Джеймс Хэрриот. Биография - Джим Уайт

На Киркгейт, 23 машины стояли в гараже в самом конце длинного сада, и Альфу приходилось пробираться к нему в темноте, когда его вызывали среди ночи. Ему не нужно было звать Дэнни. Он знал, что маленькое щетинистое существо уже трусит рядом. В темном гараже он на секунду приоткрывал дверь, и Дэнни тихо проскальзывал внутрь. Альф никогда не чувствовал себя одиноким, выезжая на ночные вызовы в начале своей карьеры.

Альф в ужасе катил по дороге в Айсгарт-Фоллс на поиски пса: как он мог так поступить со своим верным другом? Ему не стоило волноваться. Когда он подъехал к мосту через реку, фары высветили маленький белый комочек, терпеливо сидевший на обочине. Дэнни, по всей видимости, не сходил с места после того, как отец оставил его там несколько часов назад. Запрыгнув в машину, он гордо сидел рядом с отцом всю дорогу до Тирска. Своим упорядоченным маленьким умом он воспринимал это происшествие как непонятное отклонение от привычного распорядка.

Дэнни не выглядел худым; напротив, он казался круглым, как мячик. Однако под густой белой шерстью скрывалось сильное, жилистое тело. В редкие случаи, когда его мыли, мы с ужасом смотрели на тощее существо, которое выскакивало из ванны и с презрительным видом исчезало в саду.

В те дни собак свободно выпускали на улицу, и Дэнни знал каждый темный закоулок в Тирске. Он стал ветераном многих сражений. Здесь его плотная шерсть была преимуществом. Похоже, сам он никогда не провоцировал драку (обычно его задирали большие собаки), но умел за себя постоять. Наблюдать за Дэнни в действии было очень интересно, — он демонстрировал чудеса тактического искусства. Часто казалось, что неприятель одерживает верх, но ему удавалось выхватить лишь клок белых волос, а тем временем его маленький противник, проскочив под брюхом большого пса, кусал его снизу. Эти короткие яростные сражения обычно заканчивались тем, что более крупная собака, истекая кровью и прихрамывая, убегала прочь, а маленький Дэнни, весь покрытый слюной, небрежно отряхивался и трусил дальше по своим делам.

Он был не только опытным бойцом, но и искусным крысоловом. Этому занятию он с восторгом предавался на заднем дворе. Отец держал кур в старой конюшне, которую осаждали крысы. Они забирались в клетки и бегали среди кур, пожирая весь корм, — это наносило серьезный удар по кошельку отца. Он, Дэнни и я работали в команде. Я светил фонарем, а отец затыкал крысиные норы, чтобы они не сбежали. Потом длинной палкой выгонял крыс из клеток.

Крысы выпрыгивали на пол, где, дрожа от нетерпения, их поджидал маленький пес. Одного укуса ему было достаточно. В своих детских воспоминаниях я отчетливо вижу Дэнни, с горящими глазами поджидающего следующую жертву.

Этот самоуверенный маленький пес всегда ездил с нами в Глазго, и в моей памяти сохранилась такая картина: белая фигурка трусит одна по улице рядом с домом бабушки и дедушки. Он не испытывал никакого страха в незнакомом городе.

Дэнни придерживался спартанской диеты, сохраняя крепкую, жилистую форму. Он никогда не был обжорой и презрительно отворачивался от сочных кусков мяса, которые другие собаки проглотили бы в одну секунду, но у него было одно любимое блюдо — оладьи с молоком и сахаром. Джоан много лет кормила его этим лакомством, изредка он любил погрызть сахарную косточку, и на таком необычном рационе Дэнни дожил до преклонного возраста. Производство собачьего корма теперь стало огромной индустрией, разрабатываются специальные диеты, чтобы собаки оставались здоровыми до самой старости. Не знаю, что сказал бы современный диетолог о диете Дэнни, но она определенно подходила нашему маленькому другу.

Еще один старый друг вскоре вновь появился в жизни Альфа. В конце 1949 года Альф с радостью узнал, что Брайан Синклер возвращается в Йоркшир.

Брайан в конце концов окончил Эдинбургский ветеринарный колледж и записался в военный ветеринарный корпус. Его отправили в Индию, где он, по его словам, «занимался изучением бесплодия и большую часть времени проводил, хлопая по заду водяных буйволов».

Хотя Брайан много часов потратил на исследование этих темных неизведанных уголков, его заинтересовала проблема бесплодия, и он продолжил ее изучение, перейдя на работу в министерство сельского хозяйства на севере Шотландии, в Инвернессе. Там он провел три года, потом вернулся в Йоркшир и, вновь под эгидой министерства сельского хозяйства, трудился в диагностической ветеринарной лаборатории Лидса. Здесь он оставался до самой пенсии.

Поскольку Брайан и Альф теперь обзавелись семьями, шальные выходки десятилетней давности остались в прошлом, но поскольку Брайан купил дом в соседнем Харрогите, они с Альфом часто встречались, — для Альфа это был глоток свежего воздуха в его напряженной жизни. С тех пор друзья не теряли связи друг с другом.

Примерно в то же время, когда вернулся Брайан, другой большой друг Альфа, Алекс Тейлор, покинул Тирск. Альф узнал о вакансии на должность помощника главы муниципалитета, Алекс подал заявление, и его взяли. Через некоторое время они с Линн переехали в Уитби на побережье Йоркшира. Вскоре Алекс сдал экзамены и получил квалификацию управляющего фермами в крупных имениях. Он уехал из Йоркшира в 1954 году, и хотя работал в разных отдаленных уголках Британских островов, всегда поддерживал связь со своим старым другом.

Спустя годы Алекс с благодарностью вспоминал, что многим обязан Альфу, который помог ему устроиться на работу и поддержал в трудный финансовый период его жизни:

— Он направил меня по верному пути и всегда был мне хорошим другом.

В первые послевоенные годы Альф жил по жесткому графику. Он работал семь дней в неделю, почти каждую ночь и в выходные выезжал на вызовы, но все же находил время для своих многочисленных увлечений.

Одним из них была музыка. Хоть он и не стал профессиональным музыкантом (правда, прекрасно подбирал мелодии по слуху), музыка всегда составляла важную часть его жизни. Он любил музыку самых разных жанров и мог с равным удовольствием слушать дома Бинга Кросби или Фрэнка Синатру и, сидя в концертном зале, упиваться волшебными звуками оперы Пуччини.

В 1949 году Альф купил радиолу. Это устройство, объединяющее радиоприемник и проигрыватель, было самым роскошным предметом обстановки, на который он долго копил деньги, — и он сидел перед ним долгими зимними вечерами, наслаждаясь музыкой любимых композиторов: Бетховена, Моцарта, Брамса, Чайковского и многих других. Альф завороженно слушал божественный голос своего любимого тенора Беньямино Джильи — точно как его отец, который без конца слушал великого Карузо на своем стареньком граммофоне в Глазго.