Сын Одина - Сим Симович

Враг ушёл. Или никогда здесь и не был, наблюдая издалека.

Горе накатило новой волной, ещё более мощной. Виктор упал на колени, и на этот раз не рядом со статуей, а просто там, где стоял. Силы покинули его, словно вода утекает из треснувшего сосуда.

Всё, ради чего он жил последние недели, исчезло. Счастье, которое казалось таким прочным, рассыпалось, как карточный домик на ветру. Кристина была не просто возлюбленной — она была его якорем, тем, что удерживало его человечность в мире, где он становился всё больше похож на оружие богов.

Без неё он что? Бессмертный убийца, проклятый скитаться по миру в поисках врагов? Монстр, который может только разрушать?

Лёд в сердце становился толще. Боль притупилась, но не исчезла — просто спряталась под холодной коркой равнодушия. Виктор чувствовал, как что-то важное умирает в нём. Не жизнь — её у него отнять было нельзя. Что-то более тонкое. Способность чувствовать тепло. Способность надеяться.

Он посмотрел на свои руки. Они всё ещё выглядели человеческими, но ощущались чужими. Холодными. Словно уже не принадлежали живому существу.

Ветер снова поднялся, и на этот раз в его шелесте определённо слышался шёпот. Не смех — что-то более тонкое. Слова на грани слышимости, которые проникали в разум, минуя уши.

Одинокий... всегда был одинокий... всегда будет...

Она была иллюзией... красивой иллюзией... но иллюзии не длятся вечно...

Ты оружие... орудие... не человек... никогда не был человеком...

Виктор попытался не слушать, но голоса были настойчивыми. Они говорили то, что уже нашёптывала ему его собственная тьма. То, что он пытался не признавать, пока рядом была Кристина.

Посмотри на себя... что ты сделал с теми крестьянами... как легко ты мог их убить...

Посмотри, что стало с ней... все, кого ты любишь, обречены...

Проклятие... вечное проклятие... и ты заразил им её...

— Заткнись, — прошептал Виктор, зажимая уши руками.

Но голоса звучали не снаружи. Они исходили изнутри, из той части его души, которая всегда сомневалась, всегда боялась.

Один... навсегда один... таким создал тебя Всеотец...

Лёд в сердце становился всё толще. Виктор чувствовал, как холод распространяется по телу, но это не пугало его. Наоборот, холод приносил облегчение. Замёрзшее сердце не может болеть так сильно.

Он встал и снова подошёл к статуе. Лицо Кристины было спокойным, почти умиротворённым. Может быть, для неё это и правда было лучше. Может быть, жизнь рядом с проклятым монстром и не стоила того, чтобы за неё держаться.

Отпусти её... отпусти и иди дальше... ты знаешь, что должен делать...

Найди того, кто это сделал... заставь его заплатить... покажи миру, что значит гневить Стража Севера...

Да. Месть. Это было понятно, просто. Найти виновного и уничтожить его. Не ради справедливости — ради боли, которую этот кто-то должен был почувствовать в ответ.

Виктор осторожно поднял статую на руки. Кристина была лёгкой — лёд весил меньше живой плоти. Он отнёс её к большому дубу на краю поляны и осторожно поставил у его ствола, спиной к дереву.

— Жди меня, — сказал он застывшему лицу. — Я вернусь за тобой, когда найду того, кто это сделал.

Статуя не ответила. Не могла ответить.

Виктор отступил на несколько шагов, запоминая место. Потом повернулся и пошёл прочь с поляны. Шаги были твёрдыми, решительными. Лёд в сердце давал ему силу — холодную, беспощадную силу, которая не знала сомнений и колебаний.

За спиной ветер снова поднялся, и в его завывании отчётливо слышался довольный смех. План, какой бы он ни был, работал. Страж Севера шёл по предначертанному для него пути.

А на поляне, у подножия старого дуба, ледяная статуя молча смотрела в пустоту невидящими глазами. Холод, исходящий от неё, медленно, но неуклонно превращал зелёную землю в ледяную пустыню.

И с каждым шагом, который уводил Виктора всё дальше, лёд в его собственном сердце становился лишь толще.

Глава 12

Глава 12: Пустыня за спиной

Виктор шёл на север. Не потому, что знал, куда идти — просто север был единственным направлением, которое имело смысл. Там, в ледяных пустошах, где он впервые встретил Одина, где получил своё проклятие. Возможно, там он найдёт ответы. Или хотя бы врагов, достойных его ярости.

Первые два дня он почти не останавливался. Шёл сквозь леса и поля, мимо деревень и ферм, не обращая внимания на удивлённые взгляды крестьян. Его лицо было каменным, глаза не отражали никаких эмоций. Лёд в сердце рос, превращая живые чувства в холодную, режущую боль.

Но на третий день он заметил то, что происходило за его спиной.

Тропа, по которой он прошёл накануне, была покрыта инеем. Не обычным утренним инеем, который исчезает с первыми лучами солнца. Это был плотный, белый слой, который сверкал даже в полуденном свете и не таял от тепла.

Виктор остановился на вершине холма и обернулся. Его путь тянулся через долину узкой белой полосой, словно кто-то провёл по земле гигантской кистью, обмакнутой в зимнюю краску. Трава вдоль тропы пожелтела и поникла, листья на деревьях скручивались, а птицы покинули эти места.

Он посмотрел на свои следы. Там, где его ботинки касались земли, почва была покрыта тонкой корочкой льда. И этот лёд не таял.

«Это я», — понял он с холодной ясностью. «Это от меня».

Но понимание не принесло ни удивления, ни тревоги. Всё было логично. Кристина превратилась в лёд, и теперь этот лёд был частью его. Холод её сердца стал холодом его души, а сила, которая когда-то создавала