Ангелы не падают - Катя Райт

Ванесса, а вслед за ней и многие другие, не упускали возможности поддеть или оскорбить Энджи, практически переступая через правило запрета открытых конфликтов. И хотя на конфликт Сапковски вывести было невозможно – она всегда оставалась улыбчивой и приветливой – в ее сторону иногда летели очень крепкие выражения. Но на этом нарушение всех строгих правил только началось. Удивительно, насколько маленькая хрупкая девушка могла размыть своим мягким характером жесткие границы, которые Грэм Донс сохранял непреступными в течение многих лет.

Помню, как он вызвал меня к себе и сходу, без прелюдий, выложил предложение, которое было больше похоже на вылитое на голову ведро ледяной воды.

– Нил, как ты смотришь на то, чтобы сделать эпизод под куполом без страховки?

– Что? – я вытаращил на него глаза. – В смысле?

Честно признаться, я даже не понял, что он имеет в виду.

– Не ты, – успокоил Донс. – Я про Энджи. Ты, как прежде, будешь закреплен за ноги, с ней – сцепка за руки, но она будет без страховки, – предваряя мои возмущения, он спешно начал объяснять. – Она потрясающе работает на канате без страховки. Мы начинали, конечно, с малой высоты… Внизу установим батут, так что падение не грозит ничем серьезным. Но канат канатом… А если танец в воздухе будет без этого троса… – он мечтательно закатил глаза. – Ты представляешь, Нил, как взлетят рейтинги!

– Ты спятил что ли, Грэм? – серьезно спросил я.

– У нас есть время для репетиций! – быстро затараторил он. – Это безопасно! Я все продумал. Просто уберем трос. Заменим его батутом. Никогда не было никаких заминок! Вы будете сцеплены за руки, ты же…

– Ты совсем двинулся? – громче и настойчивее повторил я. – Слава славой, но ради рейтингов подвергать молодую девушку опасности!

– Да нет никакой опасности! – убеждал Грэм, а я все не мог представить, кто же убедил его. – Батуты все компенсируют! И как мы раньше до этого не додумались…

– Не додумались, потому что никто в здравом уме на такое не пойдет!

И тут я осекся.

– Она сама предложила, – подтвердил мои мимолетные догадки Донс. – Ты не представляешь, как она хороша на канате без страховки! Я уверен…

– Хватит! – бесцеремонно прервал я. – Энджи сумасшедшая. Это все уже поняли, и я не знаю, как ей удается так ловко вкладывать тебе в голову свои безбашенные идеи! Но знаешь, если она выскользнет у меня из рук и сломает себе шею… Нет, спасибо, я не хочу потом остаток жизни провести на антидепрессантах, чувстве вины и страховых выплатах.

– Ты ни за что не отвечаешь, – уговаривал Донс. – Мы подпишем все бумаги, что ты не несешь ответственность, что все в курсе, и Энджи тоже…

– Что тоже? – уже раздраженно говорил я. – Я держу ее! Я ловлю ее с этого долбанного каната на высоте нескольких метров! Не ты, Грэм, с твоими вшивыми рейтингами, а я! И как бы сумасшедшая Энджи ни держалась на канате, меня очень успокаивает этот страховочный трос, пристегнутый к ее поясу. И я получаю несказанное удовольствие, когда сам лично проверяю карабины перед началом выступлений. И не надо мне рассказывать про батуты!

– Мы снизим высоту, – продолжал, как одержимый Донс, – в два раза, а твою зарплату в два раза поднимем. Нил, в два раза! – повторил он настойчиво. – Давай просто попробуем пару репетиций. На малой высоте. Просто попробуем.

То ли я был настолько жадным, то ли Грэм умел уговаривать, но мы пришли к соглашению и уже на следующий день начали репетировать без страховки.

Энджи танцевала на канате, который теперь едва поднимался над полом, потом, как было положено по сценарию, прыгала в мои объятия. Поддержка, разворот, пара движений, нас поднимал механизм, и я оказывался висящим вниз головой, держащим партнершу за руки. Крепкие лямки соединяли нас. И больше ничего. Уже в первый раз я почувствовал ее взгляд, такой свободный и уверенный. Как будто она держала меня глазами, а не я ее за руки. Она смотрела на меня снизу вверх, и я забывал о любых рисках. Это было невероятно. С самого начала – как гипноз. Абсолютное доверие. Совершенный комфорт. Иллюзия безупречной безопасности. Мы держались друг за друга глазами, и это казалось прочнее и надежнее любых тросов. Энджи была великолепна. День за днем канат поднимался все выше. День за днем она все свободнее танцевала на нем, разбегалась и оказывалась в моих руках.

– Это просто бред какой-то! – негодовала в очередной раз Ванесса.

Она отработала тренировку, и теперь мы сидели в компании нескольких девушек и парней из массовки. Здесь же, рядом были, и Альберт с Чаком, и другие артисты. Далеко была только, как всегда, Энджи. Она сидела на краю сцены, скрестив ноги, и что-то рисовала в блокноте, не обращая внимания на происходящее вокруг.

– Нил, – Ванесса буквально дергала меня за руку. – Как ты-то согласился на это безумие! Ну я могу понять, что эта дурочка ненормальная загипнотизировала своими большими наивными глазками Грэма, но ты!

– Скажем, Грэм мастер убеждений, – ответил я в надежде закрыть тему.

– Боже! – Альберт подошел и, наклонившись надо мной сидящим, заглянул мне в глаза, – Сколько же этот алчный тщеславный ублюдок заплатил тебе?

Я улыбнулся. Обсуждать зарплаты и премии никогда не входило в наши привычки. Но, как я уже заметил, все правила нарушались и перекраивались беспощадно.

Ванесса метнула яростный взгляд на как обычно умиротворенную Энджи, вдруг вскочила, подошла к Сапковски и вырвала у нее из рук блокнот.

– Что ты там все время карябаешь! – завелась она. – Бесит просто!

Ванесса подошла к нам, демонстрируя рисунки Энджи.

– Я же говорю, она сумасшедшая! – продолжала Ванесса, приводя в качестве доказательств изрисованные линованные страницы.

Конец ознакомительного фрагмента.