Повелитель Островов - Дэвид Дрейк

Бенлоу вежливо «слушал», но голова его была занята мыслями, никак не связанными с катчиновским предложением. И, насколько могла судить Илна по выражению его лица, весьма неприятными мыслями.

Вдалеке по склону холма растянулась неспешная цепочка — это Кашел с Гарриком перегоняли отару Бенлоу из загона в деревню. Гаррик со своим смычком маневрировал в хвосте, урезонивая жалобно блеющих овец. Кашел же со своими подопечными еще не показался из-за поворота на северной оконечности Барки.

— Добрый день, дядюшка Катчин, — громко прервала монолог мельника Илна. — Поскольку вы — мой ближайший родственник в деревне, то перед отъездом я хочу оставить вам кое-что на сохранение.

И она протянула ему ключ с четырьмя бороздками. Поскольку Катчин непонимающе таращился на нее, девушка взяла дядю за руку, развернула ее ладонью вверх и решительно вложила туда ключ.

— Это на всякий случай, — пояснила Илна, внимательного осматриваясь. — Надеюсь, пока мы с Кашелом будем отсутствовать, никому не придет в голову рыться в наших вещах.

— О чем это ты толкуешь, девчонка? — в недоумении спросил Катчин. — Ты-то куда собралась? Насколько я знаю, ты никогда не покидала деревню… да и не могла, даже если б захотела!

Вместо ответа Илна развязала один из своих узлов. Внутри полотняного покрывала обнаружился шерстяной ковер, покрытый черно-белыми и разнообразно-серыми узорами.

— Я только что закончила свой настенный ковер и собираюсь продать его на рынке в Карокозе, — пояснила девушка. — Там мне заплатят по крайней мере в три раза больше, чем проезжий купец в нашей деревне.

Она бросила взгляд на северную дорогу — хотя отара еще не показалась, уже можно было слышать голос Кашела, призывающего к порядку непослушных овец.

— Вы правы: раньше я не могла никуда отлучиться, так как постоянно заботилась о своем брате. — Завладев инициативой в разговоре, Илна сочла возможным понизить голос. Тем не менее каждое ее слово слышалось четко, как удар молотка. Обращаясь теперь к Лиане, она продолжала: — Парни подчас абсолютно лишены здравого смысл. Ну, чистые дети.

Лиана оторвалась от своего занятия и посмотрела на девушку. Она скептически подняла бровь, но не произнесла ни слова.

— Времена сейчас такие неспокойные, — вменился Бенлоу.

Он старался говорить мягко, даже льстиво, хотя меж бровями у него залегла складка. — Не думаю, что это подходящий момент впервые покидать дом для такой хорошенькой молодой девушки.

— Я в курсе, какие сейчас времена, — холодно парировала Илна. Все в Барке знали: эта девушка не потерпит покровительственного тона мужчины. — История с личем произошла на моих глазах, насколько вы помните. Но смею надеяться, с отъездом чужестранцев исчезнут и неприятности, которые они принесли в наш дом.

Катчин смущенно крякнул. Ну что с нее взять! Ему доводилось слышать куда более резкие (и менее справедливые) суждения от своей племянницы.

Бенлоу покраснел.

— Я не имею никакого отношения к личу, — хрипло возразил он и отвернулся, будто заинтересовавшись чем-то на улице. — Ну что, парни с овцами еще не подошли?

— Мы будем рады, если вы присоединитесь к нашему каравану, госпожа, — неожиданно подала голос Лиана. — С нами вы будете в безопасности. Но, позвольте спросить, вы обдумали уже, как вернетесь в родную деревню?

Женщины скрестили взгляды.

— Вы очень любезны, госпожа, что беспокоитесь обо мне, — произнесла Илна. — Уверяю вас: каждый, кто имел несчастье расти без ваших жизненных преимуществ, просто обязан самостоятельно печься о своем благополучии — и благополучии близких друзей, не обремененных излишней мудростью.

Девушка улыбнулась. В своем воображении она видела Лиану крепко связанной и поджариваемой на тихом огне.

20

У единственного входа в крепость собрались ее защитники — семнадцать оставшихся в живых Кровавых Орлов. Вообще в хаосе первых минут, когда внезапно поднялась орда оживших аркаев, уцелело гораздо больше солдат, чем моряков. Это имело простое объяснение — наличие доспехов и лучшее вооружение. Выжившие гвардейцы попытались забаррикадировать вход, используя единственный оказавшийся под рукой материал — трупы павших людей, но в основном — аркаев.

Воспользовавшись передышкой, отшельник принялся осматривать Шарину. Девушка изо всех сил старалась не стонать и не вздрагивать, пока Ноннус накладывал прохладную мазь на ее израненную спину. В основе лекарства, очевидно, содержался какой-то жир — отшельник предпочитал его ланолину, которым широко пользовались скотоводы. Но было там и что-то вяжущее: в первый момент мазь вызывала сильное жжение, которое затем переходило в приятное тепло.

Вскоре стало ясно, что баррикады не способны сдерживать натиск аркаев. Появлялись все новые монстры: они раскидывали трупы по двору, протискивались к дверям и в свою очередь погибали. Но постепенно мечи Кровавых Орлов тупились, копья ломались, и время от времени пилообразные конечности аркаев доставали солдат в прорехи доспехов. Раненых прибавлялось, но и те, кто сумел избегнуть печальной участи, все больше уставали в этой бесконечной схватке.

— А я и не заметила, как ты прихватил свой медицинский ящичек, Ноннус, — произнесла девушка. Ей хотелось говорить на любую тему — лишь бы не молчать и не слышать звуки сражения у ворот. Хотя правильнее было назвать это бойней. Люди бранились и проклинали все на свете, мечи с хрустом разрывали хитиновый покров аркаев, затем раздавалось мелодичное пение стали — это солдат выдергивал застрявшее во вражеском теле оружие. Погибая, монстры издавали свистящий хрип — высокий звук, от которого у Шарины по телу бежали мурашки.

— Я же охотник на тюленей, дитя мое. — В голосе отшельника слышалась ирония. — Когда плывешь в крошечной лодочке, разумнее всего привязать необходимые вещи к своему телу. Если лодка опрокинулась, тренированный моряк может вернуть ее в прежнее положение двумя взмахами весла, но вот сохранить при этом болтающийся по лодке багаж ему не под силу.

Тем временем аркаи все прибывали. Моряки под началом Кизуты пытались сдвинуть с места каменный алтарь, чтоб заблокировать вход. Но даже Шарина понимала: это обеспечит передышку ненадолго.

— Ноннус, — снова заговорила она, стараясь, чтобы голос спокойно. — Сколько мы, по-твоему, продержимся?

— Не удивлюсь, если это будет достаточно долго, — ответил отшельник. Он потянулся, чтобы через прореху на ее тунике исследовать порез пониже правой лопатки. Именно сюда пришелся основной удар руки-пилы, в остальных местах было больше проколов, чем порезов. — Особенно если удастся заделать дверь.