Дым - Катя Саммер

всего на свете я жалею о том, что Лиса не успела познакомиться с дедушкой. Он ведь любил малышку всем сердцем задолго до ее появления на свет. Очень хочу верить, что он наблюдает сверху: за смешными хвостиками и зубастой улыбкой. И, кстати, надеюсь, не злится, что я бросила универ.

Короткий, бездушный разговор с мамой оставляет горький привкус и никакого чувства удовлетворения. После смерти папы она стала очень религиозной и нашла покой в какой-то общине, больше напоминающей секту. Сдает квартиру, а вырученными деньгами делится с нынешними братьями и сестрами, как любит их называть. Сама живет в глухой деревне, работает в поле и не пользуется электричеством. Я навещала ее летом, она по-своему счастлива. Наверное.

Я спускаю во двор уже пятый по счету мешок с мусором, когда звонит телефон. Едва не роняю его, вытаскивая из кармана, поэтому отвечаю резко, даже зло.

— Вежливо разговаривать не учили? Теперь понятно, почему клиенты недовольные ходят, — это Скелетина, наш сварливый босс из бара. Он не привык здороваться, привык, что все ему чем-то обязаны, так и общается. — Выйти нужно, Герман дрянь какую-то ротавирусную от детей подхватил. С толчка не слезает.

И да, выходные у официантов тоже очень условные. Все просто: если я хочу заработать, нужно, как бы просто ни звучало, работать.

— Хорошо, но только до полуночи. Через пару часов буду.

— У тебя час.

Не очень лестно — и это мягко сказано — обзываю управляющего, повесив трубку, а сама уже выдумываю, что скажу Аське, чтобы та в пятницу вечером вместо свидания присмотрела за Лисой. Сегодня брать ее с собой никак нельзя — при Скелетине нельзя, он детей на дух не переносит.

Долго мнусь и собираюсь с силами позвонить, а когда звоню сестре, та орет, чтобы быстрее везла малышку, знает, что управляющий не шутит. На мои извинения говорит, что это не обсуждается. Мол, перенесет ужин домой, закажет что-нибудь и не будет шалить до моего возвращения.

По итогу, натирая уже десятый столик подряд перед шквалом посетителей, я убеждаю себя, что справлюсь со всем, что счастье не в деньгах, и сама же смеюсь. Потому как без них чертовски тяжело быть счастливым. С теми же мыслями возвращаюсь на кухню, сажусь в углу и кусаю злаковый батончик, припрятанный в кармане, но не успеваю даже вкус почувствовать.

— Подмени меня. Третий стол мозг вынес, нужен перекур, — влетев в двери ураганом, требует Таня, которую за спиной стервой зовут. — И быстрее давай, пока Скелетина не увидел.

Ну понятно почему, да?

Она раздражает, но мы нормально сработались. Пашет Таня, как лошадь, остальное меня не волнует. Поэтому молча дожевываю в попытке перебить аппетит, спрыгиваю со стойки и поправляю бейдж. Подхватываю подносы, сдуваю упавшую на лицо прядь, выхожу в зал и поднимаю глаза, приготовившись к очередному веселому вечеру, как раз когда в бар заваливается шумная толпа.

Невольно спотыкаюсь о знакомый профиль того, кого меньше всего на свете рассчитывала увидеть, а он меня тотчас узнает, подмигивает уже. Все это так быстро, но по-настоящему, мне не привиделось.

Дым. Здесь. В баре, в котором я работаю. Слишком много совпадений, не правда ли?

Глава 5

Дым

UNSECRET — Heroes Never Die (feat. Krigar?)

От выходных у пожарных одно название. Вот, к слову, в первый же свободный день нас задействовали как резервное отделение. Пока я говорил с Юной и ее дочкой в больнице, начался крупный пожар в частном секторе, а когда горит город, пожарные не отдыхают.

— Южный-одиннадцать сто двенадцатому, ускорьте прибытие.

— Южный-одиннадцать, я сто двенадцатый. Подъезжаю к месту вызова, вижу черный густой дым.

Еще с телефонного звонка где-то внутри поселилось предчувствие, что вызов в коттеджный поселок будет не из легких, но только сейчас, глядя на пылающую линию горизонта, я вспоминаю, что чертовски плохо спал. А работы предстоит много.

— Сто двенадцатый южному-одиннадцать, прибыли к месту. По внешним признакам горение нескольких частных домов, площадь около двухсот квадратов. Есть угроза распространения, повышаю ранг.

Пожарных гидрантов по близости нет, даю команду готовить цистерну и тянуть рукава к ближайшему водоему. А пламя гипнотизирует, его магия завораживает. Каждый раз цепенею перед такой мощью, но, к счастью, руки молча делают свое дело.

Коротко и по существу опрашиваем пожилую пару: они стоят в стороне и плачут, обнимая друг друга. Полезная информация: в пристройке к дому осталась маленькая внучка. Мы идем за ней, пока другие сдерживают огонь. Сейчас это самое важное — не дать ему сожрать весь квартал.

В летнюю кухню, где предположительно остался ребенок, можно попасть только изнутри. Мы продвигаемся звеном по задымленному дому, и я невольно вспоминаю первый вызов: похожий случай — тоже искали девчонку. Тогда горел весь этаж, кроме спальни, стоял треск, жарило, как в жерле вулкана. Мне казалось, любой в подобной обстановке будет плакать, паниковать. Но кроха, которую я нашел в родительской комнате под кроватью, плакать не собиралась. Она увидела меня и заулыбалась беззубо. А когда взял на руки, потянулась и погладила через маску. Наверное, уже в тот миг я понял, что из профессии не уйду.

— Южный-одиннадцать, говорит сто двенадцатый. Локализация и ликвидация открытого огня.

— Сто двенадцатый, принято. Локализация и ликвидация открытого огня в шестнадцать тридцать.

Оглядываю периметр, взятый под контроль, нахожу глазами ту самую внучку, вокруг которой суетятся дедушка с бабушкой. Девчонка, завернутая в плед, напевает под нос какую-то детскую песенку. Напоминает Лису, только старше. Думаю не к месту об этих двоих, и что-то подсказывает: Юна не приведет ее в часть и не позвонит мне. А может, и не стоит.

— Проливаем? — выдергивают из мыслей насущным вопросом.

Киваю и возвращаюсь в рутину: свертывание сил, стандартные доклады, бумажная отчетность. Нравится ли мне эта работа? Другой я не представляю.

Я всегда знал, что буду пожарным. В пожарной охране работало не одно поколение Дымовых — мой дед, отец и дядя. Все они не кабинетные работники, а настоящие тушилы, и меня воспитывали в уважении к профессии. В момент истины, когда нужно было выбирать будущее, сомнений я не испытывал.

После армии поступил на заочное отделение по профилю и в девятнадцать лет пришел в пожарную часть. Через год стал старшим пожарным, еще через год — командиром отделения. Можно было, конечно, проще: отучиться спокойно, познать все прелести студенческой жизни и прийти в пожарные уже лейтенантом. Можно. Только еще в детстве слова отца запали мне в душу. Слова о том, что хороший начальник всегда начинает