Дым - Катя Саммер

Все, ему конец, Лиса пошла в наступление. Я моргаю, придя в себя, и спешу к чудо-парочке.

— Здравствуйте, — делаю последние несколько шагов к ним, — извините за…

— Не извиняйтесь, — обращается ко мне совсем иначе.

Ясно, это он только к Лисе благосклонен.

Ну и ладно. Протягиваю руки и забираю ее, не обращая внимания на капризы. Опускаю на пол, та сразу обнимает, а у меня в голове мысли в воронку закручиваются. Я не рассчитывала его еще раз встретить, но теперь мне выпал второй шанс. Можно попробовать исправить положение, до сих пор ведь стыдно за тот визит.

— Послушайте, — судорожно вспоминаю, как его зовут, — Федор.

— Можно просто Фед.

— Хорошо. Фед, — жмурюсь сильнее, а потом выдаю на одном дыхании: — Я хотела бы объясниться.

Он что-то собирается сказать, но я настроена решительно.

— Нет, я настаиваю. Мне неудобно от мысли, что я могла показаться легкомысленной. Я ведь… я вовсе не собиралась звать вас на свидание, как вы могли подумать. Точно не за этим приходила, исключено. Просто, — ловлю странное выражение лица напротив, вздернутую бровь, заново проговариваю в голове. — О! Я не это хотела сказать! Вы конечно привлекательный, и вас можно позвать на свидание. Я думаю, вас довольно часто зовут на свидания и…

Господи, закройте мне рот.

— Ага, — Дым вдруг подхватывает, я поднимаю глаза и отчетливо вижу, что ему смешно. А меня это неожиданно злит.

— Лиза после моих рассказов очень хотела посмотреть на пожарных, и я посчитала хорошей идеей попросить вас об одолжении. Ну, приехать в вашей форме и…

— Почему нет?

Стоп. Что? Я ведь произнесла все с интонацией «знаю, какой говорю бред, просто не осуждайте меня».

— Что вы имеете в виду?

— Приехать не обещаю, но вы можете привести Лизу в часть. — Так просто? — Моя смена в четверг, приходите, все покажу, если не будет вызовов. А даже если будут, попрошу друга экскурсию организовать.

— О, — только и произношу, когда малышка, словно почувствовав что-то, прилипает к ноге и дергает за шнурок кофты. Настырно, как умеет. — И вас это не затруднит?

— А должно? — Что за манера такая отвечать вопросами на вопрос? — Дайте номер, я наберу, скажу точно.

— Я… у меня телефона нет. После пожара, — вру, потому что не хочу давать ему временный номер и потому что мне страшно. И даже не знаю, отчего больше: что решит позвонить или забудет об уговоре, как часто делают мужчины. — Есть номер «Квадрата», бара, где я работаю, — добавляю, так как чувствую себя виноватой за ложь, не могу остановить это словоблудие.

— Тогда запишите мой номер, — легко решает проблему, которую я делаю из ничего. — Позвоните, если надумаете, договоримся.

Да, только сама я тоже вряд ли решусь набрать его, но отказать приличия не позволяют. Достаю красный маркер из рюкзака Лисы и записываю под диктовку на альбомном листе с ее творческими порывами.

— Я могу вас подвезти, — как раз когда собираюсь прощаться, говорит Федор.

Мой мозг отказывает мне окончательно и бесповоротно, потому что я больше не могу связно мыслить.

— Вы… нас?

— Да, я. Полностью в вашем распоряжении. — Ему как будто нравится меня смущать.

Я собираюсь сказать, что не стоит, много чего хочу сказать, но звонит телефон. Не мой, он на беззвучном.

— Да, — тон у Дыма резко становится строгим. С десяток секунд тишины, а затем короткое «понял», и он снова смотрит на меня. — Извините, не выйдет. Срочный вызов.

— Я думала, у вас выходной, — без какого-либо укора произношу я, но, кажется, звучит именно так.

— Выходной для пожарных понятие условное. Еще раз прошу извинить, будем на связи. — Я киваю, он уже спешит. — Пока, Лиса.

— Пока-пока, — сжимает-разжимает пальчики моя трехлетняя дочь, которая, очевидно, лучше меня ладит с мужчинами. Видимо, и тут она пошла не в нашу породу, как любит говорить мама.

Примерно через час после неожиданной встречи с пожарным мы приезжаем к нашему дому, прогуливаемся недолго по аллее рядом. Затем я оставляю Лису у соседки напротив, а сама, вооружившись тряпками и чистящими средствами, иду отмывать квартиру.

— Если попросит макароны с сахаром, не слушайте ее. Она неголодная, просто может лопать их днем и ночью. Если начнет капризничать, в рюкзаке пластиковые стаканы. Вы знаете, как она любит возиться с ними. Только воду питьевую наливайте, а то…

— Иди уже! Двух внучек вырастила, разберуся.

Сама понимаю, что отчаянно оттягиваю момент, но наконец сдаюсь. Захожу в комнату, тронутую пожаром, крепко зажмурившись. Может… может, я открою глаза, а все не так страшно, как я запомнила? Но нет, все именно так. Чуда не происходит, звери из леса не прибегают, чтобы помочь мне, как той Белоснежке из мультфильма, поэтому я разворачиваю черные мешки и начинаю сгребать в них мусор, в который превратились наши вещи.

В очередной раз убеждаюсь, что в интернете пишут много глупостей: никакие проветривания, миски с кофе и развешанные с прошлого визита мокрые тряпки от запаха не спасают. Знаю, что заранее проиграла, но настырно складываю в отдельный пакет уцелевшую одежду, которую надеюсь спасти, и пытаюсь отчистить со стен и пола хотя бы основную грязь до тех пор, пока руки не начинают отниматься, а шея не затекает настолько, что не могу пошевелить ею без боли.

Обессилев, падаю на пол и утыкаюсь затылком в стену. Нужно признать очевидное — одной мне не справиться. Понадобится ремонт. Нужно будет заново штукатурить стены, клеить обои, заменить окна и двери. Подвесной потолок тоже испорчен. И батареи, а через месяц мы без них замерзнем.

В голове складываются цифры, и меня начинает тошнить. Бесконтрольный ужас подкрадывается тихой поступью и сжимает лапы на горле. Дрожащими пальцами достаю телефон и набираю маму, просто потому что папа, с которым я так хочу поговорить, вряд ли ответит с небес.

Три года. Прошло уже три года, а чувство, будто это случилось только вчера. Время не вылечило, не притупило боль, в сердце по-прежнему зияющая дыра.

Три года назад рождение Лисы омрачило горе: мой отец, водитель со стажем длиною в жизнь, не справился с управлением в гололед. Судьба подарила мне Лизу, но забрала единственного человека, которому было не все равно. У судьбы черный юмор, не иначе.

Я очень любила папу, как и он меня. Мы всегда понимали друг друга с полуслова, поддерживали во всем. Когда после исчезновения Матвея я узнала, что беременна, мама закатила скандал и пыталась настоять на радикальном решении вопроса. А отец успокоил. Сказал, что вырастить еще одного ребенка не составит ему никакого труда.

Больше