Очень Крайний Север. Восхождение - Валерий Лаврусь

Первый пункт назначения: Тарко-Сале. Время полёта: два часа. Вертолёт должен забрать какой-то груз, чтобы отвезти ещё дальше на север, а по дороге высадить аэрокосмогеологов.

Ни разговаривать, ни спать от грохота двигателей не получалось – спал только старый глухой Буран. И все торчали в иллюминаторах, рассматривая проплывающие под ними: дороги, болота, леса, болота, реки, болота, озёра, болота, озёра, болота, болота, болота, озёра, бесконечные озёра и болота… Ещё не все озёра вскрылись, местами были видны голубоватые острова льда. Некоторые озёра с белыми кляксами, разбросанными по зеркалу озера, отсвечивали изумрудной зеленью. Эти кляксы – грифоны – выходы мерзлотного метана. Но большая часть озёр уже оттаяла, и отсвечивала антрацитовой чернотой. Вода – она сверху чёрная, особенно в непогоду.

Через час вертолёт подлетел к большой реке: Пяко-Пур.

Пяко-Пур – река интересная. Вдоль всего её среднего течения по северному берегу поднимается высоченный – метров в пятьдесят – бруствер, изъеденный песчаными раздувами. Бруствер – останец ледниковой эпохи: вероятно, русло древней реки, вывернутой песчаным дном после таянья льдов километровой толщины. Чуждая природа для глаза выходцев со средней полосы. Чуждая, но прекрасная!

Оставшийся путь вертолёт держался реки, и через час был в Тарко-Сале. Аэропорта там нет, только вертодром, поэтому вертушка без особых умствований села и выпустила пассажиров. Заправка и загрузка. Космогеологи отошли в сторону и наконец-то с наслаждением закурили.

– Ты место ещё раз смотрел? – жадно затягиваясь, в который раз мучил Золевского Славка.

– С-сто раз уже смотрел, – заикался Григорич, раздражённо чиркая спичками и подкуривая папиросу, (а курил он строго «Беломор»). – Я же показывал… Там п-проточное озеро. Говорю же: без рыбы не останемся!

Рыба на полевых – это свежая пища. Тушёнка приедается через два-три дня до изжоги, Юрка уже это знал. Рассказывали, что ещё иногда бывает дичь, но это редко, и в основном осенью. Юрка на неё ещё не попадал.

– Ну-ну, – рассеянно покивал Славка.

– Чего «н-ну-ну»?! – взвился Григорич. – Чего «н-ну-ну»?! Я же тебе показывал! И Игорю п-показывал!

– Нет там протоки, – отмахнулся Вокарчук.

– Н-ну как же нет?! Как же… – Григорич защёлкал замками, доставая из полевой сумки снимок. И они втроём взялись в очередной раз рассматривать место, куда была намечена высадка, бурно споря и отчаянно жестикулируя.

Юрка присел на корточки и почесал Бурану ухо.

– Что, собака? Нам-то по фигу, куда нас привезут? – Буран закряхтел от удовольствия, открыл пасть, вывалил язык и улыбнулся. – Ну, точно по фигу!

– Эй, эколухи! – выкрикнул борттехник, – готовы?! Командир зовёт. Покажете, где вас выбросить…

Золевский с Игорем рысью потрусили к вертолёту, а Славка в очередной раз принялся «лечить» Юрку с Бураном, как будет проходить высадка:

– …Золевский и Игорь остаются в вертолёте. Мы с тобой выпрыгиваем. Расстилаем кусок брезента и на него выгружаем, что нам подают эти, – он кивнул в сторону вертолёта. – Сначала они подадут доски. Потом – продуктовые ящики и аккумуляторы. Мы их по углам брезента ставим. Потом всё остальное. – Славка теребил загривок Бурана. – Делаем всё быстро, эти… – он опять кивнул в сторону вертолёта, – не любят долго висеть над болотом. Как всё выгрузим, мужики прыгают к нам с ещё одним куском брезента, мы его раскрываем, укладываем сверху и ложимся на него…

– Чтобы не сдуло…

– Чтобы не сдуло.

– А Буран?

– А что Буран? – Славка перестал гладить пса.

– Его как будем высаживать?

– Его-о-о-о… А хрен знает – пускай Золевский решает. Его собака – ему лучше знать, как она на вертолёты реагирует. Как рука?

– Нормально.

– «Нормально» – передразнил Славка. – Башкой соображать надо, куда руку суёшь! Ладно, пошли. Зовут. Буран! Буран! Фьють, айда, собака!

Забрались в вертолёт и расселись по местам. Игорь повернулся к Славке:

– Охренеть! Не знаю, куда они нас посадят… У них полётная карта – пятисотка. Там ничего не видно.

– Пятисотка? Пятьсот тысяч?! – переспросил Славка.

Золевский и Игорь синхронно кивнули. Славка покачал головой и откинулся к борту.

– Что-то не так?! – сквозь шум запускаемого двигателя поинтересовался Юрка.

– У них карта: в одном сантиметре пять километров! На ней ничего не поймёшь. Ладно, – отмахнулся Славка, – на месте разберёмся!

Вертолёт набрал обороты, оторвался от земли и, круто поднимаясь, полетел на восток.

Минут через пятнадцать командир позвал показать, куда садиться. Славка с Золевским пошли вместе.

– Сейчас они науказывают! – заржал Игорь. – Они друг с другом-то договориться не могут, а теперь командиру мозги вынесут!

Минут десять вертолёт клонился то влево, то вправо, а потом пошёл вниз. Славка с Золевским вернулись с красными от крика лицами. Видно было, Серов – злой.

– Приготовились! – выкрикнул он.

Ещё через пару минут вертолёт, коснувшись левым шасси моховой кочки, завис. Борттехник открыл дверь, и Серовы спрыгнули вниз. Под ногами было сухо, но зыбко, торфяная подушка пружинила. Славка развернул брезентовую подстилку и бросил на землю. Юрка принял от Золевского первый ящик с продуктами и ухнул его на один край подстилки. Славка тем временем держал другой. Юрка схватил ещё один ящик и поставил туда. Славка освободился, и они вдвоём скинули два аккумулятора. Потом пошли доски и всякое барахло. Через пару минут с вертолёта спрыгнул, подхватив Бурана, Золевский, а за ним – Вокарчук с брезентом. Игорь и Славка быстро развернули брезент и раскинули поверх вещей.

– Ложись! – показал рукой Славка. Все попадали, накрывая вещи телами. Буран тоже распластался на брезенте, прижав уши. Вертолёт раскрутил лопасти, оторвался колесом от кочки и быстро пошёл вверх, оставляя аэрокосмогеологов на болоте.

– Всё. Прибыли, – Славка перевернулся, присел и посмотрел вслед вертолёту, который, набирая высоту, разворачивался и ложился на курс, на север.

Поднялись, огляделись. Пейзаж нерадостный. Вокруг расстилалась тундра с мерзлотными буграми, окружённая бесконечными озёрами. И по-прежнему накрапывал мелкий, занудный дождь.

– Ну, и г-где твоё п-роточное озеро? – передразнил Золевского Славка, подкуривая сигарету.

– Т-ты же видел! – стал опять заводиться Золевский. – Он же н-не туда нас высадил! Я ему с-сколько тыкал? Я ему… А он всё равно – сел, куда сам за-ахотел!

– А… Ладно! – Славка выпустил струю дыма. – Хрен ли теперь орать – давай думать, где палатку ставить? Пошли, посмотрим… Что тут у нас.

И они разбрелись осматривать территорию.

Территория оказалась такой, какой она представилась с самого начала. Тундра, тундра, тундра… Озёра и мерзлотные бугры. Северная пустыня. С одной стороны – вдалеке стояли одинокие кедры, с другой – тянулся ряд худосочных лиственниц. «Остров»… И где, спрашивается, ставить палатку? Нет! Это даже не самый главный вопрос…

– А где будем брать дрова?! – выкрикнул с другого конца «острова» Вокарчук. Вот самый главный вопрос!

– В жопе! – зло ответил Славка и пошёл в сторону кедров.

– Это обнадёживает, – согласился Игорь.

Вокарчук выпускник Киевского университета и почти Юркин ровесник. Игорь жил в общежитии, в комнате, куда метил попасть Юрка. У Вокарчука была своя семейная драма: он любил одну женщину, а на Север привёз другую с дочерью. Почти как у Юрки. Только на тот момент Игорь выбор уже сделал. Младший даже немного завидовал ему.

Юрка вздохнул, взял топор и отправился за Славкой.

За четверть часа братья дошли до песчаных раздувов, на которых стояли одинокие коряжистые кедры.

Раздувы – уникальное природное творение. Иногда их появление связывают с человеческой деятельности. Дескать, содрал человек тонкий слой торфа и ягеля – и песок, который был под ними, начинает раздуваться, завоёвывая всё больше пространства, пока не остановится либо водотоком, либо сменой песка на глину, либо мерзлотой. Последнюю ветер, (а именно он виновник раздувов), обнажив с одной стороны, начинает «глодать», создавая ещё одно природное творение, которое тоже приписывают нефтяникам-вредителям – термокарст.

– Смотри, – Славка ткнул рукой, – сухие кедры.

Братья дошли до них. Прямо из песка, из раздува торчала пара сухих кедровых стволов без верхушек. Рядом лежал поваленный кусок ствола с кучей сучьев.

– Вот и дрова, – Славка огляделся по сторонам. – Осталось перетаскать их к палатке.

– Может, палатку сюда? – Юрке место явно понравилось.

– Ага! И полтонны груза сюда? А потом? Обратно?

– Обратно-то зачем?

– Затем… Вертолёт на раздувы не сядет – воздухозаборники забьёт. Нужны пылезащитные устройства, а их здесь нет! Ладно, давай, хватай, сколько сможешь, и тащи. А я ещё посрубаю сучьев. Тебе с твоей рукой… – Славка забрал у Юрки топор и принялся рубить сучья у лежащего ствола.