Человек из Санкт-Петербурга - Кен Фоллетт

Его провели в кабинет военно-морского министра. Черчилль вскочил из-за письменного стола и подошел пожать руку Уолдену.

– Мы уговорили Ллойд Джорджа, – торжествующе произнес он.

– Превосходно! – подхватил Уолден. – А я убедил Алекса.

– Я знал, что вам это удастся. Садитесь.

«Мог бы и поблагодарить», – подумал про себя Уолден. Но даже манеры Черчилля не могли в этот день испортить ему настроение. Усевшись в кожаное кресло, он оглядел кабинет с висевшими по стенам картами и морскими сувенирами на письменном столе.

– В любой момент может прийти известие из Санкт-Петербурга, – сказал он. – Русское посольство свяжется непосредственно с вами.

– Чем раньше, тем лучше, – заметил Черчилль. – Граф Хайес побывал в Берлине. По данным нашей разведки он повез туда письмо, в котором кайзера спрашивали, поддержит ли Германия Австрию в войне против Сербии. Разведка доносит, что ответ был утвердительным.

– Но немцам не нужно воевать с Сербией...

– Верно, – перебил его Черчилль, – но им нужен предлог для войны с Францией. Как только Германия объявит мобилизацию, то же самое сделает и Франция, что даст Германии повод для нападения на Францию. Теперь это уже невозможно предотвратить.

– Русские знают об этом?

– Мы объяснили им. Надеюсь, они нам верят.

– Неужели ничего нельзя сделать, чтобы сохранить мир?

– Делается все возможное, – проговорил Черчилль. – Сэр Эдвард Грей работает день и ночь, как и наши послы в Берлине, Париже, Вене и Санкт-Петербурге. Даже сам король рассылает телеграммы своим кузенам: кайзеру «Вилли» и царю «Ники». Но это ничего не даст.

В дверь постучали, вошел молодой секретарь с листком бумаги.

– Послание из посольства России, – сказал он.

Черчилль взглянул на документ, и в глазах его блеснуло торжество.

– Они согласились.

Уолден просиял.

Секретарь вышел. Черчилль встал со словами:

– Такое событие надо отметить глотком виски с содовой. Присоединитесь ко мне?

– С удовольствием.

Черчилль открыл шкафчик.

– Завтра во второй половине дня текст договора пришлют вам в Уолденхолл. И завтра же вечером можем провести небольшую церемонию подписания. Конечно, договор должен быть ратифицирован русским царем и лордом Асквитом, но это уже пустая формальность. Главное, чтобы я и Орлов подписали его как можно скорее.

В дверь постучали, и снова вошел секретарь.

– Прибыл мистер Безил Томсон, сэр.

– Пригласите его.

Войдя в кабинет, Томсон безо всяких предисловий произнес:

– Мы опять напали на след этого анархиста.

– Хорошо! – сказал Уолден.

Томсон сел.

– Помните, я говорил вам, что оставил своего человека в той подвальной комнате на Корк-стрит на случай, если этот парень вернется?

– Помню, – сказал Уолден.

– Он действительно вернулся. А когда уходил, мой человек пошел за ним следом.

– И куда же тот направился?

– На вокзал на Ливерпуль-стрит. – Помедлив секунду, Томсон добавил: – А там он купил билет до Уолденхолла.

Глава 13

Уолден похолодел.

Первая его мысль была о Шарлотте. Она, безусловно, подвергалась опасности, ведь телохранители охраняли Алекса, а ее, кроме слуг, некому было и защитить «Как же я мог оказаться столь неосмотрительным?» – подумал он.

Но и за Алекса он переживал не меньше, ведь молодой человек был ему почти что сыном. Он-то считал, что Алекс в замке Уолденов будет в полной безопасности, но вот теперь туда направляется Феликс с пистолетом или бомбой, чтобы убить его, а, возможно, и Шарлотту тоже и саботировать достигнутое соглашение...

– Какого черта вы не остановили его? – взорвался Уолден.

– Не думаю, что было бы разумно посылать кого либо в одиночку сражаться с нашим приятелем Феликсом, – спокойно возразил Томсон. – Мы ведь видели, что он способен сотворить даже с несколькими полицейскими. Впечатление, что ему плевать на собственную жизнь. Мой человек получил инструкции следить за ним и докладывать.

– Этого недостаточно.

– Знаю, милорд, – перебил его Томсон. Вмешался Черчилль.

– Успокоимся, джентльмены. По крайней мере, мы знаем, куда направляется этот тип. Используя все возможности правительства Его Королевского Величества, мы обязательно схватим преступника. Ваши предложения, Томсон?

– Я уже предпринял ряд мер. Переговорил по телефону с главным констеблем графства. Он пошлет большой наряд полиции на станцию Уолденхолл, чтобы арестовать Феликса, как только тот сойдет с поезда. А тем временем мой человек будет неотступно следовать за ним, чтобы не случилось осечки.

– Так не пойдет, – воспротивился Уолден. – Остановите поезд и арестуйте его прежде, чем он приблизится к моему дому.

– Я обдумывал такой вариант, – сказал Томсон, – но в нем больше минусов, чем плюсов. Гораздо лучше захватить его врасплох, когда он думает, что ему ничего не угрожает.

– Я согласен с этим, – промолвил Черчилль.

– Конечно, ведь речь идет не о вашем доме! – воскликнул Уолден.

– Вам придется предоставить это дело профессионалам, – проговорил Черчилль.

Уолден понял, что ему их не переубедить. Он встал.

– Я немедленно еду в Уолденхолл. Поедете со мной, Томсон?

– Только не сегодня. Я должен арестовать ту женщину Кэллэхэн. Как только мы поймаем Феликса, начнем готовить обвинение, и она может стать нашим главным свидетелем. Я прибуду завтра, чтобы снять допрос с Феликса.

– Не понимаю, откуда у вас такая уверенность? – сердито спросил Уолден.

– На этот раз мы его схватим, – последовал ответ Томсона.

– Могу только уповать на Господа, что вы окажетесь правы.

Паровоз пыхтел в предвечерних сумерках. Феликс наблюдал, как над английскими полями садилось солнце. В отличие от юнцов путешествие поездом по-прежнему казалось ему чем-то волшебным, он не воспринимал это, как само собой разумеющееся. Полу разутый мальчишка, бродивший когда-то по раскисшим российским дорогам, не мог об этом и мечтать в купе он был один, не считая молодого человека, внимательно читавшего вечерний выпуск «Газеты Полл Молл». У Феликса было приподнятое настроение. Завтра утром он увидится с Шарлоттой. Она будет выглядеть прелестно: верхом, с развевающимися на ветру волосами. Они объединят свои усилия. Она покажет ему комнату Орлова, объяснит, каков его распорядок дня. Она поможет ему раздобыть оружие.

Он понял, что было причиной его воодушевления – ее письмо. Что бы там ни случилось, она теперь была на его стороне. Правда...

Правда он сказал ей, что намеревается похитить Орлова. Всякий раз, когда он вспоминал об этом, он готов был провалиться сквозь землю. Пытался выбросить это из головы, но мысль словно жалила и саднила. «Но делать нечего, – подумал он. – Мне придется подготовить ее к такому повороту. Может быть, признаться, что я ее отец? Какое это будет потрясение для нее».

«Не бросить ли все, исчезнуть и оставить ее в покое? – засомневался он на мгновение. – Нет, и меня и ее ждет другая судьба».

«Какова же будет моя судьба после убийства Орлова? Останусь ли я жив или погибну?» Он затряс головой, будто пытаясь отмахнуться от мысли, как от назойливой мухи. Нельзя предаваться унынию. Ему нужно еще многое обдумать.

«Каким же способом убить Орлова? В доме графа есть оружие: Шарлотта скажет мне, где оно хранится, или же сама принесет пистолет. Если не получится, то на кухне, наверняка, полно ножей. Да и руки у меня имеются»

Он размял пальцы.

«Придется ли мне зайти в дом или Орлов сам выйдет наружу? Следует ли мне убить и Уолдена? В политическом отношении это ничего не даст, но мне бы очень хотелось покончить с ним. Выходит, тут замешано личное – ну и что из этого?» Пред его глазами встала сцена, когда Уолден поймал ту бутылку. «Ни в коем случае нельзя недооценивать этого человека», – сказал он сам себе.

«Я обязан сделать так, чтобы у. Шарлотты было алиби – никто не должен знать, что она помогала мне».

Замедлив ход, поезд начал приближаться к небольшому сельскому полустанку. По карте, которую Феликс изучил на вокзале Ливерпуль, выходило, что Уолденхолл – четвертая остановка после этой.

Его спутник, прочитав, наконец, весь номер «Полл Молл», положил его рядом с собой на сиденье. Решив, что прежде, чем планировать убийство, надо ознакомиться с последними новостями, Феликс обратился к нему:

– Можно взять вашу газету?

Вопрос явно смутил человека. «У англичан не принято разговаривать с посторонними в поезде», – подумал Феликс.

– Пожалуйста, прошу вас, – произнес его спутник.

Феликс понял, что фраза означала согласие. Он взял газету.

– Благодарю.

Он взглянул на заголовки. Его спутник смотрел в окно. Он по-прежнему был словно не в своей тарелке. Лицо его было украшено... как это называлось по-английски... бакенбардами. Вот-вот, то, что было модно во времена детства Феликса.