни в чем ни бывало, принялся внимательно изучать комнату.

– Блин, сколько их здесь!.. – произнес он восхищенно, – вот, ведьма, а плакалась, что ничего не осталось!

Женя пытался уловить пульс на безжизненной руке «перуанки», но тщетно. Остекленевшие, широко раскрытые глаза безумно смотрели в пространство, и оставалось лишь осторожно закрыть ей веки, оказав последнюю милость.

– Умерла, – объявил Женя.

– Ничего удивительного. Предполагаю, что она должна была это сделать еще лет четыреста назад. Надеюсь, ты в курсе?

– Нет, – Женя поднялся, отряхивая колени.

– Ну и хорошо… нет, вот, тварь! – Игорь взял одну из картин и склонив голову, рассматривал ее с расстояния вытянутой руки, – дворец, в натуре. А я, чтоб до него добраться, неделю ползал по этим долбанным горам!..

– Но все-таки добрался?

– А говоришь, не в курсе. Но… – Игорь развел руками, – сегодня была последняя ходка – все, «горючка» кончилось. Да если б у меня были все эти картинки!.. – он пнул их ногой, – разве б я тратил столько времени впустую – можно было б сразу попадать в город… блин! – он мечтательно вздохнул.

– А ты можешь рассказать, что там видел? – Женя мгновенно провел параллель с дневниками господина Виталия.

– Это зачем? – Игорь насторожился.

– Я – писатель, и должен написать роман об инках.

– Опоздал ты с романом, – Игорь облегченно вздохнул, – тебе б со старухой поговорить или лучше сгонять туда самому. Я-то как раз старался не пересекаться с электоратом, сам понимаешь.

– Ты там что, грабил храмы?

– Храмы грабили испанцы, а я так, подбирал крохи, упавшие с воза мировой цивилизации… один раз, правда, наткнулся, на испанский отряд – думал, город совсем заброшен после того, как индейцы между собой устроили заваруху, а тут, откуда ни возьмись, нарисовался Писарро с компанией. Прикинь, да? Ну, я по быстрому смотался – черт их знает, что там творится в их средневековых головах.

– И все? – спросил Женя разочарованно.

– Все, больше я никого не встречал, честно.

Женя взглянул на безжизненное тело. Нить, вроде, оборвалась, однако теперь он не сомневался, что мог лично побывать в стране инков, а вспомнить то, что должен знать, задача более реальная, чем насиловать память тем, чего в ней нет и быть не может.

– Я возьму несколько картин, ладно? – спросил он.

– Да ради бога! Я ж не наследник, а без порошка они не представляют никакой ценности… хотя с нормальной раскруткой тут на целый музей хватит – только заниматься неохота. Пойду, скажу Вике, чтоб никуда не звонила. Старухе теперь спешить некуда, а я хочу еще покопаться – может, найду что-нибудь поинтереснее этой, с позволения сказать, живописи.

Была б Женина воля, он бы забрал отсюда все, но для этого требовалась, как минимум, «Газель», поэтому он отобрал два десятка полотен с неповторяющимися сюжетами; веревка нашлась на кухне, и в результате получилось две аккуратные пачки. На прощанье еще раз взглянул на тело, но, ни жалости, ни сочувствия его вид не вызвал – только досаду, что он опоздал всего на какие-то несколько часов.

Выбираясь к маршрутке, Женя понял, что пожадничал. Ноша была не столько тяжелой, сколько громоздкой, да еще небольшие картинки все время норовили выскользнуть между веревок прямо на асфальт. …По логике, сейчас должна появиться Клио, – подумал он, в очередной раз поправляя холсты, – столько подсобного материала надыбал! Могла б и помочь. Клио, ау!.. Женино настроение заметно улучшилось, по сравнению с утренним, и даже смерть «перуанки» утратила свою трагическую сущность. Мало ли людей умирают на земле ежеминутно? И воспринимать это надо, как должное – зато теперь у него есть отправная точка; есть то, что способно освежить память!..

Клио так и не появилась, зато синие «Жигули» отреагировали на поднятую руку, и через полчаса Женя втащил нежданно обретенную коллекцию к себе домой; не распаковывая, сложил картины в углу и плюхнулся на диван с чувством исполненного долга, но вдруг подумал, что это не конец, а лишь начало – неизвестно ведь, придет ли к нему долгожданное озарение. …А это последний шанс, последняя ниточка, связывающая меня с чертовыми инками!.. Если картины не принесут нужных воспоминаний, то… то… Захотелось оттянуть начало работы, пребывая в радостной эйфории, когда кажется, что самое важное уже сделано.