Командир атакует первым - Василий Шевчук

Эту технику мы встречали в воздухе, в боях с модернизированными "мессершмиттами" и "фокке-вульфами". Мы видели ее и на земле во время воздушных разведок. Так, в районе населенного пункта Хмельник, что расположен за Вислой километрах в пятидесяти западнее Сандомира, мы обнаружили скопление танков. Оказалось, что это были прибывшие прямо с заводов "королевские тигры". Уже не просто "тигры", как на Курской дуге, а "королевские".

Но хотя "шкура" у этих "зверей" и была прочной, они не выдерживали огневых ударов наших штурмовиков, бомбардировок, атак реактивными снарядами. И так же, как на Курской дуге, борьба с танками стала основной задачей нашего корпуса, так как противник именно своими танковыми дивизиями старался уничтожить советские войска на плацдарме и предпринял решительное ; контрнаступление из района Мелец на север, к Сандомиру.

Положение было сложным: в районе переправ в бой вступили не только боевые части танковых и общевойсковых армий, но и саперы, понтонеры инженерных батальонов. Несколько дней они отражали яростные атаки и выстояли.

Генерал Рязанов, который, как всегда, находился на переднем крае, требовал от командиров дивизий и полков увеличить количество вылетов, сократив сроки подготовки самолетов и летчиков. Работы хватало всем, несмотря на то что в этом районе действовали основные силы авиации 2-й воздушной армии. Кроме нашего здесь находилось еще несколько авиационных корпусов, и здесь же вела бои по очистке воздуха, по прикрытию наземных войск истребительная авиационная дивизия, которой командовал известный летчик Александр Иванович Покрышкин. В воздухе часто был слышен его позывной: "Я - сотый, я - сотый!"

Наше командование старалось как можно больше истребителей держать в воздухе. Если несколько летчиков из полка, к примеру, не шли на сопровождение штурмовиков, из них создавались группы для прикрытия наземных войск или для "свободной охоты" над передним краем и дальше, над территорией противника.

Особенно любил "свободную охоту" наш командир, майор Луганский. При первой же возможности, несмотря на наложенные на него ограничения в полетах, он стремился подняться в воздух "поохотиться". И надо сказать, получалось у него это здорово. Любой летчик полка считал за честь пойти с командиром в паре на подобное задание. Помню, даже такие "старики", как Герои Советского Союза Евгений Меншутин и Иван Корниенко, однажды чуть не поссорились из-за права слетать на "свободную охоту". Не без помощи замполита и самого командира порешили на том, что сегодня пойдет один, в следующий раз другой.

У "охотников" есть большое преимущество перед летчиками, которые имеют конкретное задание. Обычно только парой они проходят линию фронта на большой высоте, потом снижаются и прочесывают тылы противника. Ищут штабные самолеты, отдельно летящие бомбардировщики, истребители. На земле целями для них служат легковые машины, эшелоны, колонны с боеприпасами. Часто такие пары незамеченными подлетали к уже известному аэродрому противника и били вражеские самолеты на взлете или посадке. Занятие, как говорил сам Луганский, не очень опасное, но продуктивное. Однако в любом полете они могли встретиться и с вражескими истребителями, причем с превосходящими силами. "Охотников" выручали опыт, мужество, мастерство.

Так случилось и на этот раз. Луганский с Меншутиным (а выбор сегодня пал на него) шли уже над лесом, за которым находился аэродром истребителей. И тут показалась пара "мессершмиттов". Судя по всему, тоже "охотники". Легкой добычи, понятно, не будет. Тем более что Луганский разглядел при сближении на "мессерах" выкрашенные красной краской коки винтов. На таких самолетах, как нам было известно, летают какие-то прибывшие из Италии асы. Мы их прозвали за это "пожарниками".

Затяжной бой не в интересах наших летчиков. Территория вражеская, в любое время может подойти помощь, да и нужно помнить о горючем. Но Сергей Данилович на выдумки горазд. Он пикирует вниз, в легкие облака. Меншутин за ним. Фашисты, думая, что советская пара боя не принимает и уходит, прячась в облаках, тоже пикируют. В облаках ничего не видно, "пожарники" намереваются перехватить наши истребители внизу. Ждут, когда покажутся "яки". Но Луганский, а за ним и Меншутин боевым разворотом снова набирают высоту и, оказавшись у немцев сзади, идут на пикировании в атаку. Пока фашистские летчики поняли свой просчет, было поздно. Меншутин с первого захода сбил ведомого. У Евгения, если уж он вышел в атаку на противника, обычно промахов не случается. Но "мессер", явно пробитый несколькими очередями Луганского, почему-то продолжал лететь. Сергей Данилович потом признался:

- Честно говоря, я уже начал теряться. Бью в упор, а он как заговоренный летит и летит. Только после третьей или четвертой очереди заметил, что летит-то неуверенно, "хромает". Пошел помаленьку вниз. Мы с Женей на всякий случай его сопровождаем: не хитрит ли? Изображает из себя подбитого, а потом у самой земли - фьють, и нет его... Ни дыма, ни огня... врезался-таки в землю, но не взорвался, гад. Мы еще походили, чтобы пилота не упустить. А потом разглядели, его ударом выбросило из кабины. Мертвый... А вот почему самолет все-таки не взорвался, непонятно. Наверняка я и в баки попадал, прежде чем летчика убить. А самолет цел...

Разгадали мы коварную загадку позднее, когда наши войска освободили этот район. Оказалось, что для своих асов немцы начали выпускать самолеты с особыми бензобаками. Изнутри они имели толстую прокладку из сырой резины, которая при попадании пули затягивала отверстие. А на этом самолете баки были еще и обтянуты лосевой кожей, намного увеличивающей их прочность и предохраняющей от возникновения огня. Хитро придумано. Впрочем, ни эти, ни другие всевозможные ухищрения не спасали фашистские "мессеры" и "фоккеры". Конструктор Яковлев постоянно улучшал качество наших самолетов, в том числе и их вооружение. От снарядов 37-миллиметровых скорострельных пушек, поставленных на наш истребитель, ничто не могло защитить. Но сам факт еще раз подтверждал: против нас немецко-фашистское командование бросало все лучшее и новое, что еще могло получить и собрать.

Вскоре после этого боя Сергея Даниловича Луганского вызвали в Москву. Зачем - мы не могли догадаться.

А на меня свалилась большая ответственность: выполнять обязанности командира полка. Откровенно говоря, я волновался: боевая обстановка напряженная, а заместителем я побыл всего пару недель.

Но вскоре совместными усилиями танковых, мотострелковых, механизированных войск, авиации, артиллерии, которая блестяще показала себя в этих боях, была ликвидирована группировка противника. Через две недели упорных боев наши войска, отбив всё контратаки врага на плацдарм за Вислой, отбросили противника километров на пятьдесят вглубь, расширили плацдарм на западном берегу Вислы до ста двадцати километров по фронту и овладели в ходе этих боев городом Сандомир, именем которого был назван знаменитый плацдарм.