Человек из Санкт-Петербурга - Кен Фоллетт

– Я так и сделаю, – сказал Алекс.

Уолден взглянул на него. Тот был бледен, но спокоен. «Он очень мужественный человек, – подумал Уолден. – Будь я на его месте, я бы уже рвал и метал из-за безрукости британской полиции».

Вслух Уолден сказал:

– Считаю, нескольких телохранителей совершенно недостаточно. Нам понадобится целая армия.

– К завтрашнему утру она у нас будет, – объяснил сэр Артур. – В девять часов начнем прочесывание местности.

– Почему не с рассветом?

– Потому что армию еще нужно собрать. Сюда придет сто пятьдесят человек со всего графства. Большинство из них уже в постели, так что их еще надо разбудить, проинструктировать и прислать сюда.

Вошла миссис Брейтуотер с подносом. На нем красовались пирог с дичью, полкурицы, блюдо картофельного салата, булочки, холодные колбаски, ломтики помидор, сыр чеддер, набор соусов и фрукты. За экономкой следовал лакей с бутылкой вина, кувшинчиком молока, кофейником, блюдом мороженого, яблочным тортом и половиной шоколадного кекса.

– Бургундское еще не настоялось, милорд. Перелить его в графин?

– Да, пожалуйста.

Лакей завозился у маленького сервировочного столика. Уолден был голоден, но слишком возбужден, чтобы приступить к еде. «Наверно, я и уснуть не смогу», – подумал он.

Алекс налил себе еще бренди. «Он постоянно пьет», – понял Уолден. Движения Алекса были сосредоточенными и почти механическими, видимо он изо всех сил старался сохранить самообладание.

– Где Шарлотта? – вдруг заволновался Уолден.

– Пошла спать, – ответил Алекс.

– Пока все это не кончится, она не должна выходить из дома.

– Пойти сказать ей, милорд? – спросила миссис Брейтуотер.

– Нет, не стоит ее будить. Я увижусь с ней за завтраком.

С этими словами Уолден отпил вина, надеясь, что оно как-то снимет напряжение.

– Мы могли бы еще раз перевезти тебя в другое место, если тебе этого хочется, Алекс.

Алекс через силу улыбнулся.

– Не вижу в этом большого смысла. Феликс все равно отыщет меня. Мне лучше всего скрыться в своей комнате, как можно быстрее подписать договор и уехать домой.

Уолден согласно кивнул. Слуги вышли из гостиной.

– Стивен, тут еще такое дело... – смущенно проговорил сэр Артур. – Я хочу сказать, встает вопрос, почему Феликс вдруг помчался поездом в Уолденхолл.

Уолдену, охваченному паникой, даже не пришло в голову задуматься об этом раньше.

– Да, действительно. Боже милостивый, как же он об этом узнал?

– Насколько я знаю, о местопребывании князя Орлова было известно лишь двум группам людей: работникам посольства, получавшим и передававшим телеграммы и вашим домочадцам.

– Среди моих слуг есть предатель? – недоверчиво спросил Уолден.

Сама мысль об этом ужаснула его.

– Да, – несколько неуверенно ответил сэр Артур – Либо, что вероятнее, среди членов вашей семьи.

Званый ужин, устроенный Лидией обернулся полной катастрофой. В отсутствие Стивена роль хозяина дома исполнял его брат Джордж, и из-за этого число гостей оказалось нечетным. Но главной бедой было то, что мучимая беспокойством Лидия с трудом могла поддерживать беседу и уж никак не блистала. Все гости, за исключением самых доброжелательных, справлялись о Шарлотте, прекрасно зная, что она попала в немилость. Лидия отвечала, что дочь просто уехала на несколько дней отдохнуть в деревню. Она механически произносила какие-то слова, не сознавая, что именно говорит. В мозгу ее роились кошмары: вот арестовывают Феликса, стреляют в Стивена, вот Феликса избивают до смерти, вот Стивен весь в крови; Феликс скрывается, умирает Стивен. Она жаждала поделиться с кем-нибудь своими переживаниями, но с гостями могла обсуждать лишь вчерашний бал, предстоящую регату, ситуацию на Балканах или бюджет, предложенный Ллойд Джорджем.

К счастью гости не задерживались: они спешили на бал, на очередной прием, на концерт. Когда все разошлись, Лидия прошла в холл к телефону. Со Стивеном она связаться не могла, так как в Уолденхолле телефона еще не было. Так что пришлось звонить в дом Черчилля на Экклстон-Сквер. Хозяина дома не оказалось. Позвонила в Адмиралтейство и Национальный клуб либеральной партии – снова безуспешно. Но ей необходимо было знать, что же произошло. Тут она вспомнила о Безиле Томсоне и позвонила в Скотланд-Ярд. Томсон все еще находился на работе.

– Добрый вечер, леди Уолден, – сказал он.

«Люди будут со мной вежливы!» – подумала Лидия.

– Что нового? – спросила она.

– Боюсь, новости плохие. Наш приятель Феликс снова ускользнул от нас.

Лидия почувствовала огромное облегчение.

– Благодарю вас... благодарю, – с трудом выговорила она.

– Не думаю, что вам следует особенно беспокоиться, – продолжал Томсон. – Князя Орлова хорошо охраняют.

Краска стыда залила лицо Лидии: она так обрадовалась тому, что с Феликсом все в порядке, что на мгновение забыла об Алексе и Стивене.

– Я... я постараюсь не волноваться, – сказала она. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, леди Уолден.

Она повесила трубку.

Пошла наверх и вызвала горничную, чтобы та помогла ей расшнуровать корсет. В голове у нее был сумбур. Неопределенность сохранялась; все, кого она любила, по-прежнему подвергались опасности. Как долго эта будет продолжаться? Она была уверена, что Феликс не отступится от своего плана, пока его не поймают.

Пришла горничная и помогла ей раздеться. Лидия знала, что некоторые дамы поверяли горничным свои секреты. Но только не она. Однажды в Петербурге она сделала это...

Она решила сесть за письмо к сестре, так как ложиться спать было еще рано. Попросила горничную принести ей из утренней комнаты почтовую бумагу. Набросила накидку и села у окна, глядя в темноту парка. Приближалась ночь. Три месяца не было дождей, но в последние несколько дней погода резко изменилась. Похоже, скоро начнутся грозы.

Горничная принесла бумагу, ручки, чернила и конверты. Взяв листок бумаги, Лидия написала: «Дорогая Татьяна...»

Она не знала, как начать. "Как я могу объяснить поведение Шарлотты, если не понимаю саму себя? – думала она. – И я не решаюсь ничего написать о Феликсе, так как Татьяна может рассказать царю, а если царь узнает, что Алекс чудом избежал гибели...

Феликс такой ловкий. Как ему удалось узнать, где скрывается Алекс? Мы даже Шарлотте об этом не сказали!

Шарлотта".

Лидия похолодела.

Шарлотта?

От волнения она встала, и у нее вырвался крик:

– О, нет!

«Около сорока лет, в твидовой кепке».

Чувство обреченности и ужаса охватило Лидию. Словно она погрузилась в кошмарный сон, в котором происходит то, чего человек больше всего страшится: под тобой рушится лестница, ребенок попадает под колеса, гибнет любимый человек.

Она закрыла лицо руками. Голова у нее кружилась.

"Я должна все обдумать, я должна попытаться думать. Боже, помоги мне сосредоточиться.

Шарлотта встречалась с мужчиной в Национальной Галерее. В тот же вечер она спросила меня, где находится Алекс. Я ей не сказала. Возможно, она спрашивала и Стивена тоже: но он бы ей не сказал. Затем ее отослали в Уолденхолл, и естественно она обнаружила, что Алекс скрывается там. А спустя два дня в Уолденхолл отправляется Феликс. Хоть бы это был сон, – молилась она. – Боже, сделай так, чтобы я проснулась сейчас в своей постели и наступило бы утро".

Но это не был сон. Феликс был тем человеком в твидовой кепке. Шарлотта встретила своего отца. Они держались за руки.

Ужас, ужас.

Сказал ли Феликс Шарлотте всю правду? Раскрыл ли он тайну, хранившуюся девятнадцать лет? Произнес ли слова: «Я твой отец?» Знал ли он сам об этом? Конечно, знал. Иначе, зачем бы она... помогала ему?

"Моя дочь вместе с анархистом замышляет убийство.

Она помогает ему.

Что же делать? Надо предупредить Стивена? Но как же это устроить, не признаваясь, что не он настоящий отец Шарлотты? Мне надо что-то придумать".

Она вновь позвонила горничной. «Я должна найти способ положить конец всему этому, – размышляла она. – Не знаю, как, но что-то же необходимо делать».

Когда появилась горничная, Лидия распорядилась:

– Упакуй мой чемодан. Утром я уезжаю в Уолденхолл.

Когда стемнело, Феликс двинулся через поле. Ночь была теплой, сырой и черной: густые облака скрывали звезды и луну. Шел он медленно, почти ничего не видя перед собой. Добравшись до железной дороги, повернул к северу.

Вдоль рельс он мог идти немного быстрее, так как от них шел слабый свет, да к тому же он знал, что препятствий здесь не встретит. Он проходил через темные станционные постройки мимо пустынных платформ. Слышал шуршание крыс в безлюдных залах ожидания. Крыс он не боялся: когда-то ему приходилось убивать их и питаться ими. Названия станций были отштампованы на металлических табличках, и Феликс прочитывал их на ощупь. Добравшись до Уолденхолла, он вспомнил указания Шарлотты: дом находился в трех милях от деревни, если идти по северной дороге. Железнодорожная ветка шла примерно на северо-восток. Он прошел вдоль нее еще милю, считая шаги. Досчитав до тысячи шестисот, он вдруг наткнулся на кого-то.