Люси. Истоки рода человеческого - Дональд Джохансон

Не так давно я спросил Джима Аронсона, как он мог бы объяснить расхождение в 700 тысяч лет между датировками Фитча-Миллера и датировкой Кёртиса.

— Я думаю, все дело в чистоте породы, — ответил он. — Первое, на что обратили внимание Кёртис и его помощники, — это наличие значительно более древних включений в образцах туфа KBS. Поскольку мы работаем на грани возможностей калий-аргонового метода, подобные примеси могут сильно изменить картину. Достаточно нескольких зерен, чтобы результат получился совершенно иным.

— Группа ученых из Беркли, — продолжал Аронсон, — при микроскопическом исследовании образцов обнаружила наряду со сравнительно молодыми кристаллами полевого шпата, характерными для туфа KBS, гораздо более древние включения этого минерала. Им пришлось удалять их вручную, прежде чем приступить к анализу образцов. Полученные результаты группировались с небольшим разбросом вокруг цифры 1,8 млн. лет. Еще большую уверенность вселяло совпадение результатов при анализе двух компонентов туфа, содержавших достаточное количество калия, — кристаллов полевого шпата и стеклоподобной пемзы.

— Туф KBS, — сказал Аронсон, — это сейчас, по иронии судьбы, лучше всего датированный слой из всех восточно-африканских отложений. Нужно соотнести его с ископаемыми остатками; но поскольку стратиграфия в районе озера Туркана очень запутанная, сделать это будет нелегко. В этом, на мой взгляд, и состоит главная задача кенийской группы, работающей в таком интересном месте.

Покинув экспедицию в Кооби-Фора, Тим Уайт присоединился к Мэри Лики. Он стал работать палеонтологом в Летоли, расположенном примерно в 30 милях к югу от Олдувая. Летоли — самый необычный из всех районов рифтовой системы, где были найдены окаменелости. В Омо, восточной части озера Туркана и Хадаре климат со времен плио-плейстоцена сильно изменился. Некогда здесь был край многочисленных озер, в котором изобиловала дичь. Озера соединялись змейками рек и были окружены густыми тропическими лесами. Ныне эти места практически превратились в пустыню. Климат Летоли оказался более стабильным: в давние времена там было намного суше, зато в наши дни здесь гораздо больше зелени; поблизости расположено несколько небольших озер. Летоли лежит на пути ежегодной миграции крупных копытных к равнине Серенгети. Чтобы представить себе масштабы этого живого потока, нужно хотя бы раз его увидеть. Конечно, туристам Летоли покажется приятнее любых пустынных мест, но для искателей окаменелостей оно менее удобно, так как обильные заросли мешают видеть ископаемые остатки на поверхности земли.

И все-таки Летоли уже больше сорока лет привлекает внимание палеонтологов, так как отложения здесь, по-видимому, очень древние — вплоть до середины плиоцена. В последние годы это было подтверждено с помощью калий-аргонового метода. Анализу подвергли два вида туфов Летоли, и возраст одного из них оказался 3,59 млн., а другого — 3,77 млн. лет. Остатки гоминид, которые предстояло изучить Уайту, были найдены между этими двумя слоями, и им могло быть около 3,7 млн. лет.

В течение нескольких десятилетий никто не ожидал найти в Летоли остатки гоминид. В 1935 году их поисками пытался заняться Луис Лики, но потерпел неудачу. Он никогда не узнал, что клык, который он принял за зуб павиана и отослал в Британский музей, на самом деле принадлежал гоминиду. Это был не только первый из найденных зубов взрослого австралопитека, но и вообще первая находка подобного рода со времен «бэби из Таунга». Тем не менее зуб пролежал в коллекциях незамеченным до 1979 года, пока не попался на глаза Уайту и сотруднику музея Питеру Эндрьюсу, которые наконец верно опознали его принадлежность.

Между тем Лики, не имевший представления, что в его руках оказались древнейшие из известных в то время остатков гоминид, запаковал вещи и переехал в Олдувай. Вслед за ним в Летоли появился немецкий ученый Коль-Ларсен, который работал здесь в 1938 и 1939 годах. Он нашел фрагмент верхней челюсти с сидящими в ней премолярами и хорошо сохранившейся ячейкой для клыка.

Все эти находки были настолько древними и примитивными, что в 30-е годы вряд ли кто-нибудь мог усомниться в их принадлежности обезьянам. Мышление ученых в те годы попросту не отличалось еще достаточной гибкостью, хотя воображение постоянно твердило им: ищите в глубине веков более древнего предка. Странная, парадоксальная ситуация, с которой приходится сталкиваться и в наши дни.

Когда в 1974 году Мэри Лики отправилась в Летоли, она была уже внутренне готова к тому, чтобы обнаружить и распознать очень древних представителей рода Homo. После того как опытный собиратель окаменелостей, обученный Лики кениец Камойя Кимеу, расчистил дорогу в зарослях и, обследовав часть отложений, обнаружил остатки гоминида, Мэри Лики приехала в район Летоли со своей собственной группой. В последующие два года она и сотрудники ее экспедиции нашли сорок два зуба, некоторые из них вместе с фрагментами челюстей. Особенно хорошо сохранился один фрагмент — LH-4[13]; это был кусок нижней челюсти с девятью сидящими в ней зубами.

Однако от других местонахождений наших древнейших предков Летоли отличало то, что здесь были обнаружены также следы гоминид — одно из самых необычных открытий в палеоантропологии.

Перед нами цепочка следов, обнаруженная в Летоли. Очевидно, два гоминида — большой и маленький — некогда прошли здесь в одном направлении. Невозможно сказать, передвигались ли они вместе и каков был их пол. Такие следы встречаются в тонких слоях вулканического пепла, лежащих непосредственно под верхним слоем почвы. Они необычайно хрупки.

На втором фото изображен Тим Уайт в тот момент, когда ему удалось извлечь отливку одного из отпечатков, не разрушив при этом сам след.

Рядом с Летоли расположен ныне потухший вулкан Садиман. Около четырех миллионов лет назад он был действующим. Однажды он выбросил облако карбонатитового пепла, по своей консистенции напоминавшего очень мелкий речной песок. Прежде чем извержение прекратилось, все окрестности покрылись ровным слоем пепла в сантиметр толщиной. Хотя сам процесс выпадения осадков вряд ли мог понравиться обитавшим в округе зверям и птицам, он не потревожил их, так как они остались жить в этом месте. Вслед за выбросом пепла, продолжавшимся, вероятно, не больше суток, пошел дождь. Пепел намок, и на нем, как на только что уложенном асфальте, стали отпечатываться следы всех, кто проходил по нему: слонов, жирафов, антилоп, зайцев, носорогов, свиней. Там были и следы наземных птиц, таких как цесарка и страус, а также миниатюрные следы многоножек.

Под жарким солнцем Летоли влажный пепел быстро высох и затвердел, сохранив таким образом все оставленные на нем следы. Затем Садиман вновь заговорил. Новое облако пепла, осев на землю, покрыло первый слой с его отпечатками. Это повторялось несколько раз на протяжении сравнительно короткого — не более месяца — периода времени, и в результате образовался пласт вулканического туфа около 17 сантиметров толщиной. Так как выброс пепла и его затвердение происходили многократно, слой туфа на самом деле состоит из одного или двух десятков тонких отчетливо видных прослоек. Некоторые из них благодаря эрозии оказались теперь на поверхности. Они встречаются в Летоли то там, то здесь — серые отложения, обнажившиеся из-под слоя комковатого дерна.

Шел 1976 год… Однажды в полдень наиболее энергичные члены экспедиции Мэри Лики развлекались тем, что бросали друг в друга куски сухого слоновьего помета. Кому-нибудь это занятие может показаться странным, но в полевых условиях возможности для активного отдыха весьма ограниченны, а между тем буйная энергия молодых людей должна находить выход. Один из игроков, палеонтолог Национального музея Кении Эндрью Хилл, увертываясь от летящих снарядов и оглядываясь в поисках новых боеприпасов для ответной атаки, вдруг очутился в высохшем русле ручья. Он стоял на обнажившемся слое вулканического пепла и заметил в нем необычные вмятины. Внимательно осмотрев их, Хилл решил, что перед ним скорее всего следы животных. Его предположение подтвердилось, когда была обследована более обширная территория и найдены другие отпечатки.

Однако этому необычному открытию в тот момент не придали большого значения и всерьез занялись им лишь в следующем, 1977 году, после того как сын Мэри Лики, Филипп, и один из сотрудников экспедиции Питер Джоунс обнаружили несколько огромных следов слона, а рядом с ними цепочку следов, поразительно напоминающих отпечатки ног человека.

В том же году об этих следах узнал весь мир — немного позднее Мэри Лики поехала в США и рассказала о новой находке журналистам. Многим казалось невероятным, что такая эфемерная вещь, как следы, могла сохраниться на протяжении столь долгого времени. Однако Мэри была уверена, что это древние следы и что часть их принадлежит гоминидам. По ее мнению, эти существа еще не очень хорошо передвигались на двух ногах и слегка волочили их. Мэри сообщила также о том, что в Летоли, по-видимому, жили человекообразные обезьяны, которые при передвижении опирались на согнутые пальцы рук. Она рассказала и о некогда существовавшем там источнике воды, который, вероятно, посещали звери и птицы. Мэри усмотрела в расположении следов признаки паники; возможно, что животные, напуганные извержением вулкана, в страхе бежали из этой местности.