Амелия и братья Райт. Вызов. Книга I - Колреш Смох

– Сэр, я думала, это будет Пентонвилль или Уандсворт.

– О, нет. Нужному мне человеку ещё нет семнадцати лет.

В подростковой тюрьме они провели сорок минут. После разговора с заключённым пошли по длинному коридору, когда раздался негромкий стук.

– Азбука Морзе? – спросила Амелия у Юджина, и тот, прислушавшись, ответил:

– Проще. Квадрат Полибия.

– Э… это что?

– Одна из древнейших систем кодирования, предложенная греческим историком Полибием в III веке до нашей эры. Широко распространена в системе исполнения наказаний во всём мире.

– Как она работает?

– Буквы выбранного алфавита записывают в квадрат. Столбики и строки нумеруются от одного до пяти. Дальше принцип морского боя – отстукиваем номер буквы по горизонтали и через паузу – по вертикали. На пересечении получим её. Скажем, комбинация стуков один-один даст «А», пять-три – «П»…

– Я поняла. Только…

– Что?

– Зачем вам тюремная азбука, мистер Райт?

Подойдя к двери, Юджин открыл её для своей помощницы. Амелия по инерции сделала несколько шагов вперёд и остановилась в проходе, всё-таки желая услышать ответ. Юджин знал, что у нее так бывало – любопытство заставляло не видеть границ, выхватывать чужие блокноты и ждать, пока ей объяснят то, что она хочет знать.

Юджина Райта это забавляло… Впрочем, не первый раз.

– На совещаниях иногда бывает скучно, – наконец признался он ей.

Амелия сочла его слова шуткой.

А зря.

***

…Очередные переговоры затянулись по вине австрийского посла. Он по десятому разу озвучивал очевидные вещи, с которыми согласились уже все, вот только перебить господина Файмана не позволял дипломатический этикет, так что приходилось выслушивать до конца…

Рисуя домики на полях своего блокнота, Амелия наблюдала за присутствующими и вдруг заметила, как атташе посольства Франции по культуре начал кончиком ручки постукивать по столу – при этом удерживая выражение невероятной заинтересованности докладом на лице.

Вроде бы ничего особенного, но Амелия начертила в левом верхнем углу блокнота квадрат пять на пять, заполнила его буквами и, впившись взглядом в постукивающего месье Ксанье, начала считать… И записывать пары цифр.

5—3, 4—3, 1—4, 4—3, 1—3…

Затем отыскала их значение в таблице…

И едва не прыснула от смеха, получив в итоге:

«Посол Австрии – толстый мерзавец».

Она встретилась взглядом с Юджином, сидящим за другим концом стола, – тот понимающе кивнул. Затем увидела, как он с совершенно невозмутимым видом кончиками пальцев отстучал длинный ответ:

1—4, 4—3, 4—1, 1—3, 1—1…

В расшифровке вышло:

«Согласен. Выбиваемся из графика уже на полчаса».

К диалогу француза с англичанином присоединился норвежец, решив воспользоваться поводом и задать вопрос по поводу меню. Затем голландец.

Господин Файман, наконец, выдохся. Он занял своё место, предоставив возможность шефу британской разведки Рональду Соурсу подвести итог. С чувством развалился на стуле. Сделал глоток воды без газа.

А потом, похлопывая ладонями по собственному не малых размеров животу, выбил обиженно-хмурое:

«Не такой уж я и толстый».

Амелии стоило больших усилий не рассмеяться вслух.

***

Работа на Юджина Райта напоминала летящий по скоростной магистрали внедорожник, когда нет времени оглядываться и глазеть по сторонам, каждый день несёт с собой новые распоряжения и проблемы, а безумный ритм затягивает, не давая вздохнуть.

– Ты уже девятая у него, – сообщила Амелии секретарша Клэр Манетти, помогая разыскать в большой стопке нужный бланк письма. – По крайней мере, за то время, пока я тут. И держишься неплохо.

– Спасибо… Что было с другими?

– Двое предпочли карьере семью. Троих переманили в контрразведку и Букингемский дворец. Одна создала крупную компанию по оказанию консалтинговых услуг. Твоя предшественница отказалась возвращаться после того, как угодила в больницу с нервным срывом. А единственный парень-помощник погиб в автокатастрофе, проработав недели три, – Клэр понизила голос. – Говорят, неспроста.

Амелия вспомнила, кажется, вечность назад услышанное от шефа: «Предавать – это смертельно опасно», – и мысленно согласилась с мнением Клэр. Случайности неслучайны.

Самой ей даже в голову не приходило нарушить хотя бы один из запретов Юджина Райта. Она знала, что это страшный человек с большой реальной властью, куда большей, чем у его формального начальника – Альфреда Аллана.

Ей доводилось передавать его распоряжения о ликвидации.

При ней он уже отдавал приказ начинать штурм. Отказывал в переговорах с террористами. Подписывал приказ о зачистке бандподполья в целом квартале.

Каждый случай был единичным. Каждый связан с провалом тех ведомств и служб, которым положено за это отвечать. Юджин Райт не подменял собой армию, полицию или Объединённый разведывательный комитет, но он держал в голове множество невидимых нитей, связанных с обеспечением безопасности Британии. И выполнял личную просьбу королевы: по мере сил присматривать за страной.

…После разговора с Клэр Амелия забрала из здания МИ-6 на Воксхолл-кросс очередной доклад для шефа и, определив по часам, что уже время обеда, решила заехать домой. Благо, отсюда было недалеко, да и натёршие ноги туфли определённо стоило сменить.

Оказавшись в квартире, она разогрела себе суп и сварила кофе. Заглянула в картонную папку с тканевыми тесёмочками – МИ-6 до сих пор использовала такие. Нынешний допуск Амелии позволял эти документы читать.

Донесения от агентов в Кабуле, информация о готовящихся терактах в лондонском метро, аналитическая справка за подписью директора МИ-6…

Внезапный грохот за стенкой заставил Амелию дёрнуться и расплескать горячий кофе прямо на лежащие на столе документы.

Амелия с ужасом смотрела, как на месте подписи Рональда Соурса расплылось тёмное пятно. Попробовала стряхнуть. Промокнула платком. В отчаянии схватилась за голову: «О, нет!».

Пункт о небрежности в работе. Первое за три месяца нарушенное ею правило Юджина Райта.

Паника. С трясущимися руками и обидой до слёз: «Ну почему у меня? Я же не хотела… Почему?».

Она ругала себя последними словами, выключая под супом газ и надевая плащ. Засунув в сумку папку с пострадавшими бумагами, быстро заперла дверь и, озираясь, вышла на улицу. До метро. Куда глаза глядят.

Здравый смысл обычно отказывает, когда работают страх и желание скрыться. Не думать о возможной реакции шефа. Последствиях. Выговоре. Чём-то ещё.

Сбежать. Надеясь, что её не найдут.

Или хотя бы не сразу.

Она бездумно проезжала по разным веткам метро, пересаживаясь и меняя направление. Нервно пила кофе из автомата на станциях, не чувствуя температуры и потому обжигая губы и пальцы. Ощущала себя бесконечно расстроенным дитём. Маленькой девочкой, хотя, казалось бы, давным-давно уж повзрослела.

Когда закончились поездки на карте, выбралась из подземки и пошла, не разбирая пути.

Несколько часов спустя глубоко несчастную Амелию окликнул Дерек, положив ей – сидящей на скамейке в Гайд-парке – руку на плечо.

– Амелия?

Она чуть подпрыгнула, повернулась и с испугом посмотрела на него.

– П-привет.

– Здравствуй. Отчёт 16—27 у тебя? Прекрасно. Идём, Юджин тебя ждёт.

Он поднял её под руку и, не отпуская, повёл за собой. Когда вдали показалось знакомое здание, Амелия споткнулась, вынуждая Дерека остановиться. А затем совершенно спокойно смотреть, как она уткнулась ему носом в плечо, стараясь справиться с нервами и испытывая чувство благодарности за отсутствие комментариев. Каких-либо. От него.

К брату в кабинет он завёл её, продолжая держать за руку. Отпустил, выдав категоричное:

– Я её привёл. Ключи, Юджин! С часовым допуском в пакистанский архив ЦРУ.

И ушёл, получив желаемое.

Оставшись наедине друг с другом, Юджин и Амелия долго молчали.

Минута ушла у Амелии на то, чтобы заставить себя на него посмотреть – спокойного, сидящего со сцепленными в замок пальцами за длинным столом, изучающего её с невозмутимым видом.

Затем Юджин протянул открытую ладонь, предлагая отдать бумаги. Она поспешно вытащила папку и положила перед ним на стол. Понаблюдала за тем, как он быстро читает текст на забрызганных кофе листах. На всех двадцати шести.

Перевернув последний, Юджин сложил ладони в любимом молитвенном жесте, касаясь кончиками пальцев своего лица, и выдержал паузу.

– Неужели я такой страшный, Амелия? – негромко спросил он, глядя ей в глаза.

– Простите, – вышло почти неслышно, но он разобрал.

– Вот и всё, что я хотел услышать. Возвращайтесь к работе, – и потянулся к стопке бумаг, показывая, что не намерен продолжать разговор.