Бредущая по мирам (СИ) - Евдокименок Елена

- У меня дома,- говорю я и блаженно улыбаюсь,- там все иначе. Там солнце ярче и травы нежнее. Они зеленеют под ветром легким. И алое…

Алан перебивает меня:

- Такого не может быть!

- Это всего лишь мечта,- печально признаю я, и думаю: «это всего лишь моя настоящая жизнь».

- Хватит о грустном…- Алан меняет тему.

- А у тебя много друзей? - затем улыбается он.

- Да есть немного,- я пытаюсь убрать печальное выражение со своего лица, но у меня не очень-то получается,- почему лучшие друзья часто исчезают из твоей жизни, именно когда они нужны больше всего? - вспоминаю я свою «лучшую» школьную подружку.

- Значит такие друзья,- мрачно заявляет он, и между бровей у него вспухает морщинка, как будто это его обидели, а не меня.

Хотя если все хуже некуда, то такое поведение не особо волнует.

- Да уж на друзей мне не везет. А так, в вузе есть две подружки,- сообщаю я затем,- да знакомых несколько штук.

- А ты их в штуках меряешь? А в стриолях не пробовала?- ухмыляется Алан.

- Обязательно,- обещаю я с невинным видом,- начну с тебя.

- Спасибо,- он хлопает меня по плечу.

- А ты? - я не могу отвести глаза от него.

Он хмурится и говорит неожиданно резко:

- А тебе разве интересно?

Мне кажется, что меня из-за всей силы бьют в живот. Я смаргиваю слезы с глаз и сообщаю, пожимая плечами:

- Да, в общем, все равно,- в ответ он вырывает свою руку из моей и проходит несколько шагов, не оборачиваясь.

Внезапно я понимаю, что я совсем-совсем его не знаю. Мне страшно, что он так быстро превратился в кого-то чужого и неизвестного мне.

Я догоняю его:

- Ну, ладно мне интересно. Прости меня… Я просто обиделась, что ты спрашиваешь. Зачем?

- Мы друзья? - спрашивает он, игнорируя мой вопрос и ждет, что я скажу, раскачиваясь с пятки на носок и засунув руки в карманы.

Я пытаюсь понять по его лицу, испытывает ли он что-нибудь ко мне.

Лицо Алана бесстрастно, но в глазах мелькает тень какого-то чувства и растворяется там вновь.

Он ждет.

- Настоящие,- отвечаю я, и весь мир сужается до тонких лезвий его черных зрачков, в которых пылает свет. Тонких, как острие бритвы, как кончики льдинок под солнцем.

И тут внезапно я слышу тихий шелест чьих-то шагов.

Крадущийся, незаметный на фоне ночи, как луч луны при свете фонаря.

- Алан,- тревожно шепчу я.

Он оборачивается ко мне. Смотрит рассеяно и спрашивает:

- Что?

- Шаги.

Мы отступаем. Он тащит меня за руку в переулок. Мы прижимаемся к стене.

Мы сливаемся с городом. Мы – серые стены, рвущиеся в небо. Мы – окна - тусклое стекло. Мы – сумрак, который, как серые крылья летучей мыши, дрожит по углам.

Мы исчезаем.

Его рука трепещет на моем плече. Мне становиться страшно. Я вся сжимаюсь в ожидании - чего? - не знаю.

- Все будет хорошо…- мне кажется – он шепчет или это шелест ветра, гоняющего пыль по тротуару, словно мальчишки мяч.

И даже ветер здесь практически не слышен.

- Что это?

В ответ Алан прижимает палец к губам.

Мне хочется грызть ногти, хочется нервно стучать ногой об асфальт, хочется делать все что угодно, только не стоять так во мгле.

Но Алан удерживает меня.

Все затихает. Мы осторожно движемся вдоль дома и останавливаемся у тупика.

Алан аккуратно, стараясь не шуметь, ставит ноги на выступы высокой стены, примерно в два этажа, цепляется за незаметные зазоры и скоро уже сидит наверху.

Я провожу по стене рукой - она отвесная и гладкая, словно из стекла. Страх поднимается во мне подобно прибою, сметая все на своем пути. «Я не могу»,- рвется из груди, но я молчу. Я не хочу быть слабой! Иначе это не я!

На окраине памяти маячит воспоминание.

Я отжимаюсь. Руки мелко, противно дрожат. Пот заливает глаза. Ярая боль пылает в плечах и мышцах, как будто их выворачивает наизнанку.

Я жалуюсь, как побитый котенок, пищащий из-за угла:

- Я не могу.

- Через не могу,- строго говорит папа.

Это его мантра, его заклинание:

- ити, ни, сан, си, го, реку, сити, хати, ку, дзю.(один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять-(Яп.)

Еще раз, еще и еще…

Это он научил меня быть сильной.

Если ты победишь себя – ты победишь любого врага…Так он говорил.

- Давай руку,- велит Алан.

Он тянется ко мне.

Сзади слышится топот.

Я хватаюсь за его широкую ладонь, рывок, и я на стене.

Алан спрыгивает и удерживается на ногах, едва пошатнувшись.

- Ну же! Я поймаю,- обнадеживает он меня.

Меня не нужно подгонять. Я зажмуриваюсь.

Миг и я в его руках. Он держит меня в объятиях на секунду дольше, чем нужно.

Я распахиваю глаза.

Его лицо меняется так быстро, что я едва замечаю.

Словно слайды на презентации, пущенные молниеносным нажатием кнопки.

Что это - отблеск счастья, нежности, мечты?

Уже не узнать.

Сейчас оно спокойно.

Он опускает руки.

Я мысленно вздыхаю и прикусываю губы, чтобы не сделать это вслух.

- Что это было? – спрашиваю я, когда мы уже отходим на приличное расстояние.

Алан косо смотрит на меня:

- Ты… ведь без документов, да?

Страх ошпаривает меня внутри словно кипяток.

Соври. Соври. Соври.

- Я оставила их в гостинице, - ловко выкручиваюсь я.

- Все обязаны иметь их при себе, - строго говорит он.

- Откуда ты знал? - шаг над бездной. По тонкому хрупкому льду.

- Я предвидел. Скажем так,- замечает Алан. Ни в голосе, ни в лице его нет былой доброжелательности.

Вдруг… он…знает, что…я…играю…не…честно?

Мне становится страшно, и я комкаю низ моей блузки. Машинально.

- Почему? – шепчу я.

Он отлепляет мои руки от одежды. И шепчет:

- Все хорошо, Мери. Мне кажется забыть что-то в твоем стиле.

Я киваю.

- Если бы ты попалась, было бы сложно вытащить тебя… Они могли

подумать, что ты шпионка и тогда бы смерть была лучше, чем то, что ждало бы тебя, поверь.

Мои руки начинают трястись.

Каждый миг я рискую.

Да.

Но я, я не могу уйти, бросить его из-за этого.

- Ты бы помог мне,- я смотрю в землю. Я слишком боюсь ответа…

- Ну, конечно же! – отвечает он так, будто обиделся из-за моего недоверия,- я не бросаю друзей в беде!

Я поднимаю голову и робко улыбаюсь.

Я готова взлететь. В облака, выше небоскребов.

Я готова обнять весь мир.

Черное небо внезапно становится разноцветным, сияющим как алмаз.Но только на миг и Алан ничего не замечает.

Я – его друг.

Но в тоже время разум шепчет: «Остановись… Пока не поздно».

И придя домой, я понимаю, что Алан – это обман!

Таких хороших героев не существует! Я частенько называла людей героями. Ведь жизнь одна большая картина, каждый миг меняющаяся.

И когда я думаю о нем, мне хочется спрятаться глубоко-глубоко под землей, в тишине и покое моего маленького уютного мирка-кокона, или улететь высоко-высоко в мои картины, в их светлую чудесную вселенную.

Все равно он меня не любит.

В глубине души я верю в это.

Глава третья. Знакомство

На следующий день Лина продолжает выпытывать, что же со мной случилось. Она ловит меня на перемене и затаскивает в пустую, полутемную рекреацию.

- Ну что случилось,- Лина хитро улыбается мне,- признавайся! Ты ж вся светишься!

Больше жизни, она хочет выведать тайну. Мне кажется, что вся ее жизнь погоня за тайнами.

- Ничего,- вру я. И, наконец, выслушав в подробностях, какая я нехорошая подруга, получая громадное удовлетворение от разглашения секрета, сообщаю:

- Я встретила его.

- Кого? - Линка улыбается.- Принца на белом коне?