Вторжение - Вячеслав Хватов

Минуя то место, где мы расстались, мой приятель как бы споткнулся и выронил грязный тряпичный сверток. Повезло, ни один из охранников этого не заметил, и вот уже, дождавшись, когда процессия свернет на грунтовку, пересекающую заброшенное свекольное поле, я пробираюсь к своей добыче. Это завернутый в замусоленное вафельное полотенце клейкий серый комок геркулесовой каши с прилепившейся к нему цветастой упаковкой какой-то фигни из стандартного американского сухого пайка.

Бля, как я жрал эту кашу! Даже халявную черную икру на прошлогоднем корпоративе не поглощал с такой скоростью. Еле удержался, чтобы не съесть и хлебцы из упаковки. Их я оставил на утро, а утром Костик незаметно для остальных швырнул в канаву возле поля то, что можно было бы назвать хлебом.

На следующий день он не появился. Сколько я ни вглядывался сквозь листву в каждого из рабов, в нестройно бредущей колонне, долговязую фигуру моего приятеля там мне обнаружить не удалось. Во второй партии его тоже не было, и только среди смуглых курчавых брюнетов из солнечной Молдавии, что раньше клали плитку в московских квартирах, а нынче подрядились вкалывать грузчиками в этом трудовом лагере, я обнаружил своего приятеля.

Костик вел себя как-то необычно, постоянно оглядывался и заметно нервничал. На этот раз пожрать мне он не ничего не сбросил, а вместо этого то и дело отрывал шматки от растущих на обочине высоких лопухов и незаметно засовывал эту гадость себе в рот.

Совсем ебанулся что ли?

Я, понадеявшись все же, что Костик перестанет дурить и выждав удобного момента поделится со мной хавкой, не упуская его из виду, осторожно крался за это компанией. И вот они не спеша дочапали до опушки ближайшего леса, от которой начинались длинные капустные грядки с редкими созревшими кочанами, которые еще надо было отыскать промеж разросшихся сорняков. Сразу за этими зарослями начинались более мелкие грядки, с торчащей из них морковной ботвой. Туда и поплелся Костик, сопровождаемый ухмыляющимся чуркой с автоматом.

Какое-то время ничего не происходило. Ингушские "мастера спорта" по стрельбе по всему живому лениво расхаживали в своих китайских костюмах "абибас" промеж еле переставляющих ноги пленников, то и дело покрикивая на них, молдаване прохлаждались в теньке, ожидая когда наберет с десяток-другой мешков с морковкой, Костик тоже собирал этот силос не первой свежести.

Вот один из охранников решил позавтракать, присел на сучковатое полено и достал видать вчерашнюю шаурму и бутылку с минералкой.

Я сглотнул слюну и только собрался отвернуться, чтобы не захлебнуться ей совсем, когда Костик вдруг вскочил, блеванул какой-то зеленой херней прямо под ноги этому чурке и принялся спускать штаны.

Джигита как ветром сдуло со своего места. Он что-то прокаркал по-своему, показал в сторону кустов и отвесил засранцу пинка, придавая тому нужное направление. Костик немедля скрылся в зарослях. Я же решил воспользоваться возможностью перетереть с моим приятелем, и, пропахав на пузе по капустной меже, тоже нырнул в лес.

Однако приятеля своего нигде не обнаружил, только треск веток выдавал направление, в котором он двигался.

Бегом за ним!

Я старался как мог, и минут через десять впереди замаячила светлая Костикова макушка. Мы пробежали километр или около того, когда он начал выдыхаться. Да и я был на пределе.

Еще бы не жрать как следует столько дней!

Ты чего… у-ф-ф… драпанул, будто тебе пистон в жопу вставили… Уф-ф…

— Посмотрел бы я на тебя, ага…. Фу-у… После суток в этом концлагере.

— Что, на самом деле, все так херово?

— Потом расскажу. Давай валим отсюдова.

Мы пробирались сквозь лесную чащу еще полчаса, стараясь идти так, чтобы склоняющееся к западу солнце все время светило в затылок. Я бы мог шагать и дальше, но у Костика внезапно скрутило живот.

Вовремя, нечего сказать! Хотя чего тут удивляться? Сожрать столько лопухов!

Однако, если бы у тех были собаки, они нас давно бы порвали на британский флаг, но мне от чего-то кажется, что отсутствию Костика мало кто придаст значение. Может быть, даже его побега и не заметят. Одним кафиром больше, одним меньше. Вон стадо копается в поле, а завтра еще с десяток русских на запах похлебки придет.

Наконец-то просравшись, мой спутник вновь приобрел способность мыслить. Оно понятно, кровь от требухи к мозгам вернулась. Я сидел и мысленно посмеивался. Не мне судить, конечно, но неужели нельзя было придумать другой способ свалить из лагеря, а не ставить над своим организмом сомнительные эксперименты?

Смех смехом, но мы с Костиком находились где-то в лесу, без единого грамма воды и крошки хлеба, не говоря уже об оружии и медикаментах. Например, таблетка-другая активированного угля сейчас кое-кому точно бы не помешала.

Сколько мы валялись в траве посреди лесной поляны, я не знаю. Может два часа, а может и четыре. В один момент Костик резко вскочил, будто вспомнив о чем-то, сорвал с себя футболку и протянул мне найденную где-то острую щепу:

— Вырежь мне на хрен этот микрочип.

— Да ты что? — Замялся я. — Такой хреновиной не сумею. И потом, если бы пиндосы подключились, давно бы нас обложили.

— Режь, говорю! Если попадемся, сразу по базе пробьют, что в бегах.

— А если без чипов попадемся, все одно в партизаны или террористы запишут. Не, на фиг. У нас ни бинта, ни зеленки нет, заражение может быть.

— Ну ладно. — Как-то сразу сник мой приятель. — Тогда вставай, пойдем дальше на восток. — То ли спросил, то ли решил за нас обоих Костик.

— Почему именно на восток?

— Так казанская ветка железной дороги туда идет. Ты ведь в Казань к своему знакомому ехать хотел?

— Ну да…

— Я бы туда с тобой подался. — Затараторил он. — Хочется уже к нормальным людям прибиться. Ты же рассказывал, твой босс — нормальный мужик. Как думаешь, меня там примут?

— Хрен его знает. Я не знаю, примут ли меня, но других вариантов у нас все равно нет. Пошли.

— Погоди. Я сейчас.

— Бля!

Едва уловимый запах жженой резины или пластмассы заставил нас с Костиком сбавить ход.

— Давай обойдем, а? — Я с тревогой вглядывался в просвет между деревьями. — Хватит уже приключений на нашу жопу.

— Обойдем. Тока чуток глянем издалека.

Сил спорить, если честно, у меня уже не было, да и жрать хотелось, мама не горюй, а запах дыма как-то ассоциировался с едой. Пошел вслед за Костиком.

Я и не понял, что его так зацепило. Ну подумаешь очередная раскуроченная тачила со жмуриками. Сколько сейчас такого по всем дорогам?

— Я этих людей еще несколько часов назад живыми видел. Вот как ты передо мной стояли.

— А-а-а…

— Была такая мысль, напроситься с ними ехать.

— Пронесло.

Я стоял и смотрел на изрешеченный пулями джип с надписью TV на бортах и на капоте. Возле искореженной водительской двери валялось изуродованное человеческое тело. Еще кто-то скрючился внутри, а с другой стороны на траве лежал парень, неестественно серое лицо которого показалось мне смутно знакомым. На нем как бы отразился немой вопрос "за что?" и только это помешало мне сразу узнать широко известного в прошлом сетевого журналиста, автора множества топовых книг и статей и хозяина раскрученного сайта.

Даже обалдел немного. Разве я мог когда-нибудь предположить, что увижу его, сжимающего тонкими холеными пальцами огромную рваную дыру в животе. Дорогие белые фирменные джинсы в запекшейся крови, стеклянные глаза, отлетевший на пару метров ботинок из крокодиловой кожи… Мда.

Какое-то время мы с Костиком стояли, глядя на все это, но я первым вышел из ступора и принялся обыскивать машину.

На наше счастье она не загорелась, и поживиться тут было чем.

Первой на землю полетела перемолотая пулями съемочная аппаратура. За ней куча дорогих, но абсолютно бесполезных вещей. Ну вот кому, например, нынче взбредет в голову таскать с собой барбекюшницу или набор курительных трубок? Расстегнув такую маленькую сумочку навроде барсетки, я и вовсе подвис на какое-то время, обнаружив ее набитой всяческой мужской косметикой. Из всего этого барахла мы взяли только бритвенные причиндалы, да какой-то гель для душа. Мыла-то все равно нет.

Порадовала автомобильная аптечка и особенно запасы жратвы. Покушать покойники были явно не дураки.

Оружия, конечно, не было, если не считать таковым электрошокер, сразу же полетевший в кусты, и травмат, который, после некоторых раздумий, был отправлен туда же.

Кое-что из предметов роскоши все же решили взять. Самим на фиг не надо, а на что-нибудь полезное обменять пригодится. Костик хапнул таки трубки и табак, а я снял с запястья журналиста часы "Картье", после чего окончательно почувствовал себя мародером. Еще зачем-то отцепил с его груди бейджик с заламинированной фотографией и мегнитной полоской для считывания и достал из нагрудного кармана забрызганной кровью рубашки журналистское удостоверение и остальные документы. Все это завернул в полиэтиленовый пакет и положил в боковой кармашек кофра из-под камеры. В него мы запихали всю свою добычу, потому что единственный рюкзак был прострелен и залит кровью.