Изумрудный Город Страны Оз - Лаймен Фрэнк Баум
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Какое-то время Озу удавалось вводить жителей города в заблуждение, демонстрируя свои балаганные фокусы, за которые его и прозвали здесь Волшебником; но вскоре в Стране Оз появилась Дороти и разоблачила ловкого мошенника. Однако обманщик оказался не таким уж плохим человеком: он был добрым и великодушным, а пугал и обманывал он просто потому, что сам боялся. В конце концов Дороти полюбила его, а когда, после недолгого отсутствия, Волшебник вернулся в Страну Оз, Озма с радостью встретила его и отвела ему во дворце роскошные апартаменты.
Кроме Волшебника во дворце жили ещё два существа из внешнего мира. Я говорю «существа», потому что один из них человек, Косматый, которого Озма назначила хранителем королевских запасов, а другое существо — Жёлтая Курица, по имени Биллина. Теперь она живёт в небольшом домике в дворцовом саду вместе со своими многочисленными цыплятами. И Биллина, и Косматый — весьма уважаемые персоны в Стране Оз, и они же — старые друзья Дороти. Теперь вам понятно, почему девочка пользуется таким уважением в стране? Жители Оз совершенно убеждены, что Дороти приносит им счастье, ведь за время своих посещений Страны Оз девочка избавила её обитателей от двух злых волшебниц, которые держали в страхе всё население, а кроме того, привела в Изумрудный Город живое огородное пугало, Страшилу, который благодаря ей тоже стал всеобщим любимцем. Вместе со Страшилой она вызволила из беды Железного Дровосека, ржавевшего в одиночестве в глухом лесу. Теперь Железный Дровосек правит Страной Мигунов, и подданные души не чают в своем правителе, потому что у него очень доброе сердце.
Как ни странно это покажется на первый взгляд, но все эти чудеса Дороти совершила вовсе не потому, что она какая-то фея или волшебница, а просто потому, что она простая, добрая и приветливая девочка. Даже в нашем мире, где нет волшебства, доброта и простота, подобно волшебной палочке, творят чудеса; но и в волшебной Стране Оз эти качества не утратили своей силы и принесли добросердечной Дороти любовь и уважение окружающих. Девочка подружилась со всеми, кого ни встречала, и каждый раз, когда она возвращалась в Канзас, друзьям было очень горько с ней расставаться.
Вот почему сейчас все они спешат во дворец, чтобы обнять её. Правда, никто, кроме Озмы, ещё не знает, что на этот раз Дороти вернулась навсегда.
Кого только не было у неё в этот вечер! Был здесь и знаменитый Механический человек Тик-Ток, который и говорит, и ходит, и даже думает, если, конечно, его вовремя завести; приходил Косматый, старый приятель Дороти; приковылял Тыквоголовый Джек, странное создание, чьё тело сделано из жердей, а голова — из тыквы, с вырезанной на ней улыбкой от уха до уха; примчались Трусливый Лев с Голодным Тигром, два огромных зверя, когда-то сослуживших девочке добрую службу; явился и профессор С. У. Жук-Кувыркун В. О. О профессоре, пожалуй, стоит рассказать подробнее.
Когда-то профессор был обыкновенным жуком и жил себе припеваючи в тёплой щели, но щель была не простая: это была щель в полу классной комнаты, так что он основательно пропитался школьной премудростью, отсюда В. О. — Высокообразованный; но однажды попав под лупу, он увеличился, да так и сбежал в увеличенном состоянии, отсюда С. У. — сильно увеличенный. Вскоре увеличенный жук стал профессором и даже ректором Королевского Колледжа Атлетических Искусств, и всё благодаря своим исключительным знаниям и умениям, главное из которых — знание, как производить приятное впечатление и умение солидно одеваться.
Особенно долго Дороти беседовала с Волшебником, который ещё больше полысел и вроде бы стал ниже ростом, но сохранил свою жизнерадостность. Всласть наговорившись со старыми друзьями, Дороти отправилась к своей подружке, Жёлтой Курице Биллине, посмотреть, как растут её цыплята.
Пёсика Тотошку встретили с не меньшими почестями, чем его хозяйку, ведь он — единственный пёс во всей Стране Оз. А в этой стране, как известно, звери пользуются уважением наравне с людьми, может быть, потому, что ведут себя как люди, чего не скажешь о нашем мире, где, наоборот, люди подчас ведут себя хуже зверей.
Для Дороти во дворце были отведены специальные апартаменты, они так и назывались «комнаты Дороти»: уютная гостиная, гардероб, спальня и огромная отделанная мрамором ванная. Благодаря заботливости Озмы в комнатах было всё, чего душа пожелает. Королевские портные не теряли зря времени — заранее сняв с девочки мерку, они и в её отсутствие продолжали наполнять шкафы в гардеробе разнообразными нарядами на все случаи жизни. Дороти правильно сделала, оставив старые ситцевые платьица дома. Куда им до удивительных творений искусных портных! Таких платьев не сыщешь ни в одном, даже самом большом магазине Америки. Дороти уже давно могла бы наслаждаться всем этим великолепием, но как же дядя Генри и тётушка Эм? Не могла же она оставить их на произвол судьбы!
Зато теперь, когда Озма разрешила её родным поселиться во дворце, Дороти просто счастлива, что не только она одна, но и дядя с тётей смогут хоть на старости лет пожить среди такой роскоши.
На следующее утро Дороти пришлось одеться не совсем обычно: в небесной голубизны платье тончайшего шёлка с жемчужной оторочкой, в волосах — жемчужная диадема, и даже застежки её туфель сверкали жемчугами. Девочка была слегка смущена таким роскошным нарядом, но так распорядилась Озма.
— Отныне, — сказала она, — ты будешь одеваться в соответствии со своим новым положением. Ты — принцесса, первая дама двора и моя компаньонка.
Дороти не стала спорить. Не всё ли равно? Ведь одежда не может изменить человека, и в ситцевом платье, и в шёлковом она всё равно останется простой и доброй девочкой.
После завтрака юная правительница предложила:
— Самое время перенести твоих родных из Канзаса в Изумрудный Город. Только давай перейдём в тронный зал, он более подходит для приёма важных гостей.
— Да какие они важные? Самые обыкновенные, как я! — воскликнула Дороти.
— Вот именно — как ты! Не забывай, где ты находишься! Здесь ты принцесса, а они — родственники принцессы.
— Идём лучше на задний двор, там, среди цыплят и грядок капусты, им будет привычнее, а здесь они совсем растеряются.
— Нет, —
