Девушка с Рублевки - Наталья Баклина

Глава 3

Дама выглядела презабавно. Монументальная фигура в полупальто; от довольно крупных черно-белых то ли клеток, то ли крестиков рябило в глазах. На голове шляпка, похожая на перевернутый цветочный горшок, цветок из которого вывалился и зацепился где-то слева над ухом. Шляпка была пронзительного розового цвета, кажется, про такой цвет говорят «фуксия». Вокруг шеи намотан такой же пронзительный шарфик. Помада на губах, сумочка и перчатки в цвет шляпки дополняли ансамбль и доводили рябь в глазах до резкой боли. По крайней мере я, оторвавшись от набора очередного распоряжения шефа и взглянув наконец, кто же там застыл в дверях, испытала нечто вроде цветового удара. И на всякий случай поздоровалась:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, милочка. Вы, насколько я понимаю, секретарша?

– Да, я личный помощник Виктора Алексеевича. Он сейчас никого не принимает, над номером работает.

Шеф как раз дрых после обеда и, конечно, велел никого к нему не пропускать.

– Кажется, вас Лариса зовут.

Дама разглядывала меня от дверей, а я, привыкнув к буйству розового на черно-белом, поняла, что даме уже хорошо за шестьдесят. Она уверенно подошла к моему столу, еще раз посмотрела на меня, взглянула на аккуратные стопки бумаг на краю столешницы, на полки, где теснился ряд папок с документами, радующий глаз аккуратными ярлычками с надписями. После строгой инспекции дама решительно направилась к кабинету шефа.

– Постойте, – подскочила я. – Виктор Алексеевич просил его не беспокоить!

– Мне можно, – осадила меня эксцентричная посетительница и толкнула дверь. – Витюша, здравствуй. Ты мне срочно нужен.

Я села за компьютер, и тут до меня дошло, кого напоминает дама, замаскированная безвкусной пестротой. Кажется, это мамаша моего босса. Похоже, с теми же странностями, что и у него.

Я еще минут десять провозилась с набором. Ну и почерк нынче у Виктора Алексеевича! Заболел, что ли? Ну вот что он тут написал, что за «фгвывозы» такие? Ага, «оргвыводы», это он «о» и «р» слепил и «д» не дописал толком! А потом в приемную впорхнула очередная райская птица. На этот раз лет тридцати, с прямыми светлыми волосами и ровной челкой до бровей. «Птица» была одета в блестящий плащ, переливающийся розово-бежевыми бликами, распахнутые полы открывали крупноватые колени и ровные ноги, затянутые в черные лаковые сапоги-чулки на высоких платформах.

– Привет! – «Птица» смерила меня взглядом и, похоже, сделала свои выводы. – Я к Пенкину, он ждет.

– Сейчас, одну минутку. – Я набрала номер шефа и сказала в ответ на его раздраженное «Алло!»: – Виктор Алексеевич, к вам пришли...

– Алена Лопахина, – правильно поняла мой взгляд блондинка.

– Да, пусть подождет, я сейчас, – услышала я ответ шефа, заглушаемый речью его мамаши: «И ты уже в том возрасте, когда быть холостым неприлично».

– Садитесь, он занят пока, – показала я на стулья у стены.

Приемная у шефа была крошечная: мой стол, полки с папками, древний фикус в кадушке, два стула и крохотный столик для чайных принадлежностей. – Чаю хотите?

– Вообще-то я пришла сюда не чай пить... А он что, надолго завис?

– Да кто ж его знает. К нему, кажется, мама пришла.

– Точно мама? Не жена? – Алена села и закинула ногу на ногу.

Блестящие полы плаща приоткрыли почти полное отсутствие юбки. Я еще раз вспомнила пеструю клетку, пронзительно-розовую шляпку и почувствовала себя как-то неуверенно.

– Да мама, кажется. Дама в возрасте, за шестьдесят. Он, кажется, не женат.

– А... Ладно, давай свой чай. – Блондинка достала узкую пачку, вытянула оттуда тонкую сигаретку: – Хочешь?

– Нет, не курю.

– А я закурю. – И затянулась. – У тебя с Пенкиным шуры-муры?

– С чего ты взяла? Нет, конечно! – Я уставилась на эту Алену, чуть не выронив чашку из рук.

Ну и странная особа. Разговаривает так, будто мы с ней давно знакомы. Да и ладно, жалко мне, что ли? Я в своем сетевом маркетинге на таких, как она, только и держалась.

– А почему нет? – Алена выпустила струйку дыма. – Холостой босс и секретарша. Классическая схема!

– Нет, я не по этому делу. Я только личный помощник, тексты шефа, приказы набираю и протоколы редколлегий распечатываю.

– Да? А зовут тебя как?

– Лариса. Лариса Калитина.

– А чего он тогда в тур тебя берет, если ты не любовница?

– Меня? В тур? Ты о чем?

Я так оторопела, что даже привстала. И уже не реагировала на то, что впервые увиденная мной Алена разговаривает со мной как старая знакомая.

– О пресс-туре в Тунис, который наша фирма для журналистов устраивает. От вашего журнала едут двое: Пенкин Виктор Иванович и Калитина Лариса Евгеньевна. Это же ты?

– Ничего не соображаю... – Я снова села в кресло.

И, ничего не понимая, дура-дурой таращилась на самоуверенную блондинку. Какой Тунис? Когда? И при чем тут я?

– А тебе шеф не сказал еще? Ехать послезавтра, я билеты привезла. Слушай, у тебя чайник вскипел.

Я механически залила кипятком чайный пакетик, бросила ломтик лимона. Алена, как старая добрая знакомая, придвинулась вместе со стулом к моему столу.

– Слушай, ты в таком опупении! Вижу, я первая принесла тебе это радостное известие. А как же Пенкин ксерокопию с твоего загранпаспорта снял, что ты ни сном ни духом?

– А я, когда устраивалась, отдала ему ксерокопии паспортов и диплома... Мы что, послезавтра правда едем в Тунис?

– Да, кстати, твой босс просил поселить вас в одном номере.

– Что? Нет, я не стану жить с ним в одном номере. Я никуда не поеду.

– Ну и зря. – Алена выудила пакетик из чашки, поискала глазами, куда его деть, и плюхнула поверх листов с каракулями шефа. – Ты что, часто бываешь в Тунисе?

– Ни разу не была. Но не такой же ценой.

– Какой такой? Ты что, с мужиками не спишь?

– Сплю... иногда. Но не со всеми подряд и не без... подготовки.

Не рассказывать же ей, первой встречной, что последним мужиком, с которым я спала, был Углов, что с этого момента прошло почти полгода и, похоже, пройдет еще столько же, прежде чем я снова захочу каких-нибудь отношений. И в любом случае не с шефом.

– А Пенкин тебя что, не подготовил? Намеки делал небось! – не поверила мне Алена.

– Фу, чушь какая-то!

Я потрясла головой, прогоняя наваждение. Какие намеки?! Только и знает, что дисциплину с меня требует да каракули свои подсовывает для набора!

– Да делал, делал, просто ты, наверное, не велась! Вот мужик и решил идти ва-банк, устроить вам романтическое путешествие в далекую страну. Тем более что на халяву, фирма платит, вам только рекламку в журнальчике тиснуть. Молодец, Пенкин, романтик. Уважаю!

– Да плевать мне на его романтику! Никуда не поеду! – возмутилась я.

– Так, стоп. Ты в Тунис хочешь? Видно, что хочешь. А с Пенкиным спать не хочешь?

– Не хочу.

– Ну и не спи.

– А как?

– А так. Я тебя в свой номер поселю. Не бойся, приставать не стану, я мальчиков люблю.

– Спасибо...

От таких неожиданных новостей я просто ошалела. Ну, Пенкин, ну, кобель. Намеки он мне делал! Эта трущобина на Рублевке, что ли, намек?

– Алена, а на сколько дней поездка?

– Девять дней, восемь ночей, тур по всем интересным местам.

– Хорошо, пожалуй, можно рискнуть, – неожиданно решила я. Если посмотреть на ситуацию здраво, то все очень удачно получается. Лететь послезавтра, и можно Самвелу, мастеру, отмашку дать, чтобы ремонт начинал: к моему возвращению должен все успеть. Мы с ним только вчера все материалы для ремонта в квартиру привезли, и я всю ночь голову ломала, где мне провести недельку майских праздников, чтобы не мешать мастеру, так удачно отловленному у «Миллиона мелочей». И в Тунис съездить куда как лучше, чем в Челябинск. И денег сэкономлю, побольше маме и Никитке вышлю. А к ним я в августе выберусь. Так что с Тунисом этим все очень даже неплохо складывается. Только вот Пенкин... А ничего, Пенкин поспит в одиночестве! Вдруг не уволит?..

– Витюша, ты должен, ты просто обязан побывать на моем спектакле. Только по уважительной причине я тебе прощаю, что ты пропускаешь премьеру.

Из кабинета шефа вырвалось буйство черно-бело-розового цвета. У меня опять зарябило в глазах. Мамаша Пенкина собралась что-то сказать мне, да подавилась словами. Поджав губы, она пристально рассматривала Алену, завлекающую голыми ляжками из-под распахнутого блестящего плаща.

– А вы к кому? – требовательно спросила мамаша, уже не замечая застывшего в дверях сына.

– А мне к шефу. Виктор Алексеевич, я насчет нашего с вами путешествия.

– Да-да, Алена, зайдите ко мне, – засуетился Пенкин, давая понять Алене, что лучше бы ей сейчас помолчать.

Алена встала, аккуратно обогнула застывшую столбом мамашу и скрылась за дверью кабинета. Дар речи вернулся к мадам Пенкиной примерно через полминуты: