Обманутая любовь - Патриция Райс

– Кристина! Ты сошла с ума или у меня помутился рассудок? Что ты здесь делаешь? – Дамиан не поднялся с топчана, боясь напугать ее своими цепями.

– Я принесла вам немного еды и чистую одежду, – громко сказала Кристина, зная, что их подслушивают. Через минуту послышались шаги удалявшегося стражника. Бен постучал в дверь тростью. Это означало, что все в порядке. Кристина пересекла камеру и бросилась в объятия Дамиана.

– Кристина, Бог мой, ты сошла с ума. – Закованные в кандалы руки осторожно обвились вокруг тонкой талии. Кристина прижалась лицом к плечу Дамиана, увлажнив его слезами.

Овладев собой, она быстро взглянула на узника. Грубая щетина покрыла его волевой подбородок. Черные глаза смотрели на нее с небывалой теплотой и любовью. Это приободрило девушку.

– Скажите мне поскорее, к кому обратиться за помощью? Назовите имена людей, способных помочь вам выбраться отсюда. Говорите скорее, куда пойти и что сделать. Я готова держать стражников под прицелом пистолета, лишь бы вызволить вас из этого ужасного места!

Она смотрела на него с тревогой, надеждой и любовью. Дамиан не хотел причинить ей горе, она и так много страдала. Он делал все, чтобы Кристина презирала его и не мучилась, когда он уедет. Но тщетно! Обнаружив в первую ночь, что она сбежала от него, Дамиан понял, как был глуп и самонадеян. Уж лучше бы он оставил Кристину с Николасом, чем подверг тому, что ждало ее впереди.

Дамиан печально покачал головой.

– Таких людей нет, Кристина.

– Не говорите так! – Кристина испугалась, увидев, что он говорит правду. – Вы же знакомы с влиятельными людьми, которые бросили вас за решетку. Равные им по положению могут вызволить вас отсюда! А если нет, скажите, как найти ваших матросов, и мы вытащим вас из этих стен!

Дамиан улыбнулся ее наивности. Он представил себе, как его золотовласая львица стоит в каменных коридорах тюрьмы со шпагой в руке, подметая шелковыми юбками грязный пол. У этой девушки такой же сильный характер, как у ее отца, но даже этот доблестный шотландец не решился бы брать тюрьму штурмом.

– Нет, любовь моя, вы поступите так, как мы планировали. Суд наверняка отнимет у меня Уэстшипхэм-Холл и все, что принадлежит мне, поэтому вам следует поскорее покинуть Лондон. Отправляйтесь куда угодно, кроме Корнуолла, но только не оставайтесь в городе.

Судебное разбирательство обещало быть затяжным, его исход не сулил ничего доброго. Дамиан надеялся, что его осудят лишь за убийство и повесят. Наказание за измену было бы более жестоким, но он умолчал об этом.

– Попросите Бена найти тихое место в провинции, где бы ваша матушка не слышала ужасных слухов и сплетен. Кристина, вы должны уехать хотя бы ради того, чтобы уберечь ее.

Прежде она легко поддавалась на подобные уловки, но теперь ее глаза гневно вспыхнули.

– Я вовсе не так беспомощна, как моя мать. Я могу отослать ее в безопасное место, а сама остаться здесь. Что бы сделали вы, если бы меня бросили сюда?

Кристина отстранилась от Дамиана и посмотрела ему в глаза.

– На вашем месте я бы увез отсюда мать. Я не хочу, чтобы вы оставались здесь, Кристина. Не ущемляйте мою гордость. Запомните меня таким, каким я был прежде. Уходите, Кристина, умоляю вас, и никогда не возвращайтесь сюда!

Слезы хлынули из ее глаз. Она содрогалась от рыданий и, если бы не сильные руки Дамиана, поддержавшие ее, рухнула бы на пол.

Не в силах видеть страдания Кристины, он прижал ее к себе, и его губы в последний раз опалили уста девушки.

В следующую секунду Бен постучал тростью в дверь камеры, предупреждая о появлении стражника.

Дамиан решительно отстранил от себя Кристину.

– Вы можете сделать для меня только одно, Кристина. Она с надеждой впилась глазами в его лицо, но его взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Я не привык записывать мысли на бумагу, но вы обладаете этим талантом. Известите моих близких о моей кончине. Я прошу от вас не слишком многого?

– Я напишу, обещаю вам, – пробормотала Кристина и, уже не сдерживая рыданий, выбежала из камеры.

Бен не попытался успокоить девушку, когда карета медленно покатила по наводненным людьми улицам. Кристина же хотела выплакаться, прежде чем снова ринуться в бой. Она должна бороться за Дамиана. Адвокат собирался выполнить последнюю волю Дамиана. Больше он ничего не мог сделать для него.

Слезы Кристины начали подсыхать, когда карета добралась до Сохо, но щемящая боль по-прежнему разрывала сердце. Ничего, не видя перед собой, девушка оперлась на руку Бена и вошла в дом. Кристина почти не сознавала, где она и что делает.

Громкие голоса, доносившиеся из гостиной, проникли в ее сознание. Увидев взволнованное лицо Лорны, выбежавшей навстречу, Кристина похолодела от ужаса.

– Матушка? Что с ней!

Что-то должно было случиться, Кристина предчувствовала это.

– С ней все в порядке. Ваш дядя здесь. Вам лучше поспешить.

Экономка не задала ни одного вопроса о Дамиане, поскольку бледное, опухшее от слез лицо Кристины дало ответ на худший из них. Обняв девушку за плечи, миссис Дуглас повела ее к гостиной, сделав знак адвокату, чтобы он присоединялся к ним.

Весть о приезде дяди не обрадовала Кристину. Он появился слишком поздно, чтобы принести хоть какую-то пользу кому-то, кроме Элеонор. Но вдруг он поможет вызволить из тюрьмы Дамиана? Подумав об этом, Кристина ускорила шаг.

Элеонор Мактавиш засветилась от счастья и гордости, когда дочь вошла в комнату. Едва ли она заметила, что глаза Кристины опухли от слез.

– Вот и она, Томас. – Элеонор взглянула на сидевшего подле нее мужчину. – Ну, разве я преувеличивала, говоря тебе, что она красива?

Посмотрев на вежливо улыбающегося мистера Аддерли, Кристина заметила сутулую фигуру, прислонившуюся к стене. Неистовая ярость захлестнула ее.

– Вы! – прошипела она, глядя на всклокоченного кузена. – Как вы осмелились прийти в этот дом после того, что сделали! Как вы вошли? Дамиан распорядился, чтобы вас близко не подпускали к дверям!

Но не успел Тадеус ответить, как мистер Аддерли поднялся и сделал шаг вперед.

– Это моя вина, Кристина. Я приказал слугам впустить его. Надо, чтобы он кое-что объяснил нам.

Кристина с трудом овладела собой и холодно посмотрела на дядю. В его серо-голубых глазах, точно таких же, как у ее матери, она увидела искреннее раскаяние. Томас Аддерли сохранил военную выправку, его скромная, но добротно сшитая одежда говорила о достатке и хорошем вкусе. Хотя дядя был очень серьезен, Кристине показалось, что он человек добродушный. С непринужденной грацией, унаследованной от матери, девушка протянула ему руку и присела в реверансе.