Я посадил дерево - Никита Михайлович Раков

со сцены, среднего возраста мужчина, но с морщинами и слегка седой бородой, рассказывал, что известные нам боги, духи, домовые и прочие существа – ничто иное, как ответ незрелого пьяного мозга на волнующие его стрессы – люди случайным образом съедали миллион единиц галлюциногенов по всему миру и общались с пугающе болтливыми невиданными силами. Еды с собой никто не взял, люди не хотели голодать и лезли на ветви дерева, чтобы схватить самый толстый фрукт. Никаких ссор, полная кооперация и любовь: женщины в коктейльных платьях и вечерних украшениях очищали сочные плоды от крепкой оболочки, нарезали их, выдавливали сок, делали варенье, мужчины же эти плоды приносили. А мне ещё выступать… Связи не было, мужчины делали из своих рубашек набедренные повязки, чтобы прикрыть гениталии, а кто-то умудрялся использовать для этого галстук. Женщины более не стеснялись открытой груди – родственные связи братьев и сестёр связывали всех присутствующих в зале. Третий лектор посреди зала, полуголый, но с книжечкой, раскрывал тайны неких математических теорий, в которых я абсолютно ничего не понимаю. Слушатели собрались вокруг него в обрядных одеждах и жадно внимали. Люди хотели где-то жить, так что из корней и веток они строили себе шалаши, и каждый человек в этом зале молился и благодарил то дерево, что дало им кров. Новорождённые дети быстро росли и заводили дружбу между собой, приятный звон голосов наполнял ароматный воздух, но тепла не хватало и люди повесили себе своё солнце – сделали из того, что лежало под ногами и покрасили, как смогли. Стало мягко и приятно в этом зале. Мы назвали наше солнце "Исúла" и я выступил под ним четвёртым, так как лектор до меня отправился на охоту к реке Види, что текла в углу зала. Дерево становилось малым божеством: оно кормило, давало кров, укрывало детей, обращалось к высшим богам, чтобы помочь нашему маленькому поселению. Его украсили рунами – мы выдумали их, чтобы оставлять записи нашим потомкам и тем, кто найдёт нас внутри этого дома культуры. Дерево целовали, вокруг него водили хороводы. Мы даже сделали ему свой праздник да так и назвали – "Цини Тиста". Костры мы не жгли – дым быстро забирался под потолок и неприятно колол глаза и нос. Дерево худело, но никогда не плакало – мы знали, что его любовь и заключается в том, чтобы умереть ради нас. Оно взрастило каждого в этом зале, научило жить и каждый здесь присутствующий состоит из него – в обратную же сторону мы могли дать лишь благодарность. Хоронили мы людей под корнями и постепенно задумывались о приходящей смерти, которая в скорые времена поджидала и нас. Но и времени более не было. Что-то текло вокруг нас вместе с нашими домами и семьями, а мы наслаждались лёгким бризом в наши лица, обнимая детей и думая о будущем. Так мы и умерли.

Отдав номерок в гардеробе, я взял свою куртку, надел её и вышел в холодный вечер. Я распинывал лежащую болезненную тишину ногами, в хорошем настроении бредя домой. Выступил я, кстати, хорошо.

Глава 5.

________________________________________________________________

День 3.

Решил вести дневник болезни, которая пришла в город. Сперва казалось, что ничего необычного – небольшая вспышка мутировавшей простуды, но нет, за рубежом, откуда притащили эту заразу, уже начинают бить тревогу и вводить карантин. Распространяется болезнь и правда крайне быстро – ещё позавчера прилетел самолёт, на борту которого был найден заражённый, а уже сегодня пресс-секретарь из администрации сообщил о необходимости быть аккуратным и напомнил о личной гигиене. Значит, наверху уже поняли, что скоро будут проблемы.

День 5.

Как и предполагалось, болезнь распространяется крайне быстро. Ничего не понимаю в вирусологии, так что мой дневник послужит, скорее, тем, кто хотел бы знать взгляд обычного наблюдателя. Симптомы: кашель, головная боль, температура, странная замутнённость в глазах. Думаю, переболеть придётся всем.

День 8.

Телевизор и газеты забиты новостями и советами в связи с пришедшей эпидемией – иначе её уже не назовёшь. Списывался с заграничными коллегами, они сообщают, что болезнь может оказаться крайне летальной. Надеюсь, до этого момента учёные уже успеют сделать что-то вроде вакцины. По крайней мере, движения в эту сторону уже начались.

День 12.

День был отвратительный, но не хотелось бы из этого справочника делать личный дневник, для этого есть отдельный блокнот. Город постепенно впадает в гигиеническую истерику: антисептики скупаются литрами, маски, антибиотики, даже активированный уголь сметаются с полок сразу после поступления. Совершенно неясно, как болезнь распространяется, но, видимо, по воздуху. Продуктами питания я закупился наперёд по совету одной моей знакомой – она работает в министерстве культуры и у неё есть связи в правительстве. Говорят, будет карантин.

День 14.

Панические новости распространяются также быстро, как болезнь – большая часть города скупила всё, что было возможно из магазинов и засела по домам. Экономика постепенно встаёт, мой ботанический сад вот уже больше недели не посетил ни один гость.

Примечание: Дописываю вечером новость: у моей внучки (у меня есть дочь в браке) обнаружилась температура и кашель. Надеемся, что простудилась.

День 15.

У внучки началась головная боль. В больницах уже не хватает коек, среди знакомых ходит слух, что суточная госпитализация уже выходит за пределы тысячи. Официально заявляют, что летальность не выше 10%, особо подверженной группы, кроме стариков, не выявлено. Сегодня съезжу к дочке, проведаю их. Надеюсь, что слухи о высокой летальности созданы в панике и не имеют ничего общего с реальностью.

Примечание: Пишу ночью, под светом лампы в моём саду – решил на ночь остаться здесь. Навещал сегодня родных: внучка болеет всё сильнее, к вечеру температура появилась и у дочки с её мужем. Видимо, они всё-таки заболели этой гадостью. В ежедневной суете последние два дня не успевал ухаживать за цветами. Сегодня заметил странные красные пятна на листьях. Нужно будет последить.

День 16. Утро.

У дочери температура, кашель, головная боль и мутность в глазах. В больнице сказали, что мест пока нет, но обещают сообщить, как появится. Внучке тоже стало хуже. Летальность явно выше той, о которой заявляют официально.

День.

С растениями тоже творится какая-то чушь, они тоже заболели.

На некоторых ветках появились органические вздутия под корой. Не понимаю, что это за болезнь, надо посоветоваться с одним моим знакомым ботаником.

Вечер.

почти нет сил писать, температура. смотреть сложно, пятна в глазах, боль в голове ужасная стараюсь держаться.

День Х.

Сложно читать то, что писал раньше, не помню, какой день. слабость невероятная, разговаривал по телефону с мужем дочери внучку увезли в тяжёлом состоянии. дневник вести больше не могу, оставлю его на столе.

______________________________________________________________________

Последняя неделя после лекции прошла спокойно: я сидел в