Сахалин - Дорошевич Влас Михайлович

 Все богатеи Сахалина, зажиточные поселенцы, на которых вам с такой гордостью указывают, по большей части, нажились в тюрьме на майдане.

 - Нескладно! - упрекал я каторжника, когда он рассказывал мне, как зарезали одного зажиточного поселенца. - Свой же брат трудом, потом, кровью нажил, а вы же его убили!

 - Трудом! - каторжник даже рассмеялся. - Будет, ваше высокое благородие, их-то жалеть, - вы нас лучше пожалейте! Трудом! При мне же в тюрьме майдан держал; сколько из-за него народа погибло!

 Майдан - это закусочная, кабак, табачная лавочка, игорный дом и доходная статья тюрьмы. Тюрьма продает право ее эксплуатировать. Майдан сдается обыкновенно на один месяц с торгов первого числа. Майданщик платит по пятнадцать копеек каждому арестанту камеры, если у него играют только в "арестантский преферанс", и по двадцать копеек, если игра идет еще и в штосс и в кончинку. Кроме того, майданщик должен нанять по одному рублю пятьдесят копеек двоих к а м о р щ и к о в, обыкновенно несчастнейших жиганов, которые обязуются выносить "парашу", подметать, или, вернее, с места на место перекладывать сор, мыть тюрьму, или, вернее, разводить водой и размазывать жидкую грязь.

 Майданщик же должен держать и стремщика, который за пятнадцать копеек в день стоит у дверей и должен предупреждать:

 - Дух! - если идет надзиратель.

 - Шесть! - если идет начальство.

 - Вода! - если грозит вообще какая-нибудь опасность.

 За это тюрьма обязуется охранять интересы майданщика и смертным боем бить всякого, кто не платит майданщику долга. Тюрьме нет дела до того, при каких условиях задолжал товарищ майданщику. Майданщик кричит:

 - Что же вы, такие-сякие, деньги с меня взяли, а бить не бьете?

 И тюрьма бьет насмерть:

 - Задолжал, - так плати.

 Самый выгодный и хороший товар майдана - водка. Цена на нее колеблется, глядя по месту и по обстоятельствам, но обыкновенная цена бутылке слабо разведенного спирта в тюрьме для исправляющихся от 1 рубля до 1 рубля 50 копеек. Водка очень слабая, оставляет во рту только скверный вкус, и у меня вечно выходили из-за этого пререкания с самым старым каторжником на Сахалине,[34] дедушкой русской каторги, Матвеем Васильевичем Соколовым.

 - Чего ты мне все деньги даешь! Ты сам пойди в майдан, выпей, - кака-така там есть водка! Ты меня к себе позови, кухарке вели, чтобы чашечку поднесла. Это вот - водка!

 Цены на остальные товары в майдане следующие: бутылку молока, которая самим им достается за 3 - 4 копейки, майданщики продают по пятачку. Яйцо - 3 копейки, самому 1 рубль 20 копеек сотня. Хлеб белый - 6 копеек фунт, самому - 4 копейки. Свинина - другого мяса в тюрьме нет, коров поселенцы не продают: нужны для хозяйства, - вареная свинина режется кусочками по 1/6 фунта, кусочек - 5 копеек, фунт сырой свинины - 20 - 25 копеек. Кусочек сахару - копейка. Папиросы - копейка.

 Это все за наличные деньги. Можете себе представить, по каким ценам все это отпускается в кредит! Главнейшая статья дохода майданов, как и наших клубов, карты. Майданщик получает 10 процентов с банкомета и 5 - с понтера. Кроме того, майданщики занимаются, конечно, и ростовщичеством, покупкой и сбытом краденого. Все почти, что заработает, украдет или из-за чего убьет тюрьма, переходит в конце концов, в руки майданщика.

 Майданщик играет огромную роль при "сменках", которые называются на арестантском языке "свадьбой". "Свадьба" обыкновенно происходит так. Если в тюрьме есть долгосрочный арестант, желающий сменяться именем и "участью" с краткосрочным, - он входит в компанию с "Иванами", "храпами", и они привлекают к участию в деле обязательно майданщика. Они подыскивают подходящего по внешнему виду краткосрочного арестанта, по большей части бедняка, и начинают за ним охоту. Когда с человеком сидишь 24 часа вместе, поневоле изучишь его нрав, характер, узнаешь склонности и маленькие слабости. Компания начинает работать. Майданщик вдруг входит в необыкновенную дружбу с намеченной жертвой. Предлагает голодному в кредит, что угодно:

 - Ты ничего. Ты бери. Ты парень, я вижу, добрый. Из дома тебе пришлют, - может подаяние будет, а либо заработаешь, украдешь что. Я поверю. Ты парень честный.

 - Да ты водочки не хочешь ли?

 И майданщик подносит чашечку водочки.

 - Пей, пей! Потом сочтемся!

 Захмелевший арестант просит другую. Хмелеет сильнее. А тут сосед "затирает"

 - Ты что? Ты человек фартовый! Ты в карты сядь, - завсегда и водка и все будет... Смотри вон, такой-то. Сколько деньжищ сгреб, как живет: водка не водка! Ты не робей, главное!

 - Денег нету...

 - А ты у майданщика попроси. Он к тебе добрый, даст на розыгрыш! Эй, дядя...

 - Чего? Деньжонок на розыгрыш? Играй, - плачу за тебя, потом сочтемся!

 Тут на сцену выступает "мастак", обыгрывающий простака наверняка. Несколько рублей, которые "для затравки" спервоначала дают простаку выиграть, кружат ему голову.

 - Ловко! Молодца! Бухвость его! Дуй в хвост и гриву! - подзадоривают толпящиеся около "Иваны".

 - Видать птицу по полету! За этаким не пропадет! Подать водочки? - предлагает майданщик.

 А опьяневший от вина и успеха герой вопит:

 - Бардадым два целковых! Шеперка полтина очко!

 - Так его! Так! Дуй! Эта бита, - другая будет дана! Мечи, сиволапый черт, не любишь проигрывать?..

 Бита!.. Бита!.. Бита!..

 Словом, когда на утро "герой" просыпается с головой, готовой треснуть от вчерашнего похмелья, у него проиграно все: казенная дачка хлеба за год вперед... С голода мри... А тут еще "барахольщик" подходит:

 - Отлежался, мил человек! Скидавай-ка бушлат да штаны. Помнишь, как вчера мне продал!

 "Герой" с ужасом припоминает, как вчера, действительно, кажется, что-то в этом роде было.

 - А не помнишь, - тюрьма напомнит. Вот они все видели! - "барахольщик" указывает на "Иванов".

 При нас было!

 - Ты и следующую-то дачку тоже не забудь мне отдать. За год вперед проиграно. Аль забыл? Ребер, брать, не бывает у тех, кто забывает. Порядок арестантский - известный.

 А тут и майданщик подходит:

 - Начудил ты тут вчера, мил человек! Теперь за расплату возьмемся. По майдану ты мне задолжал столько-то, да проигрышу я за тебя заплатил столько-то. Выкладай! Где денежки?

 - Да ведь ты же вчера говорил...

 - То другое дело, милый человек! А вчерашнего числа, вчерашний разговор был. А сегодняшнего - сегодний. Мне деньги нужны, - за товар платить. А ежели ты должать да не платить, - так мы по-свойски. Братцы, что ж это? Грабеж?

 - Какой же такой порядок в тюрьме пошел? - орут храпы. - Майданщику не платят! Мы с майданщика за майдан берем, а ему не платят! Кто же после этого майдан содержать будет? Чем тюрьма жить будет? Где такие порядки писаны?

 - Мять будем, - заявляют "Иваны". - Нет таких порядков на каторге, чтоб задолжать да не платить!

 Все проиграно, кругом в долгу. Впереди - голодная смерть и переломанные ребра.

 В эту-то минуту к потерявшему голову краткосрочному и подходит к р у ч е н ы й арестант, - торреадор каторги.

 - Хочь, из беды выручу?

 - Милостивец!

 - Слухай, словечка не пророни. Есть тут такой-то, большесрочник, на тебя смахивает. Наймись за него в каторгу.

 - На двадцать лет-то? Век загубить? - с ужасом глядит на демона-искусителя арестант, которому и каторги-то всего три-четыре года.

 - Все одно, - жизни тебе нет. Убьют за то, что в майдан не платишь, - аль-бо с голода подохнешь! А ты слухай хорошенько. Ты человек молодой, порядков не знаешь, а я человек крученый, все ходы и выходы знаю. Зачем навек иттить? Сбежим за первый сорт! Да тебе и вся, сколько есть, каторга поможет! Мы завсегда таких освобождаем! Сколько таких-то бегало. Такой-то, такой-то, такой-то!..